Бремя Крузенштерна (СИ)

-- Мисюсь, - позвала Лена. - Вылезай! Мне и без того страшно.

Но Мисюсь, как Лена ее ни упрашивала, ни за что не хотела вылезать из-под ванны. Девушка поднялась с колен, немного постояла прислушиваясь и, наконец, решившись, прошла в комнату. Видение не исчезло, продолжая сидеть на диване на том же самом месте. Тогда остановившись перед ним, Лена принялась изучать свое видение. В свою очередь, видение не сводило с нее темных, пронзительных глаз.

Выглядело оно как мужчина лет пятидесяти с черными широкими бровями и густой бородой, но при этом на голове его не имелось ни волоска и было совершенно гладким. Надменное властное лицо с крупными чертами выдавало сильную волю и привычку повелевать. Такому человеку невозможно было не подчиниться.

Одежды незванного гостя: длинный плащ, водолазка и брюки было черным. Еще Лене бросились в глаза его, скрюченные артритом, пальцы. Ладони незнакомца сложенные одна на другую, покоились на искусно вырезанном, из бледного камня, набалдашнике трости. Узловатый указательный палец украшал перстень с необычным крупным черным камнем, в глубине которого играли багровые искорки.

-- Я был уверен, что меня увидите только вы, - произнесло видение низким голосом.

-- Почему? - с боязливой осторожностью спросила Лена, украдкой ущипнув себя за бедро, после чего уже решительно потребовала ответа: - Что все это значит?

-- То, что сидело рядом со мной, полагаю, был ваш жених? - не отвечая на ее вопросы, растянуло губы в язвительной улыбке видение, после чего покачало головой. - Жалкий выбор.

-- Не ваше дело, - разозлилась Лена.

Мало того, что этот тип вломился в ее квартиру, так еще позволяет себе влезать в ее личную жизнь со своим мнением о котором его, кстати, никто не спрашивал.

-- Вы незаконно проникли в мою квартиру и я звоню в милицию!

-- О, разумеется, - кивнул незнакомец улыбнувшись, всем своим видом показывая, что слова Лены тронули его мало. - И я не собираюсь, даже, препятствовать вам в этом. Только, что они увидят, когда придут сюда? Я навел морок, и стражи порядка, как и ваш жених, и та разбитная бабенка, которую вы призвали на помощь, не увидят меня. Вас накажут за ложь и, может быть, после объявят сумасшедшей.

-- Что вам от меня нужно?

-- Книгу.

-- Что? - не поняла Лена. - Какую книгу?

-- Мне нужна книга, которую вы сегодня держали в руках.

-- Ну, знаете ли... - развела руками Лена, не зная смеяться ей или возмущаться. Ее вдруг осенило -- человек который сидел сейчас перед ней, на ее диване, сам был сумасшедий. Поэтому она терпеливо и медленно, чтобы достучаться до его сознания, принялась объяснять ему: - Через мои руки за день проходят столько книг... Знаете, приходите завтра в библиотеку, и там объясните мне или покажете какая книга вам нужна. Но приходить ко мне домой за книгами не нужно. Здесь у меня не пункт выдачи.

-- Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, - выслушав ее, спокойно заявил Чернобородый. - Ты выдала себя уже тем, что увидела меня через морок, а это значит, что Кора открылась тебе, - и вдруг воскликнул, как человек, которого покидает самообладание когда дело коснулось наболевшего: - Какая чудовищная несправедливость! Попасть в руки какому-то ничтожеству, прячась от меня, словно я какое-то грязный тупой раб. Ее магия до сих пор витает над тобой, а ведь ты даже не сознаешь, что к тебе попало, - сокрушался он не скрывая злой досады, затем отчеканил со скрытой угрозой: - Мне нужна книга.

-- Я не понимаю всего этого бреда, что вы мне здесь наговорили, да и не хочу понимать, и требую чтобы вы немедленно ушли отсюда немедленно, - Лена нервничала все больше, по мере того как крепло ее подозрение в том, что перед нею какой-то ненормальный.

Незнакомец вдруг резко встал, напугав ее еще больше.

-- Ней смей говорить со мной подобным тоном! Ты понятия не имеешь кто перед тобой! - он надвигался на нее и в полутьме комнаты его глаза вдруг полыхнули неестественным, нечеловеческим огнем.

