Ахиллес, или Мир Аль-Азифа (СИ)

— Удачной охоты вам властители степей и умного поголовья. — она была сама учтивость.

— И тебе доброй пищи и здоровых рабов. — хмуро ответил Белый. — Что тебе надо Защитница?

— Просто решила с вами познакомится так сказать лично. А вы милые создания. Я бы даже сказала привлекательные, с точки зрения боевого потенциала конечно. Мне будет интересно переломать вам всем шеи. Удачного дня воины. — она развернулась и проходя мимо Рванного уха, холодно заметила — А начну я с тебя.

***

Гемина была с самого утра не в духе. Она то и дело срывалась свою злость на своей прислуге. Дети аристократов недовольно зыркали в сторону своей госпожи, но естественно перечить не смели. А между тем, царица разносила все в пух и прах. Ее бесил тот факт, что голубоглазый воин, сегодня не соизволил даже подойти и попросить ее аудиенции. Она поняла, что этот мужчина покорил ее сердце и если она не заставит его разделить с ней ее дальнейшую судьбу, ей не будет покоя ни на троне, ни в царских покоях. Гимина практически не замечала великолепных боев, которые разворачивались на золотом песке арены. Она высматривала своим взором только его и поняв, что светловолосый царь иного мира, не соизволил даже прийти сегодня на второй день боев, хотя бы ради того, что бы полюбоваться телом той, с кем еще ночь назад разделил царственное ложе, пришла в великую ярость. Даже когда на арене произошла самая захватывающая схватка, в котором принимали участие Защитница вурдов и их вечный соперник — невр, Гимина рассеянно вертела своей головой то и дело высматривая светловолосого воина в разношерстной толпе зрителей.

И вот наступил вечер. Она в одиночестве восседает на своей постели и раздраженно покусывает свои холенные ногти. Хлопнув в ладоши, Гимина заставила одного из многочисленных слуг, тут же появиться в своей царской опочивальне.

— Позовите ко мне Дерта… Немедленно!

Воин, командир, покрывший себя славой в битве со степными выродками, явился на удивление скоро.

Склонив в раболепном поклоне свою широкую спину, он четко отрапортовал:

— Командир Дерт готов служить своей царице.

Окинув стройную фигуру юноши беглым взглядом, Гимина властно изрекла:

— Спускайся на землю Торга и разыщи мне человека, что присутствовал позавчера на ужине, после чего приведи его ко мне. Если он откажется, используй силу, но так, что бы ни одни волос не упал с его головы. Если на твоем пути встанет херувим…Убей его! — жестко выпалила Гимина. — Все, ступай и возвращайся, как можно скорее.

Дерт был оторван от своего вечернего ужина. Он жил, как и все воины командного состава в отдельных покоях состоявших их нескольких комнат. Рабыня, как раз принесла сладкое, когда в его дверной проем проскользнула быстрая тень. Дерт не боялся ни чего, но что-то ему подсказывало, что эта тень несет в себе опасность. Он подобрался и приготовился отразить возможное нападение. Однако вошедшим оказался не кто иной как слуга царицы.

— Царица желает беседовать с тобой… Немедленно!

В голове воина все перевернулось.

'Неужели царица выбрала меня для продолжения царственного рода?'

Дерт не боялся смерти. Он знал, что тот, кто станет отцом правящего дома, будет умерщвлен согласно древним обычаям Гивейнского государства. Для Дерта такая смерть, означала высшее блаженство. А как же иначе? Его отпрыск станет Аристократом если будет рожден мальчиком и Царицей если девочкой. Это лучшее что могло произойти в его жизни! Ведь важнее всего в жизни, что ты сделал для своих потомков, нежели то, как ты прожил свою личную жизнь для себя!'

Он бегло опоясался новой белоснежной юбкой, надел на бицепсы правой и левой руки золотые кольца, поправил свои многочисленные косички и позвав рабыню, заставил ее сказать, как он выглядит. Та объявила, что как Бог. Довольный собой, Дерт вышел из своего места проживания и направился во след молодого отпрыска аристократической ступени.

