История одного эльфа (СИ)

Глава 2

Очередного посещения Майев я ждал с нетерпением. Как просто соскучившись по общению, так и из желания кому-нибудь пое**ть мозги. Сейчас почти каждый наш разговор заканчивался подобным образом. Отношение к пролетаемым годам у меня сделалось несколько филосовским, как и у каждого долгоживущего (спасибо "папочке"!), так что сойти с ума от прожитого времени мне не особо грозило, одиночество не сильно напрягало, поскольку "кина" у меня еще хватало, но делать что-нибудь активное хотелось до зуда. Хотя бы бодро чеша языком с тюремщицей. К сожалению, к использованию магии приходилось подходить с осторожностью, поскольку запороть единственный теоретический шанс на свободу не хотелось. А охранная магия чутко реагировала на всякие проявления "классики" использования маны, как выяснил опытным путем Иллидан. Пожалуй, исключением являлась разве что магия душ, но до нее я еще не успел добраться, поскольку просматривал жизнь охотника на демонов в хронологическом порядке. Так более удобно знакомиться с теперь уже родным миром, как и "вспоминать" имевшиеся у эльфа умения — от простого к сложному.

Кстати, выяснил одну особенность, изначально принадлежавшую только мне — поистине безграничное терпение. Что довольно странно — где я мог этого набраться, если совершенно точно знаю, что в бытность свою живым, этим качеством не отличался. Впрочем, как и Иллидан. Блин, как жаль, что у меня такая дырявая память. Нужно будет после получения свободы поискать нормального целителя или шамана, способного справиться с данной проблемой. К сожалению, Иллидан больше тяготел к причинению вреда, нежели лечению. Так, затянуть царапину-другую способен, но не более. И зря, обладая столь большим сроком существования, следует стараться изучить все аспекты магии хотя бы на среднем уровне, нежели выбирать только более понравившиеся. Никогда не отгадаешь, какие знания пригодятся тебе в следующий момент жизни.

Звуки приближения тюремщицы и ее сопровождающей я услышал задолго до того, как они приблизились к моей камере. Да, ночные эльфы практически всегда ступают совершенно бесшумно, вот только после потери глаз, пусть и замененных на демоническое зрение, слух у тела намного улучшился, позволяя различить даже шорох одежды. Учитывая, что он и так был отменным, как и у всех ушастых, а существование в почти полной тишине его еще больше усилило — я оказался способен услышать даже матерых разведчиц. Ведь передвигаться совершенно без шума не способно ни одно живое существо, не использующее для этого магию.

— Ну что, Предатель, как поживаешь? Еще не загнулся тут со скуки? — насмешливый голос Майев прозвучал в тишине неожиданно громко.

— Ну что ты, я цвету и пахну, а уж развлечений тут навалом! — ядовито отозвался я. — Что-то ты зачастила ко мне — не прошло и сотни лет с последнего разговора, как новое посещение. Удивительно!

— Ну, теперь, когда ты очнулся от своей тысячелетней спячки, приходится быть настороже и проверять такого важного заключенного почаще, — усмехнулась эльфийка.

— Неужели, а я уж было решил, что ты захотела реванша за свой прошлый проигрыш в нашем споре. Как и нескольких предыдущих!

Эльфийка немного обиженно засопела, и оглянулась на посмевшую захихикать помощницу. Ну да, в прошлый раз я аргументированно доказал, что она носит совершенно безвкусную одежду, пусть и дающую некоторое преимущество в бою. Что самое странное — она все так же осталась в шлеме и плаще, но по проглядывающей спереди одежде, костюмчик-то сменила. Как ни хотелось мне данный факт прокомментировать, но я неимоверным усилием сдержался.

— Какая жалость! Значит, тебя привлекает мое невероятное обаяние? Я тебя понимаю, сам иногда себе удивляюсь, что родился таким на свет. Но ни в коем случае не влюбляйся! Это чрезвычайно вредно для образа холодной фанатичной тюремщицы. Но если так уж хочется, то я не смею возражать — всегда хотел, чтобы меня окружало множество влюбленных эльфиек! — и выдал весь поток этого бреда таким одухотворенным голосом, словно сам в это верю.

