Сказки о сотворении мира (СИ)

Натан Валерьянович не удивился, когда пилот лично вышел к нему, чтобы поприветствовать и посодействовать скорой посадке. Он решил что, Автор одобрил его поступок и выражает признательность таким издевательским способом. Профессор не стал обижаться на Автора, он знал, что все сделал правильно, и только вернувшись на стоянку и увидев Эрнеста в машине, понял, что хвалил себя зря. Его сиятельство развлекалось игрой с телефоном. Еще не поздно было задержать вылет и отвести его за руку в самолет, но Натан Валерьянович только махнул рукой. Он представления не имел, за что ругать крошку, который сразу заявил, что никуда не поедет, и сел в машину только затем, чтоб у матушки не подскочило давление.

— Взлетели? — спросил Эрнест, не переставая терзать телефон, подаренный Алисой Натановной. Разноцветные огоньки бегали по его лицу; радостная музыка шипела в наушнике. — Они теперь в воздухе? Не прыгнут в окна из-за меня?

— В самолете окна называются иллюминаторами, Эрнест, надо бы знать, — сказал Натан. — Поедем домой.

— Русого дождемся.

— Кого?

— Доктора вашего. Прилетел только вот. Объявили по радио. Проходит осмотр.

— Что делает? — не понял Натан. — Какой осмотр? Эрнест, ты опять думаешь по-французски. Надо переключаться хоть иногда…

— Показывает таможне пустые карманы, — уточнил граф.

— Так-то лучше.

Натан Валерьянович заметил, что крошка-граф подстрелил монстра и перестал обращать внимание на родителя. Музыка захрипела в наушнике, огоньки заплясали…

Боровский достал сигарету. На парковке стояла пара машин и аппарат, подозрительно похожий на флакер, обломки которого валялись у него в гараже. Зачем эта штука прилетела в аэропорт, профессор не мог взять в толк и не трудился над этой загадкой. Он просто курил, прислонившись к капоту, и наблюдал, как его сиятельство упоенно ломает телефон сестры.

— Натан Валерьянович! — услышал профессор. — Вы? Как догадались?.. Я звонил, звонил… Вы недоступны и недоступны. Что случилось со связью? — Среди пустой площадки стоял доктор Русый с чемоданом и сумками на плече. — Я решил насовсем перебраться в Москву, — сказал он и поставил чемодан, чтобы поприветствовать Натана. — Решил в медицинский поступать и доучиться, наконец-то, по-человечески.

— Вот и молодец, — Натан Валерьянович обнял гостя, — вот и правильно сделал, что перебрался.

Он открыл багажник и помог доктору втиснуть сумку между вещами Эрнеста.

— Сейчас конкурса нет. Открыты новые отделения, — рассказывал Женя. — Можно свободно менять специальность. Я уже подготовил документы и подал заявку. Мне еще не прислали вызов, но я сказал, что приеду сам. Зачем посылать? Говорят, что переучивать медиков будут бесплатно. Слышали новость?

— Разумно, — согласился Натан, — размещая чемодан на заднем сидении. — Молодец, Женя, ты правильно все решил. Оскар с Юлей будут рады. Эрнест… — прикрикнул он на молодого человека, — выйди, познакомься с Женей.

— Да, мы знакомы… — отмахнулся граф.

— Разве? — удивился доктор.

Граф с трудом оторвался от телефона.

— Тогда пардон, — сказал он и вышел из машины, чтобы пожать руку доктору. — Граф Виноградов, — представился молодой человек. — Называй меня просто «крошка», если захочешь поругаться.

— Эрнест! — рассердился Натан Валерьянович.

— Что вы? — улыбнулся доктор. — Граф очень мил.

Домочадцы были удивлены, когда машина вернулась из аэропорта такая же набитая, как уехала. Однако с Натаном Валерьяновичем согласились все:

— Конечно, правильно сделал, — сказал Оскар, — давно пора было заняться медициной всерьез. Ты ведь жив не будешь, пока не залечишь кого-нибудь до смерти. Сколько тебя помню, постоянно кого-то выхаживал. Пора бы деньги за это брать.

— Тебя, Оскар, это касается в той же степени, — заметил Натан. — Шел бы, поговорил с дольменологами о вакансии. Защитился бы, профессионально занялся делом. Позвони в промзону. Уверен, они не шутили, когда предлагали работу.

Оскар промолчал. За последние дни ему изрядно надоели предложения об аспирантурах и заманчивых должностях.