И вот теперь злой на всех и вся, он в сопровождении двадцати воинов ждал когда опуститься трап первой ступени. Задание, которое он получил из уст самой владычицы Гивейна, было странным. Мало того, что этой ночью, Дерт мог погибнуть бесславной смертью, он в добавок ко всему оказался жестоко разочарован от того, что посмел в своих мечтах, заглянуть прямо на брачное ложе самой царицы. И второе было не на много неприятнее, чем первое.

— Все поняли, как кому действовать, еже ли пойдет, что-то не так как надо? — он обратился к двадцати безмолвным истуканам.

Никто не ответил, зато все дружно кивнули.

— Вперед.

И они стали спускаться по вымытым деревянным ступеням.

***

Сайра ликовала. Ей было уже наплевать на то, что Защитнице не позволительны проявление эмоций. Ей было наплевать теперь на весь мир, на всех и вся, за исключением конечно голубоглазого иномирянина. У нее было сегодня прекрасное настроение. После удачного боя, который продолжался целых пятнадцать минут, и который пожалуй войдет в летописи Гивейна, как самый длинный и красивый бой всех времен и народов, в котором самка вурдов просто забавлялась своей боевой славой. Она сознательно не убивала невра на протяжении всей схватки. Она калечило тело ненавистного противника не спеша, постепенно превращая того в волосатую груду мертвого мяса. Каждый ее точный удар оставлял на волосатом теле, как минимум кровоточащий след от когтей Сайры, в худшем, еще одну раздробленную кость. Добила она Рванное ухо, как и обещала их Вожаку, переломав тому шею. Теперь сидя напротив своего самца, Сайра улыбалась своим мыслям и ждала появления раба, который должен был поставить перед Ахиллом его вечерний ужин. Сама защитница была еще не голодна. Херувим разлегся, как всегда напротив входа и заутробно мурлыча, сладко посапывал. Она не могла дождаться, когда ее избранник утолит свой человеческий голод и займется с нею тем же, чем они предавались вчера. И наплевать на херувима, Сайра хотела все и как можно скорее.

Ахиллес думал о чем то своем, изредка поглаживая обнаженное мускулистое плечо, своей новой пассии. С улицы раздался приглушенный шум. Уши херувима тут же напряглись и принялись отслеживать непривычный для столь позднего часа, звуки боли и мольбы о помиловании. Потом он резко вскочил, но было уже поздно. В шатер ворвались чернокожие воины и мигом окружили каждого из здесь присутствующих лесом копий.

Гивейнские воины приставили свои острия прямо в телам всех трех существ. Теперь малейшее движение любого из них, сопровождалось болезненным проникновением в их плоть, холодных медных жал. Теперь уже ни кто из них был не в состоянии, что-либо предпринять. Оставалось просто выяснить причину столь позднего визита и столь бесцеремонного поведения гивейнских солдат. Из-за спин высоких чернокожих воинов появился их командир. Осмотрев убранство большого шатра, он не спеша направился к Ахиллесу и самодовольно заметил:

— Ну что ж, воин иного мира, называющего себя ЦАРЕМ, не знаю насколько ты хорош в бою, но в других битвах, ты явно умеешь отстоять свою честь. — он не двухзначно уставился на обнаженное тело Сайры.

Защитница зашипела продемонстрировав Дерту свои белоснежные клыки. Не обращая на нее ни какого внимания, он посмотрел на обнаженное тело Ахилла.

— Хотя признаться я не очень понимаю каким это образом. Твое оружие не выглядит столь же устрашающим, по сравнению с твоим великолепным бронзовым мечом.

— Воин, я прощаю тебе твое появление в моем шатре, так как естественно ты лишь выполняешь волю своей правительницы, но вот твое поведение, заслуживает того, что бы я смыл нанесенное тобой оскорбление, твоей кровью.

— Очень страшно Ахиллес. Кажется так тебя величать?! Очень страшно! — Он подошел и дотронулся своей правой ладонью до обнаженной ягодицы ахейца.

Среди Гивенцев мужчин, мужеложничество было столь же естественным сколь и то, что ими правили именно женщины.