Доказательство любви

— Да ничего, папа, не волнуйся, — мягко улыбнулся тестю Изрельс. — Не было там никакого Рандолиза. Только доппельгангер, до отказа начиненный сюрпризами. Как и весь дом. Крыса подстроила нам очередную ловушку и сбежала. Но зря он надеется отсидеться где-нибудь в глуши. Теперь ему не поможет и чудо.

— А как же тогда вы смогли купить у него поместье? — нахмурилась мать. — Или у темных магов теперь есть правило грабить друг друга?

— Никто никого не грабил, — снова свирепея, фыркнул Кадерн. — Он три дня назад продал его, не торгуясь. С единственным условием — попросившись пожить еще декаду, пока рабочие закончат отделку его нового дома.

— Где? — сразу насторожился Гедеон.

— Ну мы же сказали, что он подлая скотина? — процедил Изрельс, до сих пор бесновавшийся от бессилия и ярости.

Шутка ли, узнать, что Рандолиз собирается переехать в твой собственный особняк в самом роскошном районе Айгорры!

— А новый владелец? — еще сомневалась мать.

— Был счастлив вернуть свои деньги, — кровожадно усмехнулся ее младшенький, — лишь бы жить от нас подальше.

— Уходим, — скомандовал Кадерн, и в гостиной сразу стало тихо и свободно.

Гедеон небрежно швырнул заклинание свежести, подошел к окну и задумчиво посмотрел на поднимающийся над руинами соседского дома дымок.

— Пожалуй, поеду посмотрю, какой в этом году урожай апельсинов, — буркнул он наконец, направляясь к двери.

— Я с тобой, — немедленно отозвалась жена. — Заодно глянем, в каком состоянии пристань.

— Чувствую себя королевой, султаншей и повелительницей дриад в одном лице, — заявила Дарочка, лениво болтая в воздухе туфелькой.

— А мне ты кажешься лопоухой дурочкой, селянкой и наивной русалкой из дриадского леса, — съязвила Летуана, расставляя по вазам роскошные букеты.

— Ты мне завидуешь. Тебе никогда столько букетов не приносили. Ай!!! Лета, ну за что?

— За злой язык.

— Но я же не взаправду! Мы с сестрами так играем в придворных дам.

— И я не взаправду, всего полкружки воды. А могла бы перевернуть на тебя все ведро. Ты ведь меня выгнать не можешь.

— Зато могу наказать.

— Наказывай. Запри в комнате и не давай есть.

— В какие страшные игры ты привыкла играть! — сделала испуганное лицо принцесса. — Надеюсь, Тод не научился им от своего наставника.

— Это еще не самая страшная. Темные силы! — охнула Летуана, нечаянно задев рогом бра. — Злобная зверушка!

— Не ругай Кео, он такой милый, — покосилась на питомца Дарочка, оглянулась и шепотом спросила: — Лучше скажи, как там дела с твоим украшением?

— Дела неплохо, — еще тише ответила Летуана. — Но есть большая проблема. Город накрыт защитным куполом.

— А как же они сами ходят? — задумалась принцесса.

— С окраин. Закрыт центр и парк чудес.

— Ясно.

Да и чего тут можно не сообразить? Дом градоначальника, в котором поселили «дорогую гостью», находится почти в центре, и им никогда не удастся пройти незаметно мимо постоянно снующих на первом этаже гостей и домочадцев.

— Приятно выяснить заранее, что невестка у меня будет понятливая, — невесело съязвила Летуана и снова занялась цветами.

Записки и подарки, засунутые в букеты, она небрежно складывала на огромный поднос, и там же высилась кучка конвертов, шкатулок и футляров.

Судя по всему, гоблины очень хорошо знали, чем вернее всего сразить женские души. Не догадывались бедняги лишь о том, как непросты гостьи, попавшие к ним в этот раз.

— Но нам же не запрещали гулять по городу? — наблюдая за наставницей, задумчиво пробормотала принцесса.

— Не запрещали, — угрюмо усмехнулась та. — Но вряд ли дадут дойти до окраины.

— Хотелось бы мне сказать, что ты не права… — Дарочка вздохнула и оглянулась на дверь. — Может, пойдешь спать? Скажешь, что от рогов голова болит.

— Я уже зелье выпила, — тихо буркнула алхимичка, — от головной боли.

