Ева для Инквизитора (СИ)

Вещи Дамаль как-то услышали мой вопль и выполнили его. Секундная слабость — и десятки людей оказались под завалами.

— Болит что-то? — как-то равнодушно поинтересовался Хан.

На его лице застыла маска. И от этого становилось еще страшнее.

— Болит, — согласилась я.

И начала сдирать с себя вещи, отчаянно и яростно. Словно сбрасывала ядовитых жуков. И тут же мужская рука перехватила мои действия, прижала к сиденью.

Хан притормозил у обочины и повернулся ко мне.

— С ума сошла? Накинь пальто, ты простудишься.

— Это они, Хан! Это они там всех убили! И я!

— Заткнись!

Окрик подействовал. Я мигом замолчала и застыла, глядя на него круглыми глазами. К счастью, маска с его лица исчезла. Теперь передо мной сидел смертельно уставший мужчина, который только что вытащил меня из ада.

— Сейчас мы доедем до одного места, — продолжил Хан, — и я кое-кому позвоню. И будем думать, как действовать дальше. И еще запомни, никогда не называй себя убийцей. Никогда! Это клеймо, ясно? Не надо его носить… тебе.

— Там были твои друзья…

— Там были мои соратники. А единственный друг, к счастью, сейчас в Москве.

— Богдан? — Я дождалась короткого кивка и тихо спросила: — Вацлав — его отец?

Хан со вздохом посмотрел в окно и как-то глухо произнес:

— Я понимаю, что он тебя мучил, но все же надеюсь, Магистр выжил. Иначе я не знаю, что будет с Богданом.

Я прикусила губу, сдерживая себя. Вацлав — редкостный ублюдок. Интересно, а сынок лучше? Что их вообще связывает с Ханом?

Разговор все не клеился, и в молчании, прерываемом редкими фразами, мы добрались до милой деревеньки. За окном уже сгустились сумерки. К тому времени я устала, меня опять начало колотить. И поэтому даже не стала сопротивляться, когда Хан подхватил меня на руки и занес в небольшой дом. На самой окраине.

— Где мы? — спросила негромко.

— В безопасности.

Отвратительно чувствовать себя слабой. Но всю ночь я провалялась в странном состоянии. То спала, то просыпалась. И видела вокруг комнату, освещенную розовой лампой, картины на стенах, окно, прикрытое плотными светлыми шторами. Слышала голоса, в основном женские. Кажется, меня осматривали. Сон смешался с явью.

Окончательно пришла в себя утром, оттого что Хан прикоснулся к моему плечу и сказал:

— Пора. Одевайся, и поехали.

В доме, обставленном чуть старомодной мебелью, было пусто.

— А что… — начала я, но Хан перебил:

— Есть вещи, о которых порой не стоит знать или задумываться. Тебе помогли, осмотрели. Ты и ребенок в порядке. Одевайся и поехали.

Тут только я заметила, что на стуле, рядом с кроватью, висит одежда. Платье, пальто, шарф. Все темно-серое, новое и незаметное. Хорошо, нам сейчас светиться никак не стоит.

— Под одежду надевай вещички Дамаль, — приказал Хан.

Сам он выглядел немного отдохнувшим, успел побриться и переодеться в такой же неброский серый наряд.

— Не хочу!

— Надевай, Ева. Думаешь, мне нравится предлагать такое? Но нам надо вылетать из Италии.

— Куда?

Я спрашивала и торопливо натягивала одежду. Черт с ним, с душем, с завтраком. Главное — подальше отсюда.

— В Россию, там проще затеряться. С Богданом я связался, он поможет, но ему пока от нас лучше держаться подальше.

Он открыл передо мной дверь, впуская в дом свежий холодный воздух. От него на мгновение закружилась голова.

— Кстати, Вацлав жив. И даже не ранен. Его и остальных Магистров вытащили в первую очередь.

— Такое не тонет. Как мы будем выбираться? Что ты планируешь делать дальше?

— Спрятать тебя. И себя. Скоро Орден опомнится, поймет, что под завалами нас нет, и тогда я нам не позавидую. Ева…

Я вскинула на него взгляд.

— Я хочу тебя защитить. — Хан придержал дверь, пропуская меня, повторил: — Защитить. Поэтому у меня огромная просьба: просто не лезь никуда, хорошо?

— Хорошо.

— Я дам тебе ноутбук.

— Зачем?

