Демоны ее прошлого

Разговор грозил закончиться истерикой, но Оливер этого не допустил. Махнул рукой перед лицом женщины, заставляя умолкнуть и перевести дух, утереть слезы и подумать о чем-нибудь хорошем. Мастеру темных материй нелегко разбудить в человеке светлые чувства, чаще приходится вызывать обратное — страх, злость, ненависть, но он искренне, всем сердцем пожелал Клариссе Бин добра, а такие пожелания в чем-то сродни проклятиям, привязываются к человеку накрепко и сопровождают его долгое время.

Через минуту она придет в себя. Через две уже не вспомнит, о чем они говорили. Через три, когда Эми спросит ее, что за господин к ней подходил и чего хотел, скажет, что просто давний знакомый. Через пять забудет о нем окончательно, и лишь его проклятие-пожелание останется с ней.

Вернуться в ложу так же незаметно, как выбрался оттуда, не получилось: у двери его караулил вице-канцлер собственной персоной.

— Лорд Арчибальд, — улыбнулся Оливер со всем дружелюбием, на которое был сейчас способен.

— Добрый вечер, Оливер. Вы неуловимы, даже в опере вас невозможно найти.

— Я…

— Не афишируете свое присутствие здесь, — серьезно кивнул лорд Аштон. — Я уже понял. Теперь неловко, что решился вас потревожить, прошу простить мою бесцеремонность.

— Вы…

— Боюсь, что испугал вашу спутницу, — признался вице-канцлер. — Передайте леди мои извинения.

— Да, конечно.

Оливеру потребовалась вся его выдержка, чтобы проводить вице-канцлера невозмутимым взглядом и только тогда, когда тот скроется за поворотом на лестницу, открыть дверь.

Наверняка лорд Аштон узнал Нелл, слишком примечательная у нее внешность. Узнал и милостиво отложил серьезный разговор.

Но Оливера сейчас волновала сама Нелл…

— Я оставила тебе клубнику, — сообщила она с виноватой улыбкой. — А мороженое съела, прости. И, кажется, тебя искал еще какой-то знакомый. Я думала, что принесли десерт, открыла и… закрыла. Так неудобно получилось. Надеюсь, я ему ничего не прищемила.

Оливер медленно выдохнул, сел в кресло и предложил:

— Давай все же возьмем вина?

ГЛАВА 16

Вино, игристое и искристое, шипело в бокале и приятно покалывало язык. Нелл пила его медленно, смакуя каждый глоток, рассматривала на просвет поднимающиеся со дна пузырьки и улыбалась. Тоска, сожаление о том, чего уже не вернуть, жалость к самой себе накатили волной и волною же схлынули, когда ей напомнили, что она не одна. По крайней мере, сегодня. Потом боль вернется, она всегда возвращается, но в этот вечер Нелл обещала себе не думать о плохом и радоваться.

Радоваться всему.

Завораживающей музыке и красоте вплетающихся в нее голосов, сверкающей золотом люстре над головами притихших в восхищении зрителей.

Роскошному платью, удобным туфлям и теплым каплям янтаря на запястье.

Полумраку закрытой ложи и мягкому креслу.

Летней сочности клубники, которую она и не чаяла попробовать в октябре.

Радоваться тому, что можно, спрятавшись под вуалью, смотреть через утонувший в чарующих звуках зал на родных своих людей. Тому, как мама ожила и посвежела, не сравнить с тем, какой больной и усталой она выглядела весной, когда Нелл, выкроив время и деньги, поехала за сотню миль, чтобы после двух дней тряски в вагоне увидеть ее на несколько минут. Тому, как повзрослела с прошлого лета Эми. Тогда Нелл смотрела через ограду на сестренку, гулявшую в саду с другими пансионерками, и думала, до чего же она маленькая и забавная в голубом платьице и накрахмаленном белом чепце, а сегодня в ложе напротив сидела юная красавица, и наверняка немало мужчин поглядывало на нее тайком.

Нелл рада была даже тому, что барон Лэйгин так же привычно всем недоволен, а тетушка Лиззи, мамина троюродная сестра, по-прежнему носится с ним как с капризным младенцем. Приятно, что в мире есть неизменные вещи.

И Оливер.

Хорошо, что он есть.