И снова покосилась на кеори, валявшегося в вазочке со сластями. Он был бы по-прежнему похож на ожившую маленькую куколку, если бы кукольники делали игрушечных красавиц с круглыми, как яблочко, пузиками.

— Кео… — Потянувшись, принцесса погладила питомца по этому свидетельству счастливой жизни и в который уже раз попросила: — Ну убери ты с Леты эти рога! Она вовсе не заслужила такого наказания. И подумай сам, если бы она тебя не поймала, то не подарила бы мне, а если бы не подарила, когда бы ты еще попробовал такие конфеты и халву?

— Боюсь, он ничего не понял из твоей речи. — Летуана заглянула в хрустальную глубину зеркала и вздохнула. — Исследователи считают, что разум у кеори не больше, чем у кошки.

И вдруг как-то глухо охнула и схватилась ладонями за рот.

— Лета! — ринулась к ней Дарелетта. — Что с тобой? Да не молчи ты, Лета! Может, лекаря вызвать?

Дернула наставницу за руку, заглянула ей в лицо и отпрянула с испуганным вскриком.

Рогов на лбу алхимички больше не было, зато вместо человеческого лица зеленела лягушачья морда.

— Ах ты, злобное создание! — оглянувшись на пузатенького питомца, вспылила принцесса. — К тебе по-доброму, конфетами кормим, в кармане носим, а ты только гадости делаешь? Ну, сейчас я тебя проучу!

Сбросила с ноги туфельку и ринулась к столу. Кеори мгновенно скатился с вазы, замахал ручками и, превратившись в розовую летучую мышь с кукольной головой в золотой диадеме, взмыл под потолок и уселся на верхней перекладине балдахина.

— Ну ничего, денек посидишь там голодным, тогда, может, поумнеешь. Лета, отвернись, я служанку позову.

Через полчаса смуглая полукровка, озадаченная необычным приказом, вытаскивала из комнат для важных гостей корзины с фруктами и едой. Странные девушки не позволили оставить даже вазы со сластями, хотя командовала только одна, хорошенькая хозяйка чудесного существа, которое город собирался отобрать у нее любым из сотни известных им способов. Вторая сидела в кресле в широкополой шляпе, поверх которой был наброшен кисейный платок, не оставлявший для любопытного взора даже щелки.

Совершенно глупый, на первый взгляд, наряд, но служанка ничуть не удивилась, заметив его. Она и сама напялила бы еще большую шляпу и замоталась в ткань, если бы получила в дар от кеори такие жуткие рога. И неизвестно, сколько несчастной гостье придется с ними ходить: магистр Газдор, единственный маг, живущий в Маржидате, сейчас в отъезде. А кроме него, никто не в силах развеять колдовство и безболезненно снять витые, как у барана, рожки.

— Даурбея!

— Простите, мудрейший из султанов, — стоящий на коленях советник попятился к двери, — но его нигде нет. И, как выяснилось, сегодня он не ночевал в своей спальне.

— А в чьей ночевал? — едва заметно сузил глаза султан, отлично знавший все последние сплетни.

— Во всем дворце его не было. — В голосе советника звучало едва заметное злорадство. — И ужин принести не просил.

— И КАК ты можешь это объяснить? — Ахангеру было скучно, иначе он никогда не стал бы спрашивать мнение советника, упорно пытавшегося взять верх над Даурбеем в негласном соревновании за внимание повелителя.

— Объяснить такое трудно… — состроил многозначительную физиономию советник. — Ведь про темных магов говорят, будто они всегда служат только самим себе.

— Хотел бы я посмотреть, — помолчав, медленно произнес султан, — на человека, который служит не самому себе.

Урчелы обиженно поджал губы, но убеждать господина в неправоте не стал, себе дороже.

— До сих пор мне такие не встречались, — лениво продолжил Ахангер. — В моем дворце все служат за жалованье, постель и еду. Даже красавицы из гарема.

— Женщины все такие, — уныло подтвердил Урчелы. — Кто подарит ожерелье длиннее, того и любят.

— Мы же не про любовь говорили? А про службу. Вот любовь бывает и бескорыстная, хотя такую непросто найти. Но в этом мужчины сами виновны. Сначала приучают женщин к подаркам, а потом обвиняют их в алчности.