Пути Держателей (СИ)

Отрезанный от террасы, дождь стал еще сильнее, вставая за парапетом непроницаемой стеной воды. Холодный ветер мгновенно высушивал капли пота, бегущие по спине Киоши.

— Жаль… — незнакомец отбросил тяжелую полу плаща, усаживаясь на каменный бордюр и закидывая ногу на ногу. — А ведь мы уже встречались, Киоши.

— Я впервые вижу тебя…

Очередная капля пота начала бег по его лицу, и тоэх не без усилия заставил себя изменить температуру тела. Он словно то леденел до дрожи, то его бросало в жар, выматывая силы. Взгляд серых глаз гипнотизировал, словно змеиный. Балкон сотрясся от беззвучного раската грома, все новые и новые молнии хлестали в небесах, озаряя склон Буредды, как ярким днем.

— Что тебе нужно?

— Ты сам прекрасно знаешь это, молодой тоэх, — тонкие пальцы незнакомца поигрывали заколкой, а налетевший порыв ветра хлопнул плащом. — У тебя ведь есть то, что принадлежит мне… вернее сказать, нам.

Киоши на миг зажмурился, собираясь, словно перед прыжком через пропасть. Охотники, пираты, распри с кланом и Борис Конта внезапно остались далеко позади — прозрачные силуэты, смешные и картонные, даже при всем старании не способные причинить реального вреда. Истинная опасность сейчас была здесь. Настоящая, неподдельная, небрежно сидящая на камнях парапета.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь… — несмотря на высочайшую влажность воздуха, в горле стало сухо, как в песчаной яме.

Незнакомец понимающе кивнул, будто справедливо ожидал такого ответа.

— Согласен, ты крепкий парень, брат оказался прав… Но…

Внезапно воспарив над балконом, он оказался на ногах. И гораздо, гораздо ближе, чем прежде. Шокированный тем, что впервые в жизни не успел среагировать, Танара запоздало рванулся вперед, поднимая меч.

— Ах, понимаю… — незнакомец замер в воздухе, паря в трех локтях над камнями террасы, едва заметно покачиваясь вверх-вниз. — Дружба, скрепленная бедой… Согласен, прочный узел.

Неожиданно демон с серыми глазами поднял голову, оглядывая грозовое небо, словно выискивал кого-то на одноцветном полотне туч. Голос его стал крепче, возносясь вверх и возвращаясь, словно он разговаривал сам с собой:

— Надеюсь, Овельговерн не станет заставлять ждать. О нет, не станет, — вдруг резко повернулся, крылом взметнув плащ, и уставился прямо на проводника. — Скоро Танара, очень скоро, если верить судьбе. Ты ведь далеко не все рассказал своему новому приятелю о своей прошлой жизни. О тайнах, об ошибках, о могуществе человеческих магов?

— Закрой свой поганый рот, сын безродной суки, понесшей от своего собственного ребенка, — мидзури разглядывал чужака вдоль короткого заклятого клинка, но Киоши вдруг уловил в его голосе трещину, расколовшую непроницаемую оболочку боевого транса. — Почему бы тебе сейчас не шагнуть за парапет и навеки не убраться отсюда вон?

Сероглазый улыбнулся, словно Танара сказал что-то очень забавное. Он покачал головой, сверху вниз разглядывая изготовившихся к схватке демонов.

— Действительно, как же забавно… Поверьте мне, друзья, одно дело — слышать рассказы, но другое дело — видеть своими глазами, убеждаясь в их правдивости… Ну так что, Киоши? — он перевел пронзительный взгляд на тоэха. — Сейчас ты скажешь мне, что кулона у тебя нет?

— А если скажу? — Киоши вызывающе поднял голову, демонстративно хрустнув шейными позвонками. Вытянув руки перед собой, он несколько раз сжал и разжал кулаки, демонстрируя стальные когти.

Глаза незнакомца превратились в тонкие щели, за которыми плескалось серое пламя.

— Не вздумай злить меня, щенок…

И вот тогда Киоши впервые увидел их.

Серые Нити… Осторожно плывущие среди царствующих Цветов, полупрозрачные, словно гости из чужой, смертельно-опасной реальности. Зрачки тоэха сжались до размеров булавочных головок, рот распахнулся в немом вскрике. Глаза отказывались верить, руки онемели, а разум восставал против увиденного.

Серые ленты, змеясь по камням террасы, медленно потянулись к нему, и в то же мгновение мозг юноши охватило ярким раскаленным кольцом.

