Западный ветер (СИ)

  - Нам надо уходить быстро. Придётся нести тебя, знорк. Будь готов спрыгнуть в любой момент...

  Речник спрыгнуть успел - за миг до того, как Гедимин рухнул и покатился по обломкам, сбитый с ног тяжеленным снарядом из крысиной баллисты. Речник вскарабкался на верхнюю грань поваленной опоры, отсёк лапы серой крысе, которая полезла следом, и повернулся к горе обломков. Сармата уже видно не было - он исчез под грудой верещащих чешуйчатых крыс. Двое переростков, чёрный и белый, метались вокруг и пытались подобраться к добыче, но серые воины не подпускали их.

  - Кьяа! Прочь! Это - Моркасу! Моркас убьёт! - вопил чёрный гигант. Белый методично расшвыривал серых собратьев, некоторым откусывая хвост или ухо. Они в долгу не оставались, кусая его за что попало.

  Фрисс в отчаянии опрокинул на крыс огромную бочку ледяной воды - на новую молнию у него сил не хватало, а об Иссушении и думать не следовало - тут же он и упал бы без памяти. Вся копошащаяся груда подпрыгнула на месте и повернулась к Речнику.

  - Кьяа! Кто?! Уби... - вопль чёрной крысы оборвался предсмертным визгом. Ослепительный зелёный свет прорезал живую гору насквозь. Серые воины - те, кто не обуглился до костей на месте - бросились врассыпную. Речник спрыгнул с опоры и поспешил на помощь Гедимину, но тот уже выкопался сам, прижимая к груди дымящийся сфалт. Сквозь глубокие трещины на правом боку сармата блестел золотистый ипрон.

  - Кьяа! Ахисар! - заорали за остатками здания-сферы, что-то оглушительно грохнуло и заскрежетало.

  - Кьяа! Моркас! Все умрут! - завизжали в ответ, туча осколков взвилась над поваленной опорой, шальная стрела впилась в ногу Речника.

  - Попрощайся с Танготи, знорк. Больше нас сюда не пустят, - прошептал Гедимин, дожидаясь, пока Фрисс займёт место на спине, на остатках полётного ранца. Каким-то чудом приспособление уцелело, когда сармат на него упал.

  Руины верещали, визжали и выли на все голоса. Ахисар был мёртв, но его сторонники не сдавались. На ступенях лестницы, ведущей к посёлку хентос, Речник обернулся и с сожалением посмотрел туда, где остались лежать тлакантские ракеты. Им суждено было остаться там навсегда...

  Гедимин пощупал потрескавшуюся броню на боку, поправил сбитые пластины и с трудом выпрямился.

  - Одна просьба, знорк. Не говори там, что я ранен или устал. Тогда мы доживём до утра.

  Дверь заскрипела и захлопнулась с грохотом, отрезая вопящие развалины от пыльного посёлка. Горячий ветер Альквэа, несущий пыль, показался Фриссу приятным и прохладным.

  Бледный Энди с бластером стоял у лестницы. Его руки тряслись. Очень медленно он опустил оружие.

  - Где люди Джатайи? Где охотники? - крикнул ему Фрисс. - Зови их, пусть защищают стену!

  Ключник уставился на него с ужасом.

  - Крысы... миллион проклятых крыс...

  Фрисс отвернулся от него и посмотрел на Гедимина.

  - Иду в "Бочку Крови". Надо предупредить их. Жди, я скоро буду...

  Ночь выдалась непроглядно-тёмной и безветренной. На развалинах стояла мертвенная тишина, бои закончились, и Фрисс не хотел выяснять, кто там победил. В ровном сиянии фонаря-церита он латал порванную одежду. Прорех было немного. Рядом дремал Гедимин, даже во сне прижимая руку к помятому боку. Пальцы второй руки намертво сомкнулись на стволе сфалта. Ни свет, ни пьяные крики на площади не могли разбудить его. Этой ночью в "Бочке Крови" опять гуляли охотники и люди Джатайи, и никого не было на посту у стены - Энди-ключник бросил дом и переселился на другую окраину. Фрисс думал, что оставаться тут ещё на одну ночь - смерти подобно...

  Утром Речника разбудил запах горелого фрила. Сармат, как мог, заделывал трещины в броне, ставил на место осколки пластин и полировал сопло сфалта.

  - Дважды я взрывался вместе с альнкитом, но даже тогда мой скафандр был целее, - сказал он, глядя на Фрисса хмуро и задумчиво. - Твоё кипящее облако, Фриссгейн, надо как-то использовать. Такая мощь не должна пропадать напрасно.

