Игры с Вечностью (СИ)

- Пошли. Но я предпочитаю малагу или аликанте.

Они прошли к ней через потайную калитку в стене, и удобно расположились в беседке. Немая служанка быстро накрыла на стол, поставив туда харро - одноручный кувшин с узким горлышком, доверху полный аликанте, две серебряные чарки тонкой чеканки и тарелку с копченым пряным мясом, которое называли бандерилья. Нарезанное тонкими ломтиками, соленое и острое, оно было лучшей закуской к вину.

- Как все произошло? - это был первый вопрос, который задал Виттор Анне, когда она вернулась, переодевшись, и накинув на плечи мантилью, так как похолодало.

- Отец уехал сегодня вечером, прихватив трех слуг. У него какие-то дела в Кармоне, а туда ты сам знаешь, ехать всю ночь. Дома остались только Камилла, которая накрывала сейчас, и Хуан, сторож. Донну Исабель, мою дуэнью я отпустила на ночь домой. Вечер прошел как обычно...

- А как обычно у тебя проходит вечер? - Виттор не удержался от этого вопроса. Кто любил, тот знает, что хочется не только знать все о любимом человеке, но даже дышать с ним в унисон, слушая при этом стук родного сердца рядом с собой. И не надо тогда слов, все скажут глаза и руки.

- Виттор... - она улыбнулась, - тебе в подробностях или как?

- Я нескромен? Извини.

- Да нет, ты же спас мне жизнь... теперь не важно, как сложится судьба, но я знаю, что можно доверять тебе, и наоборот. Я никогда не предам.

- Я знаю... я уверен в тебе, - он поднял чарку. - За тебя, Анна.

- Спасибо. Но никогда нельзя быть уверенным в женщине, - она дерзко подмигнула.

- Можно, если ты уверен в себе, - он тоже подмигнул и сделал глоток.

- Смело сказано. Я вышивала весь вечер. Это самое невинное занятие, к которому я питаю страсть... - она заметила, что Виттор хочет опять что-то спросить, и сказала опережая: - Ты меня будешь слушать, или вопросами засыпать? Перебивать не тактично.

- Ну, смотря, какая тактика на уме! - он улыбнулся. - Извини, что перебил, рассказывай.

Анне очень хотелось спросить, какая же тактика на уме у собеседника, но она сдержалась, сделав вид, что пропустила фразу мимо ушей.

- После вышивания я спустилась в сад немного погулять, и через полчаса присела на каменную скамью возле гранатовых деревьев. Я и сама не заметила, как сзади кто-то схватил меня за горло, и прикрыл рот. Буквально за пять секунд меня полностью закутали в черную тряпку и понесли на улицу. Ну, что дальше было ты и сам знаешь, причем лучше меня. Кто были эти двое?

- Судя по всему, наемники из числа солдат. Кто-то хорошо заплатил, чтобы тебя похитили. За такое преступление наказание очень строгое, и за маленькую сумму никто не соглашается похищать, возни много.

- Цинично, - она посмотрела ему в глаза.

- Зато, правда. Обо всех расценках, и видах преступлений, мне рассказывал сосед по квартире в Барселоне, где я учился. Этот баск знает наши законы не хуже юриста из Сорбонна.

- А он откуда это узнал? - Анна заинтересовалась.

- Его старшие братья, а перед этим и отец, когда был молод, и дед, когда был жив, наемные убийцы, типа тех, за стеной. У них это семейное ремесло.

- А те тоже баски были?

- Нет. Будь там два баска, меня бы зашивать пришлось. Там были обычные бродяги, которых как пушечное мясо записали в пехоту, и они, скорее всего, сбежали оттуда. Эти ни в какое сравнение не идут с "дьестрос", как называют наемников-басков.

- Смельчаки? Интересное название, - Анна налили вина себе и Виттору. - Виттор, что ты думаешь насчет всего этого? Это кто-то из моих поклонников заказал?

- Вряд ли. Эти относятся к тебе с обожанием, почитают как святыню. Они не смогли бы причинить тебе вреда таким образом. Насколько я понял, эти только стихи под музыку читать могут, - Виттор презрительно улыбнулся.

- Ну да, а настоящие мужчины боятся через забор перелезть, на улице ждут, - Анна тоже улыбнулась, но ласково.

- Ты на что-то намекаешь? - Виттор почувствовал некоторый стыд.

- Нет, ты, наверное, случайно в три утра мимо моего дома проходил, и, поняв, что в свертке женщина, бросился на помощь, - она невозмутимо смотрела ему в глаза.

- Хочешь, чтобы я соврал? Я этого делать не буду, за каждое свое слово в этой жизни и за каждый свой поступок я готов отвечать, - в его глазах зажглись искры наступающего гнева. Но тон оставался спокойным. Что поделать, темперамент брал свое. Виттор был гордым мужчиной, и даже любимая не могла усмирить этого.