Киоши зарычал, невольно прижимая ладони к вискам, а его ноги подкосились.

Серых Нитей не существует…

Седая пелена накрыла сознание, словно живой и голодный туман проникая в самые отдаленные его уголки. Боль расколола голову на несколько частей, словно наливной арбуз, а новые Серые змеями зашевелились вокруг него, что-то нашептывая и шипя. Небо потеряло последние краски, и молодой тоэх почувствовал, как в сосуде его жизни появилась брешь, сквозь которую вытекает воля. Чужой, беспредельно цепкий разум держал его душу в своих руках, разглядывая, словно базарную безделушку.

Внезапно все кончилось, и Киоши упал на колени, чувствуя запах и привкус собственной крови.

С усилием разлепив чугунные веки, он успел заметить лишь заключительный момент боевого танца Танары. Меч мидзури пластовал воздух на том месте, где висел седовласый, а тот, небрежно отвернувшись и перехлестнув за плечо длинную полу плаща, стоял на другом конце площадки. Именно стоял, уже не пытаясь взмыть в воздух.

Медленно, экономя энергию в каждом жесте, Танара повернулся к врагу, а в глазах его застыл немой вопрос. Казалось, проводник не может поверить в стремительность произошедшего.

Киоши попробовал подняться, но рука предательски дрогнула, и он едва не упал лицом вперед.

— Проклятье…

Незнакомец обернулся, отбрасывая плащ.

— Обещаю, Танара, что ты поплатишься мне за это…

К ногам демона упал идеально ровно срезанный кусок ворота, а следом по ветру рассыпался клок пепельных волос. Шторм подхватил игрушки, мигом унося их за край балкона.

Незнакомец обернулся к тоэху и вновь прищурился, на этот раз заинтересованно.

— А ведь ты не обманул, Киоши, будь проклят твой род, — он медленно пошел вперед. — Где кулон?

Наконец юноша смог подняться, оборачиваясь к противнику. По лицу его стекала кровь, бегущая из носа и уголков глаз, взгляд плавал, ноги отказывались служить. В голове тревожным пульсирующим пятном билась лишь одна шальная мысль — происходящее невозможно. Серые Держатели пали, а царствующие Цвета навеки исключили этот Дом из своей игры…

— Ты… — Серые все еще здесь, они до сих пор клубятся вокруг его ног. — Ты суэджигари?..

Незнакомец остановился, будто вкопанный. Улыбнувшись, отвесил юноше поклон, надменный и игривый.

— Но ты не можешь быть суэджигари…

— Так же, как ты не можешь быть тоэхом, мой мальчик…

Танара оставался на прежнем месте, даже не пытаясь сменить позицию, и Киоши чувствовал безысходность, волнами пульсирующую в сердце проводника. Юноша попятился, силясь не упасть. Ему хотелось повалиться перед мидзури на колени, выпрашивая прощения за то, что втянул его в… во что-то очень, очень неприятное… Во что-то смертельное.

— Значит, — как и чуть раньше, сероглазый разговаривал сам с собой, — это произошло чуть раньше… Все-таки произошло. Не так, как в первый раз… Странно. Очень странно. Киоши, когда и где ты спрятал кулон?

— Тебе не дано этого узнать, — юноша едва успел произнести это, как седая петля удушливого страха захлестнулась на его шее.

Демон с серыми глазами вдруг замотал головой, словно человек, наотрез отказывающийся верить очевидному. И без того узкие губы превратились в невидимую щель. Он вскинул лицо к небу, продолжавшему полыхать вспышками молний:

— Мы где-то ошиблись! Ты слышишь меня, брат? Ты допустил промашку… Ты ведь уверял, что это невозможно? Брат, ты нужен мне здесь!

Он опустил голову, с усмешкой разглядывая неподвижных противников. Откинул выбившуюся на лоб серую прядь.

— Чего уставились? Я разговаривал не с вами.

В то же мгновение Танара бросился вперед, разводя клинки в стороны.

Незнакомец тут же поймал его взглядом, сменил стойку, собравшись к бою — и вновь запели Серые. Отчетливо запахло горелым деревом. Следопыт застыл в воздухе, остановленный в верхней точке длинного прыжка. Нити врага оплели его лицо, словно тряпичные ленты. Схваченный за голову, он раскачивался в воздухе, словно на невидимом тросе, выронив меч. Одной рукой мидзури лихорадочно собирал Синюю защиту, другой неловко взрезая Серые заклятым острием кинжала.