Дирдиры

Зарфо принес белые одежды и пупырчатые колпаки серафов в гостиницу.

— Одевайте это. Если повезет, вы выиграете пару часов. Только поторопитесь — повозка прямо сейчас отъезжает.

— Одну минутку. — Рейт пристально посмотрел на площадь. Вероятно, тут есть и другие шпионы, подстерегающие нас на каждом шагу.

— Тогда через черный ход. В конце концов, мы не можем предусмотреть каждую мелочь.

Рейт больше не делал никаких замечаний. Зарфо стал угрюмым. Он хотел как можно скорее отправить их из Смарагаша, все равно, в каком направлении.

В молчании они подошли к станции электрических повозок. Каждый был погружен в собственные мысли. Зарфо поучал их:

— Ни с кем не разговаривайте. Делайте вид, что вы медитируете. Так себя ведут серафы. При заходе солнца смотрите на восток, и издавайте громкий крик: А-оо-ха! Никто не знает, что это значит, но так поступают серафы. Если на вас будут давить, утверждайте, что вы занимаетесь торговлей. Забирайтесь! Пусть вам удастся избежать встречи с дирдирами и большого вам успеха во всех будущих делах! А если нет, то всегда помните, что умирают только один раз!

— Спасибо за утешение, — пошутил Рейт.

Повозка покатилась на своих восьми громадных колесах из Смарагаша по равнине на запад. Рейт, Анахо и Трез одиноко сидели в купе, окно которого выходило назад.

Анахо пессимистически рассуждал об имеющихся шансах:

— Дирдиры не дадут долго водить себя за нос. Они еще наставят нам препятствий. Знаете ли вы, что молодые дирдиры ведут себя, словно бестии? Сначала их нужно приручить и воспитать. Но сознание дирдиров остается диким. Охота — это их наибольшая слабость.

— Самосохранение является для меня отнюдь не меньшей слабостью, — уверил его Рейт. Солнце закатилось за горизонт серо-коричневый сумрачный свет окутал все вокруг. Повозка остановилась в забытой деревушке. Пассажиры разминали ноги, пили солоноватую воду из колодца и торговались с грязной старухой из-за булочек с изюмом. Старуха запрашивала невиданно высокие цены и на контрпредложения отвечала громким смехом.

Повозка поехала дальше. Старуха со своими булочками, ворча, поплелась назад.

Сумерки стали темно-коричневыми и, наконец, превратились в непроглядную тьму. На востоке появилась розовая луна Эз, скоро за ней последовал и голубой Брез. Перед ними возвышалась скала. По предположению Рейта — старое вулканическое образование. На вершине мерцали три бледно-желтых огня. Когда Рейт направил туда свой сканоскоп, он различил руины какой-то крепости.

…Целый час он продремал, а когда проснулся, увидел, что повозка едет по чистому песку вдоль реки. Вскоре они проехали мимо виллы с многочисленными куполами, которая, по всей видимости, уже давно пустовала и потихоньку разрушалась.

Через полчаса — в полночь — повозка въехала в большую деревню и сделала остановку на ночь. Пассажиры поукладывались спать на скамейках и просто на крыше повозки.

Наконец взошла Карина 4269 — холодный, желто-коричневый диск, который лишь с трудом смог разогнать утренний туман. Торговцы принесли подносы с соленым мясом, выпеченные изделия, вареную кору и жареную траву паломников, предлагая пассажирам позавтракать.

Повозка отправилась дальше на запад к Пограничным Горам, взметнувшимся к облакам. Рейт время от времени осматривал в сканоскоп небо, но преследователей не было видно.

— Для них еще слишком рано, — безрадостно заметил Анахо. — Но ты не волнуйся, они появятся.

К полудню повозка доехала до Сиадза, конечной станции, состоявшей из десятка каменных хижин, расположенных вокруг большой цистерны.

К глубокому огорчению Рейта, им не удалось найти ничего — ни повозки, ни коней, чем можно было бы доехать до границы.

— Вы хоть знаете, что находится за этими горами? — спрашивал Рейта деревенский староста. — Ущелья!

— Так что же, туда нет никакой дороги? Или караванного пути?

— Ну, кому же придет в голову отправляться в ущелья, чтобы вести там торговлю? Что вы за люди?

— Серафы, — соврал Анахо. — Мы ищем корни ахофы.

— Ах да, серафы со своими благовониями. Я слышал об этом. Хорошо, но пощадите хоть нас со своими штучками, ведь мы простые люди. Я не сомневаюсь в том, что в ущельях ахофа не растет. Там есть только колючая пальма, пенная трава и буйные цветы.

— Тем не менее, мы все-таки поищем.

— Тогда идите. Говорят, что на севере имеется старая дорога. Но из моих знакомых ее еще никому не довелось увидеть.

— А что за народ там живет?

— Народ? Чтоб я так жил! Незначительное количество человеко-обезьян, под каждым камнем красные скорпионы — вестники несчастья. А если уж совсем не повезет, то можно встретить и пустынную лису.

— Кажется, что это какая-то жуткая местность.

— Да, это тысяча шестьсот километров несчастья! Но кто знает? Там, где нечего делать трусам, храбрые часто пожинают славу. Так может случиться и с вашими благовониями. Идите на север и попытайтесь отыскать старую дорогу, ведущую к побережью. Она может иметь вид лишь слабого следа или узкой колеи. При наступлении темноты заботьтесь о безопасности. По пустыне шныряют ночные собаки!

На это Рейт ответил:

— Вы нас убедили. Вместе с электроповозкой мы возвращаемся назад.

— Очень мудро! В конце концов, зачем без особых причин добровольно отказываться от жизни? Все равно кому: серафам или другим.

Рейт и его спутники проехали на повозке полтора километра в обратном направлении и незаметно соскочили с нее. Повозка потащилась дальше и вскоре исчезла в желто-коричневой дымке.

Тишина окутала их. Они стояли на крупнозернистой серой поверхности; местами на ней виднелись заросли розоватого мха. Еще реже росли спутанные клубки растения паломников. Рейт с мрачным удовлетворением констатировал:

— Пока мы будем встречать растение паломников, мы, по крайней мере, не умрем с голоду.

Трез недовольно пробурчал:

— Было бы лучше, если бы мы добрались до гор еще до наступления темноты. На равнине ночные собаки расправятся с тремя людьми без особого труда.

— А я знаю еще одну весьма основательную причину для того, чтобы поторопиться, — сказал Анахо. — Дирдиры не дадут себя долго обманывать.