Если бы не он, не было бы этого вечера и нежданной радости. Некому было бы напомнить, что жизнь — это не только прошлое, ушедшее безвозвратно, не будущее, которое еще неизвестно как сложится, но и настоящее, в котором можно найти немало приятных моментов.

— Еще? — Он кивнул на ее опустевший бокал.

— Я опьянею, — предупредила Нелл.

Бокал тут же наполнили, демонстрируя, что ничего не имеют против такого развития событий. Но сложившееся в ее голове шутливое замечание на этот счет так и не сорвалось с губ: слишком задумчив был милорд Райхон для шуток.

— Что-то не так? — забеспокоилась Нелл. — Это из-за того человека? Не нужно было открывать? Прости, я не подумала, как это будет выглядеть. Я…

— Ты очаровательна. — Он улыбнулся, прогоняя не успевшую угнездиться в ее сердце тревогу. — Даже жаль, что лорд Аштон не из тех, кто разносит сплетни по салонам, и никто не узнает, что я в кои-то веки пришел в оперу в компании красивой женщины.

Еще не осознав всего смысла фразы, она благодарно опустила глаза, принимая комплимент, а в следующую секунду вздрогнула и чуть не расплескала вино.

— Кто? — переспросила, думая, что ослышалась.

— Арчибальд Аштон. Наш вице-канцлер. Ты его не узнала?

— Нет. — Она открыла всего на секунду, успела увидеть мужчину в смокинге, поняла, что это не лакей, и тут же захлопнула дверь. А он видел женщину в вечернем платье, с лицом, скрытым вуалью, к тому же в плохом освещении. Значит, тоже не узнал. — Нет конечно же. — Нелл расслабленно вздохнула, хоть дрожь не ушла еще из пальцев. — Как я могла его узнать, если раньше не видела? У меня нет таких высокопоставленных знакомых.

— Познакомить? — легкомысленно предложил Оливер.

— Не сегодня.

Сегодня хотелось радоваться настоящему. Но прошлое напомнило о себе, и радость таяла в горьком дыму…

Нелл не заметила, когда успела прикурить сигарету.

— А лорд Аштон, думаю, не отказался бы, — продолжал, пригубив вина, Оливер. — Не каждый день перед его носом захлопывают дверь. Полагаю, он немало заинтригован.

— У тебя не будет проблем из-за этого?

— Будут. Еще какие. Теперь при каждой встрече вице-канцлер станет сверлить меня взглядом, изнывать от любопытства и мучиться от того, что воспитание не позволяет ему это любопытство удовлетворить. А неудовлетворенное любопытство — это страшно, так что проблемы могут возникнуть у всего королевства.

— Я спрашивала серьезно, — нахмурилась Нелл.

— А я почти не шутил. Лорд Арчибальд действительно воспитанный и тактичный человек, и, судя по тому, как он мялся под дверью с видом провинившегося студента, а после долго извинялся, даже если бы ты ему что-нибудь прищемила, он признал бы, что сам виноват.

— Вы близко знакомы?

— Достаточно. Он — выпускник академии, состоит в попечительском совете, а в последние годы мы нередко встречаемся в неформальной обстановке благодаря его дочери…

«У меня есть дочь, всего на несколько лет младше, чем эта девочка», — Арчибальд Аштон, тогда еще не вице-канцлер, говорил об этом ректору Хеймрику. Они стояли в дверях и шептались, думая, что Нелл спит, забыв или не веря тому, что боль не позволит ей уснуть.

«Тогда вы, как никто, понимаете», — шептал милорд Юлиус.

«Понимаю», — соглашался лорд Аштон.

А Нелл понимала, что все могло сложиться иначе. Мама, возможно, не сидела бы сейчас в ложе напротив, а Эми не приняли бы в тот пансион, потому что никакие деньги не вернули бы их семье потерянную репутацию. Ужасный был план, но в тогдашнем своем состоянии она не придумала бы ничего лучше…

Повезло, что у лорда Арчибальда была дочь.

Как и во многом другом после.

Но все же надолго ее везения не хватало. Как старенький пони, оно нуждалось в перерывах, грозя в противном случае свалиться с ног и перевернуть тележку-судьбу, которую тащило кое-как за собой. Однажды Нелл забыла об этом, отвлеклась на работу на виноградниках, на овечий сыр и войну с неподдающейся прялкой и забыла. Больше она такой ошибки не повторит.

Вот и теперь, видимо, пришло время сделать перерыв.