Мы шли к машине в утренней тишине. Прохладно, страшно, хочется проснуться и понять, что на самом деле все отлично.

— Зайдешь в сеть Ордена, поищешь данные на вещи Дамаль.

Я чуть не поперхнулась и переспросила:

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Они не действуют на тебя.

— Вацлав сказал, что потому я еще опаснее.

Хан со вздохом усадил меня в машину, наклонился и поцеловал. Протяжно, с каким-то надрывом. И проговорил, обхватив мое лицо руками:

— Ты опаснее для них. Вещи не действуют на тебя, я видел. Ни одна из Хищниц не попыталась бы избавиться от них после того, что совершила. А теперь давай выбираться. Твои вещи нам помогут.

Помогут — не то слово. Наверное, только они нас и вытащили из Италии. Никогда я так откровенно ими не пользовалась. Зная, что Орден вот-вот очухается и начнет оцепление, мы действовали быстро. И на удивление слаженно. Наверное, присутствие Хана дарило мне уверенность, что все будет хорошо.

Тем не менее я никак не могла расслабиться.

Даже когда самолет в Москву оторвался от взлетной полосы. Все равно я поняла, что то и дело обшариваю взглядом пассажиров.

— Хан…

— М-м-м? — поинтересовался мой Инквизитор, сидевший рядом с закрытыми глазами.

— Ты уверен, что тут нет никого из ваших?

— Уверен. Можешь поспать, хорошо?

Издевается? Я поняла, что сижу, вцепившись в ручки сиденья.

— Хан?

— Женщина, я пытаюсь вздремнуть. Что?

— А каким образом Богдан поможет?

— Найдет безопасное место, — пробормотал Хан. — Ему-то можно свободно везде передвигаться, а нам вот не стоит лишний раз высовываться. Думаю, Ордену понадобится несколько дней на то, чтобы узнать, в какую сторону мы улетели. Наша задача — на несколько дней залечь подальше. Потом получим поддельные документы и по ним отправимся для начала в Мексику. Там самый разгильдяйский офис Ордена. Три человека, которые больше смотрят телевизор, а не ищут вещи. Зачем их вообще держат — непонятно. Ева, все, хватит. Отдохни, потому что потом нам придется долго ехать.

Знала бы, что ждет нас в будущем, — последовала бы совету. Но взбудораженный организм все никак не мог успокоиться. Поэтому я сидела, пыталась читать журналы, постоянно пила воду и сок, смотрела в иллюминатор. Если и пыталась заснуть, то вздрагивала и открывала глаза, чувствуя, как сильно начинает биться сердце.

В Шереметьеве мы сели глубокой ночью.

— Не снимай вещи Дамаль, — предупредил Хан, когда мы вышли из самолета. — Ах да, и еще. Болтай и задуривай голову любому, кто с нами заговорит. Хорошо?

Он посмотрел мне в глаза и повторил:

— Хорошо?

— Без проблем.

Насчет долгой езды Хан не соврал. Для начала мы сели в автобус вместе с еще кучей людей. Я смотрела в темное окно, где летали белые хлопья снега. Потом незаметно скользила взглядом по пассажирам. Хан рядом выглядел спокойным, значит, все в порядке.

Плохо, что оружия у нас не было. Господин Инквизитор решил не рисковать и не привлекать к себе лишнего внимания.

— Хан, — шепнула едва слышно, наклоняясь к нему.

— М-м-м?

— Мы так и будем невооруженные?

— Леди супергерой, — шепнул он в ответ чуть насмешливо. — Вопрос об оружии я решу в ближайшее время. Пока у нас в полном боевом комплекте только ты. Не волнуйся, Ева, если что, я и без пистолета постараюсь не подвести.

Мне нравилось, что сейчас Хан выглядел гораздо спокойнее, чем в первый день после обвала катакомб. Уже на подлете к Москве он нехотя признался, что за Вацлава волновался.

— Я прекрасно понимаю, что он ублюдок, Ева. Да, я с удовольствием свернул бы ему шею. Но он отец Богдана. И он в свое время, можно сказать, меня вырастил.

— Но его взгляды ты не разделяешь. Ты не стал таким, как он! А Богдан?

— У Богдана более холодный и критический ум, он не фанатик. В школе мы с ним высмеивали всю эту суматоху вокруг вещей Дамаль. Потом изучали документы, постепенно начинали верить. Это сложно объяснить. В какой-то момент ты понимаешь, что твои учителя правы. И тебе становится стыдно за свой скептицизм.