Удача Обреченных (СИ)

    Наверху, там, где находились комнаты для жильцов, затих звон железа и вниз стали спускаться бойцы. Несколько раненых с нашей стороны, двое очень серьезно, семь трупов храмовников дравшихся до последнего и один пленный воин, таков результат драки наверху. Один из тяжелораненых орков умирал и если ему не оказать немедленную помощь, то так бы и случилось.

    - Раненых сюда! Тист, командуй, огонь тушите! Мастер, Нерсия, помогите с ранеными, нам нельзя здесь задерживаться надолго. Ситар! Присмотри за пленными! Хакред! Хакред! - нет ответа, седой лежит у стены в большой луже крови и нет ему дела до суеты этого мира.

    Находящийся ближе всех мастер нагнулся над неестественно бледным седым и, проведя рукой напротив лица и груди, посмотрел на меня и огорченно кивнув, сказал:

    - Он умер, Артем, слишком много крови потерял.

    - Мастер, Нерсия, лечите раненых, - сказал я, кивнув на сносимых воинами вниз раненых, а сам, подойдя к вздумавшему умирать Хакреду, поднял его и перенес на стол.

    Стянув кольчугу и одежду с неподающего признаков жизни седого, я хладнокровно затолкал в страшную рану разорванные и норовящие вывалиться оттуда внутренности. Вонь, кровища и нечистоты, вот что такое обширное повреждение брюшной полости, а проще говоря, распоротый живот. Потянувшись к истоку расположенному в разрушенном храме я установил связь с ним и не обрывая ее, начал лечение. Слова заговора огласили полутемный и разгромленный зал харчевни и по мере того, как я продолжал, от рук распространялось сияние и вниз, на развороченную плоть устремился поток исцеляющей силы. В самом начале весь исцеляющий поток словно в пропасть проваливался и даже то, что я поддерживал связь с истоком, не помогало, но потом словно заполнив какую-то пустоту, сила начала стягивать края раны и сращивать поврежденные ткани. Не выдержав, нить оборвалась и последние слова прозвучали в полной тишине, абсолютно целое тело Хакреда выгнулось дугой и опало на залитую кровью столешницу. 'Это что, получается, я труп излечил', подумал я расстерянно, смотря на своего опричника, не подающего признаков жизни. Решив, что надо попробовать еще раз и собрав остатки позаимствованной у истока силы, я положил руку на грудь Хакреда, напротив сердца и послал этот энергетический комок внутрь его тела. Снова его тело изогнулось дугой и он, закашлявшись, затрясся в приступе удушаещего кашля.

    - Ну вот, а то ишь, умирать он собрался, - сказал я с насмешкой, скрывая за этим, какой у меня камень свалился с сердца и придержал седого, чтобы он не упал.

    Оглянувшись на затихшую таверну, я обнаружил, что почти все смотрят на меня как на очередное чудо света. Только Нерсия и Никорий склонившись над ранами тяжелораненых бойцов, латают их, да и то, мастер, судя по всему, тоже прослеживал процесс излечения и реанимации.

    - Фор, помоги Хакреду, всем остальным, соберите трофеи и проверьте, чтобы нигде не случился пожар. Хозяйский дом не трогать, давайте быстро!

    Все занялись порученными им заданиями, а я помог Нерсии с бойцом, которому глубоко поранили обе икры ног сзади. Потом мы покинули таверну и при этом наш караван пополнился двумя продолговатыми свертками и пятком объмистых мешков. Денег при карающих оказалось чуть более полутора сотен золотых и их я разделил на месте. Отсчитав потраченные на осведомителей деньги, забрал себе, отдал по десятой части Ситару, Никорию, Нерсии и Хакреду, остаток разделил на орков и пообещал докинуть всем участникам налета после продажи доспехов и оружия. Вроде как и не за деньги шли на дело, а за родича и богиню. Однако, все равно приятно получить компенсацию за свой риск, поэтому я не скупился и взгляд с каким принимал деньги северянин, говорил о том, что он до конца не верил в честный расчет. Кстати, если бы не Ситар, то невосполнимые потери среди орков были бы обеспечены, здоровяк бился на самом острие атаки и самолично срубил троих карающих. Отметив про себя, что надо будет дополнительно премировать отличившегося северянина, я подъехал к мастеру и кивнув на два свертка в которых запаковали пленных церковников, спросил:

    - Этих в комнате у себя допрашивать будешь? Или же сразу к капитану?