- Не злись, - Анна опустила взгляд. - Очень хорошо, что ты был там.

- Да. Иначе ты бы уже была в трюме корабля, и тебя везли бы в Стамбул или Бухару на невольничий рынок. Больше испанцев блондинок ценят только мавры и арабы, а слава о твоей красоте могла выйти и за пределы Севильи. За такую прекрасную девушку отвесили бы золотом меру в твой вес.

- Да, я слышала о торговле невольниками, мне отец рассказывал. Так вот откуда те двое.

- Я уверен в этом. Слушай, ты сказала, что настоящие мужчины ждут на улице... твои слова?

- Мои, но не...

- Ты меня там видела, как мне кажется. Значит, ты тоже кого-то высматривала и ждала? Разве нет? - Виттор горько ухмыльнулся. Он давно хотел спросить это, но привык всегда выдерживать мысль, занимавшую его, до того времени, когда человек будет не готов отвечать. В таких неудобных положениях, люди всегда говорят нечетко и сами себя раскрывают. Иногда хватало и взгляда или чуть заметного подрагивания руки, чтобы все разгадать.

Анна хотела что-то сказать, и улыбнулась для того, но улыбка чуть заметно дрогнула, и Виттор все понял без слов. Он знал свою правоту. Юная красавица тоже догадалась, что ее разгадали, и не стала врать.

- Высматривала. Это что-то меняет? - она погрустнела.

- Я не спрашиваю, кого, но ответь, ради всех святых, не меня ли? - Виттор не стал скрывать накипевшего. Будь что будет, уж лучше сразу и навсегда, чем медленно и мучительно.

Она опустила голову. Она думала. Анна знала, что все решается в эту секунду.

- Я люблю тебя, Анна Доминго. Если не меня ты ждала, то я допиваю вино и ухожу отсюда навсегда. Не томи, мне это важно.

- Тебя. Я тебя ждала. Я думала, что забуду тебя, занимавшего все мои мысли, если не увижу в течение пары недель, но ошибалась. Я скучала по тебе. То, что я тебе не безразлична, я почувствовала почти сразу, еще при первом свидании. И, конечно же, тайно ждала, что ты тоже придешь, как и все остальные под окно и будешь петь серенады...

- Чтобы разочароваться и забыть?

- Ох. Если бы знать. Я просто хотела тебя видеть, но не исключено, что тогда бы ты стал как все, и наскучил.

- Ты боишься своих чувств, потому и думаешь что говорить. Выдерживаешь паузы, прячешь глаза. Не надо, я тоже боюсь глубины моего сердца. Это нормально, я тоже люблю впервые, - он взял ее руку.

- Я не знаю, люблю ли я тебя, но я знаю, что с тобой рядом мне не надо больше ничего в этой жизни, - она подняла чарку.

- Спасибо за это. Когда вернется твой отец?

- Послезавтра.

- Утром я пришлю тебе двоих слуг, пусть охраняют на всякий случай, мало ли что. Через два дня жди сватов. Ты же выйдешь за меня замуж? - он нежно посмотрел ей в глаза.

- Выйду... - тихо и как-то стеснительно сказала она.

Виттор ушел, и утром доложил отцу, что собрался жениться. Отец сначала кивнул, радостно приобнял сына, сказав, что хочет увидеть внуков, а уже после этого спросил, на ком сын остановил свой выбор. Выбор сына он одобрил, и обещал прийти к отцу Анны через день, после его возвращения из Кармоны. Так все и завертелось. Себастьян Доминго принял Алехандро с распростертыми объятиями, уже зная обо всем от дочери. К согласию пришли сразу же, и Себастьян попросил три месяца, чтобы собрать приданное. Видеться до свадьбы он не запретил, но при всех встречах, как того требовал этикет, присутствовала дуэнья...

И вот, оставалось две недели до свадьбы. Виттор поехал в Кордову за партией кож, и возвращался обратно, домой, полный надежд и радостных мыслей. В ту ночь он со слугами заночевал в Кармоне, и проснулся раньше всех, чтобы полюбоваться рассветом. Гребное судно с грузом купленных кож сплавлялось по Гвадалквивиру, на нем поехал приказчик отца. Виттор же любил путешествия по суше, не вынося сырости и качки. В Кордове он пробыл три дня, остановившись у троюродного дяди. Ему всегда нравилось бывать у него, играя с подрастающими племянниками, пусть и четвероюродного родства, или сидеть в беседке, слушая истории дяди о многочисленных военных походах, в которых тот участвовал, и легенды старины. Это были незабываемые вечера...