Булава скифского царя

— Значит, из-за моей крови и устроили эту охоту на амазонок — догадалась Накра, — но как им стало известно о том, кто мой отец. Теперь я понимаю и другое: я теперь знаю, кто нас защищал, не выказывая себя….

Зиммелих по-новому теперь глядел на свою жену. Он никак не мог прийти в себя от услышанного, а Накра, несколько напуганная тем, что узнала, покусывала губы и застенчиво улыбалась. — И всё-же, я хочу знать всё о моём отце. Почему он никогда не подал о себе весточку за столько лет? — Крон, единственный из троих собеседников, снова подлил вина. — На твоего отца Накра объявили охоту вещуны. Им не нравилось, что верховный жрец строго наказывает, а наказывал он за неумеренную жажду власти и стремление к роскоши. Твоего отца не интересовала огромная власть, полученная от всех семи степных народов. Все десять вещунов — заговорщиков были убиты ударом ритуального ножа в сердце… Их предводитель пришёл каяться и просить защиты у моего брата — Скола, тогдашнего главного вещуна Атоная. Заговорщик объявил, что верховный жрец убит, но его преследует некто — невидимый злой дух. Сгорели все ритуальные принадлежности, а на его семью и слуг напали болезни…. Брат сообщил мне, что простил заговорщика, но на следующее утро вещуна, а это был главный вещун Едугая, нашли с ножом в груди. Болезни в роду вещуна прекратились, и его семья вернулась к царю Едугею.

— Почему ты мне не сказал об этом раньше! — вскричал взволнованный Зиммелих. — Ты разве не знаешь ничего?

Крон пожал плечами. — О чём ты, мой царе?

— Как о чём! За поллуны восемь мёртвых вещунов. Убит главный вещун сына Едугая и ещё двое, у царя Ассея убит горбоносый — главный вещун и первый помощник. У Агасара — третий вещун. У Токсарида — второй. В Пантикапее убиты три советника Перисада и целитель из Персии. Мой вещун убит одну луну назад. Они все убиты ритуальными ножами в сердце.

Накра широко раскрыла глаза, а Крон пригубил вино и спокойно ответил. — Я знаю об этом. Виновников ищут. Совсем не обязательно это может быть верховный жрец. Власти хотят многие. Кстати, мой царе, у «горбоносого» вещуна — царя Ассея на груди была татуировка семи звёзд и змея, но сие не означает, что он верховный жрец. Подобная «раскраска» была и у главного вещуна Едугая, ты разве не знаешь мой царе? — Накра часто заморгала, а удивлённый Зиммелих переспросил.

— Как так, как это? Одна и та-же татуировка у многих? Я не знал об этом! Почему я, — царь всех скифов в неведении? Кто жертвы и кто убийцы? А ведь у верховного жреца нет семьи как у тебя Крон, об этом известно всем.

— Но у меня и наколок нет на груди, мой царе. — Накра вздрогнула, пристально посмотрев на главного вещуна, а Зиммелих продолжил — Можно наколоть каждому такую татуировку, но верховный жрец один, и он отец Накры, а кто остальные? Они не бояться гнева богов.

— Это междоусобные распри в борьбе за власть, мой царе. Едугея не зря интересовала твоя жена, вернее — её кровь. События в Торжище не были случайностью. Только вот.. — У Накры кругом шла голова.

— Погоди Крон, ты когда-нибудь видел моего отца? Расскажи о нём? Почему вокруг одного человека столько много крови. Мама говорила… вокруг той кибитки, где нашли отца, она и амазонки нашли полсотни мёртвых воинов, а те, кто хотел смерти отца боялись войти внутрь. Потому и подожгли.

— Видел. — коротко ответил Крон, — но это было давно. По приказу главного вещуна молодого царя Атоная, двое вещунов и я ездили за ним в Персию, чтобы выкупить из рабства.

— Как, — вскричали одновременно изумлённые Зиммелих и Накра. — он был рабом?

— Был, это было желание твоего будущего отца, попросту говоря экзамен на прочность. По приезду в Персию мы были удивлены. Сумма на выкуп не понадобилась. За эти годы он из раба превратился в знатного и влиятельного перса. Твой отец ждал нас. Мы не узнали его. — Крон закашлялся и умолк, чему-то прислушиваясь.

— А что было дальше? — нетерпеливо спросила Накра.