    - Ко мне пусть тянут, до утра хозяева не проснутся, а капитану сообщим утром, как раз будет результат. Сам, ко мне не заходи, не люблю, когда посторонние наблюдают за моей работой. И мой тебе совет Артем, прикажи своим бойцам чтобы они спали в броне и держались поближе друг к другу. Мало ли что взбредет в похмельную головушку нашего капитана, ну ты понимаешь?

    - Понимаю, - кивнув, подтвердил я и прикинул, что же может учудить наш капитан, а учудить он может очень многое. Начиная с того, что он может отдать нас на сьеденье своему другу при власти и, заканчивая попыткой устранить непосредственного виновника и зачинщика ночного нападения. То есть меня.

    - И знаешь что Артем, - придержал меня мастер, и совсем немного замявшись, он закончил свою просьбу: - Ты сможешь как-то устроить... ну встречу со своей покровительницей.

    - Без проблем мастер, как выедем из города и встретим место силы, либо если у тебя есть какая-то не магическая вещь и ты не опасаешься дать ее такому недоучке как я, то можно будет устроить встречу быстрее.

    - Есть. Единственная вещь, оставшаяся у меня из прежней жизни, память о жене и нашем неродившемся ребенке. Этот медальон я подарил Кассии, когда она забеременела, - поколебавшись, сказал мастер, доставая из-за пазухи серебряный медальон со вставеным в середину опалом и на цепочке из рубиновой стали.

    - Утром отдам, но предупреждаю, я его зачарую на поддержание здоровья, на случай если тебя ранят. Если же ты не возражаешь, то могу вложить внутрь частицу истока, украшение насколько я вижу, открывается? Взяв эту вещицу обратно, ты примешь посвящение, и тогда Она появится в твоих снах, чтобы спросить об окончательном решении. Как тебе такой расклад?

    - Медальон, да, открывается. И меня все устраивает, - ответил задумавшийся о чем-то своем маг и сказал: - Никогда не верил в благодать Триединого, а уж когда меня потянули на костер, так вообще его священнослужителей и его самого возненавидел. И несмотря на это, никогда не задумывался о Великой Матери, слишком много всего вокруг ее имени нагромождено. Не удивлюсь, если к этому приложил руку орден Карающих. Ладно, успеем еще поговорить, - сказал он глухо, завершая разговор и отвернувшись так, чтобы я не видел его лица, ускакал в голову колонны.

    'У всех что-то свое за душой, горести, погибшие родичи, нерозданные долги врагам и много чего еще. И от того, насколько я буду в курсе всех этих метаний и воспоминаний, будет зависить моя жизнь и жизнь доверенных и доверившихся мне орков и людей', - подумал я, провожая взглядом ускакавшего мага.

    Взять хотя бы к примеру двух магов приданных к отряду. Гобой и Лонг, Гобой успешный теоретик, историк, полиглот и вдруг влез не туда, и интерес проявил нездоровый, еле ноги унес из столицы, а так бы, голову на раз оторвали. Ученик же пошел прицепом, его убрали бы на всякий случай, мало ли, а вдруг учитель чего ему понарасказывал. В общем, по тому, что мельком обронил маг, я понял, что жил он до этого неплохо. Заведовал кафедрой истории в академии, основанной еще самим Халедом, и имел постоянный доход, плюс премиальные за каждого обученного лично им ученика. Впереди маячила старость и ежемесячный пенсион, но все это пошло прахом из-за приставленных к академии эльфов, всюду сующих свой нос, а потом и занявших все руководящие должности в реформирующейся академии. В общем, маг и его ученик имели свой счет к эльфам и таких как они, именно магов сбежавших из столицы и прибившихся под крыло герцога было больше полутора десятка. Где остальные? Наверняка с герцогом сейчас на границе. За всеми этими размышлениями я и провел остаток дороги до нашей харчевни. Раздав всем ценных указаний, я подхватил под руку бледную Нерсию и, проводив до нашей комнаты, уложил спать. Потом проверил, как обстановка и достав лук, натянул тетиву и приготовил все для стрельбы из окна.