Убежище (ЛП)

Эта троица, двое мужчин и одна женщина, увела его от остальных, очевидно стараясь отделить от родных, которые подпитывали его силу. Они не понимали, были ли они физически отделены или нет, сила его брата и сестры оставалась с ним до конца сражения.

Женщина с короткими темными волосами обладала даром забирать тепло из воздуха. Она несколько раз направляла свой меч к его голове и шее, и он едва успевал отклонять оружие волной электричества или мечом. Поранившее его плечо лезвие не было отравленным, поскольку здоровяк больше полагался на свою силу, нежели на нечто столь традиционное, как яд, но Гидеон подозревал, что у этой женщины лезвие вполне может оказаться зараженным. Она пыталась заморозить его, высасывая из воздуха окружающий его естественный жар, но сейчас он производил так много энергии, что это было невозможно.

Рыжеволосый мужчина рядом с ней, скорее всего, владел некой формой ментальной власти. В одной руке он держал меч, в другой нож, но внешне не выказывал никаких угрожающих магических способностей. Поскольку он представлял собой меньшую угрозу, Гидеон сосредоточил внимание на женщине, которая имела наглость улыбнуться. Было время, когда он не решился бы убить женщину, даже Ансара, но после столкновения с Табби он не медлил ни секунды, посылая ей в лоб смертельный болт молнии, самый сильный, который смог создать. Ее голова резко откинулась назад, она громко вскрикнула и выронила меч. Умерев, она тотчас застыла, захваченная своим собственным даром.

Когда Гидеон повернулся лицом к ее компаньону, единственному из трех, кто в настоящий момент оставался на ногах, тот не улыбался. Он неуверенно поднял меч, Гидеон сделал то же самое. Ему требовалось время, чтобы перезарядиться после того, как он уложил двух сильных противников, а оставшийся, казалось, не представлял серьезной угрозы. На самом деле, он выглядел чертовски испуганным. Тем не менее, у стоящего перед ним рыжеволосого был шанс сбежать, но он им не воспользовался. Храбро, но это решило его судьбу.

Лицо Ансара стало сосредоточенным, меж бровей залегли морщины, глаза прищурились, и Гидеон предположил, что мужчина пытается как–то повлиять на него с помощью разума. Старался ли он вложить в голову Гидеона мысли и эмоции или, возможно, пытался наскрести жалкий болт ментальной энергии? Чего бы он ни добивался, это не сработало, и когда Гидеон направился к нему с мечом в руке, мужчина с трудом сглотнул.

Гидеон уже взмахнул мечом, когда его остановил крик. Кто–то громко звал его по имени, и голос был пугающе знакомым. Хоуп.

Он отразил удар меча и обернулся на голос, прорвавшийся сквозь звуки сражения и требовавший его внимания. На гребне холма показалась бегущая Хоуп, с оружием в руке и широко распахнутыми от шока, отвращения и полнейшего ужаса глазами, чего он так желал не допустить.

Уголком глаза он заметил, как крупный, противоестественно сильный ансаровец встал и стряхнул электрическую волну, которая должна была убить его. Длинные каштановые волосы упали на его лицо, по мускулам на груди и руках, казалось, прошла рябь, после чего они затвердели. Он вскинул голову, отбросил волосы назад, и его пристальный взгляд упал на Хоуп.

– Убей ее! – закричал сражавшийся с Гидеоном мужчина, снова дико взмахнув мечом. – Она его.

Гидеон убил рыжеволосого, пронзив лезвием живот этого экстрасенса неизвестного вида. Плавно вынув меч, он позволил телу упасть, а затем обернулся, чтобы увидеть, как единственный уцелевший противник бежит к Хоуп.

К Хоуп и Эмме. Они были его будущим, его душой, его домом, и он не позволит Ансара забрать их.

Враг, который теперь сосредоточился на Хоуп, находился к ней ближе, чем Гидеон. Получится ли задержать ублюдка еще одним разрядом, будет ли этого достаточно, чтобы остановить его? Или этого окажется мало, и будет слишком поздно? Ансаровец был чересчур далеко, чтобы он сумел достать его ментальным ударом, слишком далеко, чтобы рассчитать силу и точность. Невероятно высокие ставки этого сражения поднялись еще выше.

