Сила любви (СИ)

   - Что ты топотишь? - Милана Хенгельман тяжело охнув, схватилась за поясницу.

  - Я не топочу, это ты топотишь. - Рядышком "поохивала" ее сморщенная копия, сестра Априя.

  - Нет, ты определенно топотишь. - Милана с прищуром оглядела пройденный ими густой подлесок и с сожалением оглядела подол юбки, увешанный сухим с зимы репейником.

  - Определенно не топочу. - Хмыкнула Априя. - А вот ты зудишь.

  - Я не зудю, это ты зудишь. - Первая старушка вновь нехотя полезла напролом через кусты.

  Две бабульки подтрунивая друг дружку уже пол дня выписывали круги по пригороду наматывая километры пути меж особняков, редких холмов и впадин с завидным упрямством выискивая тающий и практически неощутимый след.

  - Вот сучка. - Априя сплюнула в сторону, хвостиком пристраиваясь за сестрой.

  - Сама такая! - Не поворачиваясь бросила Мила.

  - Я может, и такая...была...лет семьдесят назад, но твоя барбосинка редкостная засранка. - Рассмеялась Априя. - Сама-то мать, поди в городе не скучала? Ну-ка сознавайся, где тут у тебя еще дедки гожие хоть на что-нибудь припрятаны?

  - Да на что они гожие? - Милана с сомнением оглядела живописную полянку, на которую они выбрались, с трудом перевалившись через старое поваленное дерево.

  - Вот ты мне и скажи. - Априя тяжело дыша, стала рядышком с сестрицей.

  - Беда у мужиков в том, что они хотят всегда, да вот могут по факту изредка. - Старушка, порывшись в своей переметной сумке, извлекла на свет небольшой металлический цилиндр, увитый таинственными письменами, состоящий из наборных подвижных колец. - А наша женская доля, быть готовыми всегда, да вот хотеть изредка.

  - Ага-ага. - Покивала Априя, извлекая из своей сумки целый ворох связанных тесемкой костей. - Помню я как ты изредка в Милтенкраусе. От тебя тогда даже моряки убегали.

  - Ну, так уж и убегали... - Милана ловко меняла градации на своем цилиндре, периодически поглядывая на костяной набор сестры. - Им просто в рейс нужно было уходить.

  - Ага, посреди ночи, в безветренную погоду, гребли так, что пену на море взбивали. - Априя задумчиво оглядела полянку. - Чуешь?

  - Да. - Кивнула сестра. - Здесь она была, здесь, только вот не пойму, почему истаивает след?

  - Пойдем, глянем. - Пожала плечами Мила, пряча обратно свой прибор.

  Две бабульки, придерживая друг дружку, по колено в траве пересекли поляну, вновь входя в густой кустарник, за которым совершенно неожиданно прятался каменный завал вперемешку с уже слежавшейся землей.

  - Ого, какая дырка! - Покачала Априя головой, остановившись перед уходящим под землю тоннелем.

  - Это у тебя там дырка. - Пакостливо хихикнула Мила, склонившись у находки. - А это лаз!

  - Это у тебя как раз лаз. - Не осталась в долгу сестра. - А это вход.

  - Тьфу. - Милана Хенгельман сплюнула в темный зев прохода. - Сладенько то, как гнильцой тянет.

  - Тряхнем стариной? - Молодцевато подбоченившись, спросила Априя, вскинув бровь.

  - А у тебя еще есть чем потрясти? - Милана с сомнение оглядела сестру.

  - Уведу. - Предупредительно и с вызовом, ответила та, открывая свои кошели и сумку что бы извлечь из них целую кучу всевозможных ингредиентов.

  - Кого? - Милана так же принялась извлекать свои запасы.

  - Деда твоего. - Априя зазубренным ножом прямо по дерну принялась выводить многолучевую звезду. - Найду и уведу, сознавайся сразу, это пекарь с четвертой улицы?

  - Да какой он пекарь? - Рассмеялась Мила, порошками заполняя за сестрой надрезы земли. - Он уже лет двадцать как тестомес, только и может что мять.

  - Неужто, портняжий из лавки Перрея? - Хмыкнула Априя венчая лучи, наборами вязанных трав и черепками мелких животных.

  - Не-е. - Милана принялась наполнять звезду скрепляющими стежками своих заклинаний. - Его ниточка уже никогда не войдет в ушко иголочки.