Девушка в ужасе пятилась от него, не в силах отвести взгляда от его горящего взора. Зрачки незнакомца разгорались багровым накалом, буравили, прожигая ее мозг, причиняя невыносимую головную боль.

-- Прекратите... пожалуйста... - прохрипела Лена, сжимая голову руками.

Ноги ее подкосились и она упала на колени. Ее мучитель встал над нею.

-- Надеюсь, ты усвоила урок и больше не проявишь своеволия. Завтра я буду ждать тебя здесь, в этой твоей убогой конуре. Ты принесешь книгу сюда и отдашь ее мне. Завтра! Запомни это хорошенько. Завтра...

От слез, лившихся непереставая и ослепительной вспышки боли, Лена ничего не видела. Больше всего на свете сейчас она хотела одного, чтобы это прекратилось. Ведь когда-нибудь, настанет конец ее мучениям. Но боль нарастала, становясь все тяжелее и непереносимее, пока не достигла своего пика, когда Лене показалось, что ей разносит голову на мелкие куски и, повалившись на пол, она потеряла сознание.

Что-то влажное коснулось ее лица, потом еще раз и еще. Лена постепенно приходила в себя. Голова раскалывалась так, что даже поднять веки и то было больно. Но это было только отголоском того мучения, что ей пришлось испытать. Не дай бог, чтобы такое повторилось еще раз. Она просто не переживет этого. Что-то влажное и шерщавое опять коснулось ее щеки и Лена со стоном открыла глаза.

-- Ох, Мисюсь, - простонала она жалобно.

Довольная, от того что хозяйка наконец-то пришла в себя, кошка мурлыча принялась месить лапками по ее груди.

-- Отстань... Ох, как же мне плохо... - жаловалась Лена, пытаясь подняться и принять сидячее положение.

Перед глазами все кружилось, ее знобило, руки и ноги дрожали от противной слабости. Наконец, спихнув с себя мурлыкавшую Мисюсь, ей удалось с трудом подняться и она, опираясь о стену, побрела на кухню. Пересиливая головокружение и тошноту, поставила чайник на газ, - благо там, кажется, плескалось немного воды, - достала из холодильника пакет молока и наполнила им кошачью миску, возле которой уже крутилась, нетерпеливо мяукая, Мисюсь.

-- Пей осторожно... оно холодное, - опустившись на табурет, предупредила девушка, жадно лакавшую кошку.

Засвистел, закипевший чайник и Лена навела себе кофе. В голове назойливо стучали одни и те же мысли: "...завтра ...работа ...это ужасно ...книга ...работа". Лена посмотрела на часы. Какая работа в шесть утра? До девяти еще уйма времени и можно наконец поспать, выпив анальгин. Голову тут же прострелила знакомая вспышка боли. Кинувшись к шкафчику, Лена дрожащими руками нашла в жестяной коробке из-под печенья какие-то болеутоляющие таблетки и запила, сразу две, горячим кофе.

-- Что же это такое? - жалобно спросила она у Мисюсь.

Кошка подняла от миски мордочку, облизнулась и уселась на задние лапки, глядя на хозяйку огромными изумрудными глазищами.

-Эй! - раздался от входной двери Любашин голос. - Ленка, ау! Ты еще спишь? И как оно спиться при открытых дверях?

-- Я на кухне, - отозвалась Лена.

-- Ага, не спишь, значит, - обрадовалась Любаша, входя на кухню в светлом плаще с уложеными в пышную прическу волосами, заполнив все вокруг тонким ароматом духов. - Ты, что, правда всю ночь провела с открытой дверью?

Лена оглядела свои мятые джинсы и блузку в которых всю ночь провалялась на полу.

-- Так худо? - с тревогой вглядываясь в ее лицо, спросила Любаша, заняв свободный табурет и пристороив на коленях лакированную сумочку. - Я как чувствовала, что надо заглянуть к тебе. Ты вчера была такой странной.

И Любаша замолчала, выжидающе глядя на соседку. Ее молчание давало Лене время объяснить причину своих поступков и больного вида.

-- Все в порядке... Правда... Я всю ночь... читала, - и, видя, что Любаша нисколько ей не поверила, не впопад предолжала: - Хочешь кофе?

-- Давай, - неожиданно согласилась Любаша, несмотря на то что, как надеялась Лена, той давно уже надо было выходить на работу.