  - Одни беды от этой мощи, - вздохнул Фрисс. - Это меня должны были рвать крысы. А ты меня спас. А мне нечем наградить тебя, а наши мучения и старания не привели ни к чему. Оружие осталось крысам, и уран мы тоже не нашли. Может, ещё поищем на окраинах? Как он выглядит-то?

  - Уран найдётся... В Йилгву придётся идти, вот что, - глаза Гедимина потемнели. - На Йилгвенских рудниках найдётся и уран, и сингит. Заодно обшарим убежище. Помню, я там альнкит запускал... Интересно, многое ли изменилось.

  Они уходили из города рано - солнце только-только выбралось из-за Опалённого Леса, и воздух ещё не превратился в кипящий расплав. Белокожий таркон выглянул из окна, когда они проходили мимо.

  - Слишком мощное у тебя оружие, друг сармат. С таким на крыс неудобно охотиться! - заметил он с кривой улыбкой. - Ничего обменять не хотите?

  - Эллиот, - Фрисс остановился, не обращая внимания на косой взгляд Гедимина, - вчера в крысином городе сменился вожак. Очень скоро крысы прийдут сюда, и вы не отобьётесь. Мы возьмём тебя с собой, и крысы тебя не сожрут. Согласен?

  Таркон щёлкнул языком.

  - Куда вы меня возьмёте, друг степняк? Я не отобьюсь от крыс, это верно, но и ящерицу в степи я не поймаю. Если мне десять шагов не сделать без передышки, что же, вы понесёте меня всю дорогу? Нет, господа кочевники. Я живу здесь давно. Пережил Применение, переживу и крыс. Счастливого пути!

Глава 17. Чёрная степь

  - Уф... - Речник откинул шлем и смахнул со лба мокрые волосы, слипшиеся от пота. - Это не воздух - это прозрачное пламя! У огненных озёр и то холоднее!

  На раскалённое серебряное небо невозможно было смотреть, так ярко оно сияло. Ветер, не стихающий над равнинами Аркасии, дышал нестерпимым жаром. Жёстколистная геза пожелтела и полегла. Всё живое попряталось, одни полуденники терпеливо реяли над степью, высматривая добычу... и двое путешественников брели по умирающей равнине.

  Фрисс хотел бы остановиться на привал в тени - но здесь отбрасывали тень только сами странники. Тёмно-синий скафандр перегрелся на солнце и уже не спасал от жары. Речник достал из сумки полоску сушёного мяса - остатки джайкотских припасов - повертел в руках и спрятал обратно.

  Гедимин молчал и напряжённо к чему-то прислушивался, отложив в сторону полусобранный летательный аппарат, обрезки проводов и обломки фрила.

  - Что-то здесь не так, - пробормотал он, когда встревоженный Речник тронул его за руку. - Погоди, Фриссгейн...

  Он прикоснулся к прибору, встроенному в рукав. Все стальные "усы" выдвинулись и ощетинились перистыми отростками. Сармат смотрел на экран.

  Речник настороженно оглянулся. Ему тоже было не по себе с самого утра, и жара здесь была ни при чём.

  - Тут сильное излучение? - спросил он с тревогой. - Мы встали в плохом месте?

  - Нет... - Гедимин покосился на него с досадой. - Но я не понимаю...

  Свет, заливающий равнину, стал на секунду таким ярким, что всё вокруг почернело. Что-то сдавило череп Речника, и кровь застучала в ушах гулко и болезненно. Фрисс потряс головой, поморгал и посмотрел на небо - ему примерещился раскат грома. Туч не было. Речник, не выдержав яркого света, посмотрел на землю и сдавленно вскрикнул. Он стоял на багровой траве.

  Красная степь - то алая, то почти чёрная - простиралась до горизонта. Ветер вдруг затих. Высоко в небе метались огромные стаи длиннохвостых Клоа и пурпурных Скхаа - что-то напугало их и выгнало из дневных укрытий. Сдерживая дрожь, Речник повернулся к сармату.

  - Гедимин, это знак Волны! Она прорвалась, её не удержали под землёй! Она уже здесь... - выдохнул он.

  - Это более чем интересно... - прошептал сармат, сверкающими глазами глядя на дозиметр. Медленно и неохотно он сложил оперённые "усы" и прикрыл экран.

  - Надо уточнить в Ураниуме, не думаю, что до сих пор... - с воодушевлением продолжил он, взглянул на Речника - и замолчал.