– Стреляй в него! – закричал Гидеон, взбегая на холм. – Сейчас же, Хоуп. Стреляй!

Находясь на некотором отдалении, Хоуп могла видеть достаточно из развернувшейся бойни, чтобы понять, его приказ серьезен. Прежде чем длинноволосый зверь достиг ее, она вскинула оружие и выстрелила. Дважды.

Ее пули не остановили его, но все же замедлили продвижение. Тот покачнулся, глянул вниз на кровь, расплывавшуюся по массивной груди и, казалось, пришел в крайнее раздражение из–за этого неожиданного сопротивления смертной женщины – теперь–то он догадался, что она смертная, поскольку Хоуп оказалась в состоянии воспользоваться оружием. Ни один Ансара и Рейнтри, находясь на территории Убежища, не могли использовать огнестрельное оружие, а Хоуп станет Рейнтри, лишь после того, как родит Эмму.

Гидеон продолжал бежать, пока, наконец, не приблизился настолько, чтобы создать и спроецировать мысленный болт – заряд, отличавшийся от жившей в его крови молнии. Золотой и сверкающий, он угодил в Ансара, и угроза Хоуп была тотчас же уничтожена, превратившись в пыль.

Хоуп помчалась к Гидеону. Он опустил свой электрический щит, и она бросилась в его объятия.

– Что..? – запыхавшис, начала она, ее сердце бешено стучало у его груди. – Это не… О, мой Бог… Он чуть… – Она глубоко вздохнула, немного восстановив самообладание, затем произнесла прерывистым голосом: – Ты опять истекаешь кровью, черт возьми!

На объяснения не было времени, к ним спешили еще два ансаровца и тоже с намерением убить. Один держал по мечу в каждой руке, второй поигрывал слабым неестественным пламенем в открытой ладони. Первым делом надо избавиться от поджигателя.

– Оставайся рядом, – приказал Гидеон, заслоняя Хоуп собой.

И когда он поднял свой меч и установил вокруг них защитную баррикаду из электричества, она пробормотала:

– Куда же я денусь. 

* * *

Данте увернулся от ментального болта энергии, и тот расщепил ствол дерева позади него. Он отскочил от дерева настолько далеко, насколько смог, не осмелившись даже оглянуться, любое промедление привело бы к смерти. Отбегая, он швырнул ответный болт, надеясь задержать им противника, нырнувшего под укрытие, пока сам не сможет найти удобный валун, чтобы прикрыться.

В пылу битвы он потерял из вида брата и сестру, но все еще ощущал их присутствие, объединяя их силу с собственной. Собранная воедино, их мощь была больше, чем сумма трех отдельных частей, а они нуждались в каждой крупице силы, которую удастся скопить. Сейчас Ансара почти втрое превосходили численностью Рейнтри.

Позади него из–за дерева выпрыгнула женщина и искусно кинула цепь в сторону его лодыжек. Цепи не были смертельны, но если оружие обернется вокруг ног, он упадет и окажется почти столь же беспомощным, как черепаха на спине, после чего Ансара сделают из него начинку для пирога. Цепь, направленная в его сторону, сверкнула серебряным огнем, и спустя менее двух секунд после того, как оружие оставило руку врага, он подпрыгнул настолько высоко, насколько смог, поднимая ноги, как спортсмен на батуте. Цепь прошла под ним, угодив в лицо раненному ансаровцу, который пытался встать на ноги. Лицо мужчины взорвалось брызгами крови.

Данте бросил в женщину болт, но она оказалась быстрой, как гепард, и спряталась за деревом.

Он немного подустал, и теперь ему требовалось больше времени для перезарядки между ударами. По идее Ансара тоже должны были устать, но их было намного больше.

Когда они стали так сильны? Как сумели тайно восстановить клан? Неужели двести лет тому назад выжили лишь сильнейшие, способные укрывать клан от стражей Рейнтри? Вероятно, они устроили где–то свой дом и использовали его, чтобы взрастить силу. В таком раздрае, как сейчас, все казалось возможным.

В тридцати метрах слева от него выскочили трое. Он повернулся к ним лицом и выстрелил болтом в самого крупного, взрыв энергии поразил мужчину в грудь, и его разорвало от силы удара, но двое других продолжили бег, а у Данте не было времени, чтобы восстановить достаточно энергии и убрать их обоих.