После того, как я замолчал, установилась ошеломленная тишина.

— Э… Иллидан, ты что, свихнулся? — немного потрясенно осведомилась Майев, едва переварила сказанное.

— Нет, я тебе мозг выношу, — ответил совершенно спокойно.

Чуткий слух позволил уловить сдавленное хрюканье в стороне. Вслед за Наей, я не выдержал и неприлично заржал. Точнее, мелодично засмеялся, поскольку с эльфийским голосом по иному и не получится.

— Так ты издеваешься! — зашипела рассерженной кошкой тюремщица.

Блин, если бы не шлем, можно было бы полюбоваться ее физиономией и поднять себе настроение еще больше.

— Ну так ты надо мной злорадствуешь уже… сколько там набежало?

— Чуть больше семи с половиной тысяч лет.

— Вот, издеваешься и злорадствуешь больше семи тысяч лет, а мне уже и разик нельзя, — весело хмыкнул я, — немного не справедливо получается.

— Что-то ты после этой своей спячки стал более болтливым и веселым, — подозрительно спросила Майев, — неужели придумал новый план побега?

Почти, но тебе об этом знать совершенно незачем.

— Это была не спячка, а медитация, — поправил ее.

— Все равно что! Куда это исчезла вся твоя злость? И с чего вдруг такие резкие изменения?

— Ну, длительная медитация успокоила меня, а потом просто пришло понимание, что на идиотов и фанатиков не стоит тратить силы и чувства, — пояснил эльфийке, — если мой народ сам хочет скатываться в пучину дремучести и варварства, то кто я такой, чтобы этому мешать? Можете и дальше лизать яйца этому козлу Кенариусу, почему я должен об этом волноваться?

— Дремучести и варварства? Да как ты смеешь так отзываться о новом пути развития, принятом калдореями! И не смей оскорблять Кенариуса! — взвилась тюремщица почти так, как я и ожидал.

Правда, с куда меньшим жаром, чем в первых спорах, доказывая, что не зря я вообще с ней вожусь и имеющаяся репутация потихоньку растет. Хе-хе, с падением развитой цивилизации и уходом в леса, эти дети природы стали несколько наивны. Учитывая, что данная эльфийка заступила на службу с раннего возраста и имела небольшой круг общения только с такими же стражницами, да редкими проповедями козлины, что еще заглядывал иногда в первые тысячелетия, переспорить ее получается довольно легко. Особенно, если упирать на имеющиеся факты, но чуть сместить акценты в сторону нужной мне трактовки. В конце концов, если это разрешено бараноголовому братцу и компании, то почему не воспользоваться и мне?

— Хмм, значит, ты утверждаешь, что я не прав?

— Именно!

— Жаль тебя огорчать и разочаровывать, Майев, но я могу с легкостью доказать обратное, — вздохнул я. — Если ты не будешь как обычно кричать и брызгать слюной в попытках обвинить меня во всех возможных грехах, то могу с легкостью предоставить доказательства своей правоты. Ну так как, согласна?

Эльфийка немного помолчала, обдумывая мои слова. Я прекрасно понимал, что ее ответ покажет истинное ко мне отношение, а не по привычке занимаемую позицию обвинителя. И маленький шанс на то, что мне не суждено провести в тюрьме оставшуюся жизнь при провале плана. К тому же, я искренне надеялся, что в прошлых разговорах удалось ее немного поколебать в отрицательном отношении к моим действиям. Или хотя бы задуматься о причинах. Тогда она уже не будет так рьяно сопротивляться даже неопровержимой истине, что будет сказана Предателем. Ну и зацикливаться только на долге, лишая себя остальных радостей жизни тоже глупо и приведет только к разочарованию.

— Попробуй, — наконец согласилась Майев, — но не думай, что сможешь врать мне в лицо.

— И не собирался, собственно, ты все и сама видишь, просто не можешь составить общую картину и предпочитаешь не замечать очевидного, — покачал я головой. — И начнем мы с самого простого вопроса — ты ведь родилась до уничтожения колодца вечности, но застала только самый упадок с нашествием демонов?