День рождения мира

ободны. Впервые в истории любой мужчина, не желающий оставаться в Замке, мог покинуть его. Мы были свободны!

А что ожидает свободного мужчину за воротами Замка? Никто особенно не задумывался об этом.

Я был одним из тех, кто вышел за ворота утром того же дня, когда закон вступил в силу. Нас было одиннадцать, вместе вышедших тогда в город.

Некоторые из нас, те что родом не из Ракедра, отправились по Домам соитий в надежде получить временный приют. А куда еще могли они направить стопы? Не в отели же и не на постоялые дворы, куда мужчинам вход был заказан. Остальные разбрелись по материнским домам.

На что похоже возвращение с того света? Это нелегко. Ни для того, кто вернулся, ни для его родных. Место, которое он занимал при жизни в их мире, исчезло, перестало существовать, заполнилось бесконечными переменами, привычками, делами и нуждами других людей. Его успели занять. Вернуться с того света значило стать призраком, персоной, для которой здесь не было места.

Ни я, ни мои родные сперва не поняли этого. Я заявился к ним в свои двадцать с лишним наивно и доверчиво, точно тот же одиннадцатилетний пацан, который когда-то покинул их, и они раскрыли объятия своему дитяти. Но ребенка больше не было. А кем же был я?

Долгое время, недели и месяцы, мы, беженцы из Замка, прятались по своим материнским домам. Мужчины из других городов тоже разъехались к родным пенатам, зачастую пользуясь как оказией поездкой команд на игру. В Ракедре нас оставалось человек восемь, но мы совершенно не встречались друг с другом. Мужчинам не место было на улице - столетиями мужчину, оказавшегося на улице в одиночку, немедленно арестовывали. Если мы выходили, женщины бежали от нас или вызывали в полицию, или окружали нас с угрозами: "Убирайся назад в свой Замок! Вали обратно в свой бордель! Исчезни из нашего города!" Нас обзывали трутнями, и мы действительно не могли найти себе никакой работы, никакого применения в женском обществе. Дома соитий не брали нас на службу, поскольку у нас с собой не было рекомендаций из Замка, свидетельствующих о хорошем здоровье и порядочном поведении.

Такова оказалась наша свобода - мы все стали призраками, бесполезными, жалкими и пугающими людей пришельцами, тенями на обочине жизни. Мы наблюдали за жизнью, текущей вокруг и мимо - работа, любовь, деторождение, уход за детьми, добыча и трата денег, созидание и оформление созданного, управление и риск принятия решений - все это происходило в мире женщин, ярком, наполненном жизнью и реальном мире, в котором не находилось места для нас. Ведь все, чему мы учились когда-то - это играть в свои игры и калечить друг друга.

Мои матери и сестры, я знаю, ломали себе голову, как бы приспособить меня к их обширному и хлопотному домохозяйству. Нашей кухней заправляли две старушки-кухарки, которые занимались этим еще до моего появления на свет, так что готовка, единственный полезный навык, который приобрел я в замке, оказалась ненужной. Они находили какие-то конкретные задания для меня,