— Интересно… — сказала Юля, — мой университет еще жив? Может и мне вернуться в Майами, получить диплом садовода? Вот если б кто-нибудь открыл портал рядом с домом, чтобы учиться там, а жить здесь.

Оскар и этот намек игнорировал. Даже Натан Валерьянович не поддержал идею, хотя больше всех мечтал засадить за парты детей.

— Сейчас можно вполне обойтись без порталов, — сказал Женя. — Вы не поверите, друзья мои, но из Екатеринбурга в Москву я долетел за каких-то десять минут. — Присутствующие вопросительно поглядели на доктора. В комнате наступила тишина, нарушаемая ударами теннисного мячика о гаражную стенку. — Думаете, я летел самолетом? — предвосхитил вопрос доктор. — Я тоже думал, что сяду на самолет, но не тут-то было. Вдруг перед самым вылетом оказалось, что я — единственный пассажир. Что делать? Я решил, что рейс аннулируют, обратился в кассу, чтоб сдать билет, и тут подходит ко мне мужик: «Не спеши, — говорит. — Мне тоже в Москву. Попробуем решить вопрос на уровне генерального директора авиакомпании». Сказал и ушел. Я стал ждать. Думал, предложат пересадочный рейс, в лучшем случае легкомоторный с одним пассажирским сидением, который будет неделю лететь. Смотрю, идет ко мне генеральный директор и стюардесса с носильщиком. Говорят: «Пройдемте, господин Русый…» Мы летели в Москву на аппарате точь-в-точь, как ваш «флакер усатый», только мой был пошире салоном, подлиннее «юбкой» и имел в полу смотровое окно. Правда, летел он так быстро, что я не успел ничего рассмотреть. Не исключено, что воздушным порталом.

Против всех ожиданий, Женин рассказ впечатления не произвел. Не вызвал ни удивления, ни восторга.

— Да, — сделал вывод Натан Валерьянович. — Порталы нынче открываются во все стороны. Авиарейсов же все меньше и меньше.

— Для нас, уральцев — это спасение! — заявил Женя. — Когда это было, чтобы в Москву можно было улететь, не отстояв километровую очередь. Мне даже не пришлось доставать редакционное удостоверение. И вообще… жизнь меняется к лучшему. Вы не поверите: я бросил машину в центре Турова… даже двери, даже стекло закрыть не успел. День нараспашку стояла. Думал, обчистят. Не тронули. У нас в городе не осталось ни одного воришки. И алкоголики умерли в один день.

— Как же так? — удивился Натан. — Неужели все?

— Кто-то прикатил цистерну со спиртом и бросил на площади. Всю ночь вокруг давился народ, а утром морги забиты. С тех пор у нас не воруют, не матерятся на улицах, не валяются в подъездах бомжи, даже в общественных уборных мимо не гадят. Представьте: по многочисленным просьбам трудящихся уголовное дело не заводили. Так и не знают, кому спасибо сказать. Как вы думаете, Натан Валерьянович, можно начинать использовать дольмены, как транспорт?

— Не знаю, Женя, — качал головой Натан. — Если есть возможность летать, лучше летать, чем ходить порталами. Если можно передвигаться по земле на колесах, лучше машина, чем тарелка. А еще лучше — пешеходные прогулки по лесу. В этом смысле нам всем нужно брать с Эрнеста пример. Он не ленится бегать кроссы, а мы скоро разучимся ногами ходить.

— Ну, нет! — воспротивился доктор. — Я, наоборот, только настроился поучиться всему полезному…

— Женя, в дольмены лучше не заходить, — сообщила Юля. — Дольмены сейчас опасны. Если только ты не личный друг Оскара. Может быть, он по блату вытащит тебя из дехрона… — Ни слова не говоря, Оскар поднялся из-за стола и удалился в лабораторию. — Что я такого сказала? — обиделась девушка. — Я сказала что-нибудь неприличное?

— Ага… — пришел к выводу доктор Русый. — Значит, не только уральский вышел из строя. Жорж меня рассчитал, ничего не объяснив толком. Я так и понял, что с дольменом что-то не то. Надолго, не знаете? У нас пошла мода, переселяться семьями в лес. Я думал, в этом причина. Думал, дольмен закрыли от наплыва туристов. Лесные люди совсем одичали, боятся жить в городах. Ждут, что вот-вот начнется война или эпидемия.