— Дальше? Далее был экзамен на верховного жреца. Семеро верховных вещунов принимали этот экзамен. Каждый из главных вещунов народа «магога», как называют нас, приготовил по одному испытанию. Я не присутствовал при этом, но там был мой старший брат Скол, главный вещун Атоная. Он и рассказал мне. Претендентов было семеро — по одному от каждого народа. Твой отец был восьмым и самым молодым. Двое не смогли пройти первого испытания.

— Какое это было испытание? — тихо спросила Накра.

— У претендента на титул жреца отбирали всё оружие и одежду и отводили в лес, на один год, зимой…Через год вернулись шестеро. Ты помнишь круги камней в Крёмнах, Накра? Так вот по этим кругам определяют не только время начала выпаса скота по дням в году, но и определяют погоду на ближайшие годы. Твой отец усовершенствовал известные постройки. Возможно, потому что учился у магов Персии и жрецов Египта. Мы этого не знаем. Теперь, далее… Лишь двое претендентов позднее стали главными вещунами, трое — сошли с ума. Их пришлось убить. В последнем испытании, самом сложном. — Крон запнулся, а Зиммелих подозрительно прислушался к шуму в городище. — Так вот.

— Продолжай вещун. Почему остановился? — нетерпеливо попросила Накра.

— Перед твоим отцом положили голого ребёнка одного года и приказали принести в жертву богам, так как этот ребёнок по их предсказаниям принесёт в будущем много несчастий.

— И что он сделал? Я не слышал этой истории. — вмешался царь.

— Ошибаешься мой царе, слышал… Твой отец, Накра, спросил: «В чём вина малыша? Я не вижу в нём угрозы будущему». Претендент не знал, что перед ним два предшественника ушли с простреленными руками.

— «Принеси его в жертву, так распорядились боги»! — закричали вещуны. — Крон умолк, прислушиваясь. Царь и царица почувствовали, что вещун не решается говорить.

— Я понял тебя. — сказал Зиммелих. Сказанное останется здесь. Говори, что было дальше! Я приказываю!

— Мой отец убил ребёнка? — тихо спросила царица амазонок.

— Нет, моя царица, твой отец не знал, что это испытание. Если бы он убил ребёнка, моя царица, твоим мужем стал бы другой человек, а он убить дитя мог мгновенно. Тертей присутствовавший при том, с луком наизготовку, вряд ли успел бы выстрелить. — У Зиммелиха от неожиданности выпал килик и лицо покрылось холодным потом. — Ты хочешь сказать….тем ребёнком был…

— Да, мой царе. Тем ребёнком был ты.

— Но Тертей никогда не говорил об этом.

— О Табити, — вздрогнула Накра — это был мой будущий муж.

— Что сделал будущий верховный жрец? Почему молчишь, говори.

— Будущий верховный жрец взял ребёнка в руки, а затем положил малыша за своей спиной. Так рассказывал мой брат. — Зиммелих часто заморгал. — И?

— Все присутствующие растерялись. Никто не знал, что произойдёт дальше. Не выдержал Тертей. Он выпустил стрелу. Твой отец, царица поймал её в воздухе и переломил, а затем заявил во-всеуслышанье… Сказанное им, вызвало ужас и страх у всех, кто присутствовал. Сказал он, по словам моего брата следующее… — Зиммелих и Царица затаили дыхание.

«Если боги требуют принести в жертву невинного ребёнка — я вызываю их всех на битву, пусть попробуют сразиться со мной, а затем я убью вас, — вещуны».

— Мой отец бросил вызов богам? Я никогда не слышала о подобном, чтобы человек вызывал на битву бога, а тут — всех богов. Но как же это, — за ребёнка-несмышлёныша вызвать на поединок богов, — Накра посмотрела на остолбеневшего Зиммелиха.

— А ты мой муж, ты помнишь хоть что-нибудь? — Зиммелих отрицательно покачал головой. — Я не помню. Крон, что было дальше?

— Верховному жрецу поклонились главные вещуны и цари и предложили быть царём всех народов «магога». Он отказался, сказав: «Время не пришло объединять народы. Рано. Это произойдёт нескоро».

Потом каждый из главных вещунов выколол у него на груди свою «звёздочку» и признал верховную власть этого человека. Первым приказом верховного жреца был приказ Тертею заботиться о мальчике. А потом он принёс клятву на крови. Он поклялся создать полную карту ойкумены и положить начало письменности, объяснив, что знания очень трудно хранить в памяти… Это всё что я знаю о верховном жреце. Из тех, кто присутствовали при клятве верховного жреца, в живых остался лишь Тертей. Возможно, есть и другие, но мне о том не ведомо.