  - Так ты приголубь его, подтяни ему здоровицо то. - Априя включилась в плетение сестры, наполняя его своей силой.

  - Я если у него потяну, у него оторвется. - Милана благодарно кивнула сестре, принимая ее силу в свою вычурную магическую формулу. - Он даже в лучшие свои годы больше двух раз не мог. Слабенький он, к рассвету скопытиться, это как пить дать.

  - Ну, тогда я знаю. - Хмыкнула Априя. - Старый Шерп, кузнец как никак в прошлом.

  - Так. - Милана поджала губы, завершая свою магическую конструкцию. - Кузнеца мне не тронь!

  - Жалко что ли? - Априя собирала остатки своих ингредиентов.

  - Устроишь ему свое любимое "йе-х-у-у - ты-гы-дык", наездница, что я с ним потом делать буду? - Мила так же принялась подбирать остатки своих заготовок. - Всю задницу исхлестаешь, да покусаешь и исцарапаешь всего.

  - Родненькая моя. - Априя залилась сухим каркающим смехом. - Да мне уже кусаться не чем!

  - Ну, ты на себя не наговаривай. - Милана принялась стряхивать с сестры налипшую траву. - Ты у меня еще красотка хоть куда.

  - Не. - Покачала та отрицательно головой, поправляя у своей сестры съехавший платочек. - Хоть куда лучше не рисковать, могу и сконфузица, лучше все по стариковски, как положено.

  Они какое-то время молча приводили себя в порядок, с прищуром поглядывая в темный проход подземелья.

  - Долго что-то. - Вздохнула Мила, поглядев на теплое земное светило, что уже порядочно завалилось за полдень.

  - Пирожок будешь? - Априя извлекла небольшую тряпицу, развернув ее и протянув сестре дутые зажарыши богатые тестом. - Утром пекла, этот с яичком и лучком, а эти с сыром и курочкой.

  - Хороши. - Мила принялась потихонечку обжевывать угощение. - Надо было нам с тобой в кухарки по молодости податься.

  - Пф. - Априя так же выбрала себе угощение, остаток, пряча обратно. - У них жопы толстые, не то что у нас, сама глянь какие мы ладненькие.

  - Были лет семьдесят назад. - Рассмеялась Милана.

  Какой-то приглушенный полу рык полу захлебывающийся сип, прервал их разговор.

  - Ишь как булькает болезный. - Произнесла Априя, с любопытством глядя, как из-под земли на свет выползает жуткий опухший мертвец, страшно тараща свои бессмысленные остекленевшие глаза. - Глядикась, пообгладали то как капитально его.

  - М-да уж. - Покачала Милана головой. - А мы гадаем, чего он припозднился, хорошо вообще дополз бедняга.

  Покойник, некогда видимо здоровенный бородатый мужик скалил зубы, и греб руками землю, неуклюже оскальзываясь и падая наземь.

  - Ладно, замри. - По щелчку пальцев Миланы Хенгельман покойник застыл, словно каменный истукан. - Ты кто таков был?

  -Кха-ркх, Гро-о-оуз. - Покойный с трудом ворочал, синим распухшим языком. - Гро-оуз Гвоздь.

  - Контрабандист? - Априя дожевала пирожок, вытирая жирные руки о подол платья.

  - Да-а-а-а. - Протянул усопший.

  - Много вас там, в туннеле лежит? - Милана кивнула в сторону подземелья.

  - Трое-е-е. - Голова покойного слегка повернулась на бок.

  Старушки попеременно вопрошали своего призванного визитера, более или менее вникая в суть вопроса. История вышла банальная, эта группка контрабандистов ночью как всегда переправляла товар под стеной города в обход пошлины снимаемой стражей на вратах. Ну и как водиться еще кое-что для души тащили, то, что запрещено продавать. Где-то уже к рассвету их и постигла страшная участь в лице сбежавшей гончей, что вышла на их след, а заодно частично отобедала, или вернее отужинала всей этой лихой компанией. Старушки еще какое-то время задавали вопросы, но большей ясности в дело ответы не приносили. Самым непонятным было то, что гончая вообще смогла сбежать. Как она вообще могла начать...думать? Откуда в ней пробудились желания или что ей вообще движет?

  - Собирай дрова и хворост. - Отдала команду мертвому слуге Милана. - И дружков потом принеси сюда же.