Смертельно безмолвна (СИ)

- Доброе утро. – Я помахиваю рукой и невольно усмехаюсь. Черт возьми, не верится, что еще ночью эти женщины собирались с лихвой оторваться на вечеринке. – Очнулись?

- Мэттью, – протягивает Норин, прищурившись, – что... что происходит.

- Вы не помните?

- Все в тумане. – Отвечает младшая Монфор, ссутулившись. – Но почему?

- Это алкоголь. Так он действует на тех, кто напивается вдребезги.

Норин сплетает на груди руки и по-птичьи наклоняет голову, словно я спятил и несу чепуху. Но вот Мэри-Линетт тут же покрывается блекло-алой краской и поджимает губы.

- Значит, это был не сон?

- Нет, не сон.

- О, Боги.

- Быть не может, – противится Норин, вздернув подбородок, – я не могла...

- Могли, – на выдохе перебиваю я и поднимаюсь с дивана. – Могли что-то напутать с зельем, могли превратиться в мегеру и могли лишить жизни Дэвида Проковски.

- Что?

- Но не волнуйтесь. Этот кретин жив. Я подоспел вовремя.

- Но все ведь не так плохо? – С надеждой спрашивает Мэри-Линетт, на что я повожу плечами и специально молчу, растягивая интригу, нагнетая обстановку и наслаждаясь тем, как перекошены лица сестер Монфор. Наверняка, они не верят ни единому моему слову.

- С вами что-то случилось, – все-таки поясняю я. – Вы стали другими. Сбежали, даже пытались прикончить меня. Это я о вас, Норин.

Женщина невинно вскидывает брови и отвечает:

- Полагаю, было за что.

- Неправильно вы полагаете.

- Но почему мы вели себя подобным образом? – Недоумевает Мэри-Линетт. – Мы же все сделали верно: отварили настой, подождали пару часов. Где просчет?

- Возможно, просчета нет. – Тихим голосом отвечает старшая Монфор и проходится ладонью по бледному лицу. Она выглядит уставшей и расстроенной. Я вдруг думаю, что у нее больше нет сил отрицать очевидное. – Какими мы были в молодости, Мэри?

- Раскрепощенными?

- Неуправляемыми и легкомысленными.

- Вы вовремя об этом вспомнили, – кивнув, бросаю я. – Очень вовремя.

- Я была уверена, что мысленно мы останемся в своем возрасте, – чеканит Норин и с недоверием смотрит на меня. – Никто не знал, что зелье подействует подобным образом, я бы никогда не подвергла людей риску, если бы сомневалась в своем отваре.

- Что конкретно произошло, Мэтт. Давай по порядку.

Мэри усаживается в кресло, а я подхожу к камину и неуклюже взмахиваю рукой.

- Вы ушли из дома, сразу на вечеринку к Логану. Не позволили позвонить Джейсону. Я нашел вас, Мэри-Линетт, еле стоящую на ногах. А вас, Норин, в комнате с Проковски. Я знаю, что он полный кретин, но вряд ли он заслуживал того, что вы с ним хотели сделать.

- Я соблазнила его? – Рабочим тоном интересуется старшая Монфор, а я хмурюсь.

- Соблазнили? Вы пытались его убить.

- Это следующий этап. Сначала жертву надо заманить в ловушку.

- Не понимаю, о чем вы. Но у Дэвида лицо было в черных венах, и он был белый, как стена. Я едва узнал его.

- Такова моя природа, – небрежно бросает Норин, отвернувшись, – обезоруживать.

- Для чего?

- Для удовольствия.

- Вам приносит удовольствие убивать людей?

- Не людей, а мужчин, – исправляет она, сверкнув голубыми глазами, а я удивляюсь.

- Вот как.

- И удовольствие получаю не я, мой дорогой мальчик. А Дьявол в моей голове.

Отлично. Мне в союзники достался оборотень и женщина, одержимая бесами. Что от нас скрывает младшая Монфор? Может, по ночам она высасывает кровь из прохожих?

- А как ты привез нас домой, Мэтт? – Продолжает расспрос Мэри-Линетт, сомкнув в замок руки. – Если верить твоим словам, мы были немного не в себе.

- Мы с Хэрри нашли снотворное. Вам подсыпали в алкоголь. А с вами... – Я гляжу на Норин Монфор и виновато прищуриваюсь. – Получилось не очень красиво. Простите за...

- Что?

- За голову.

Женщина прикасается пальцами к макушке и растерянно морщит лоб.

- Болит, – шепчет она, подняв на меня взгляд. – Мэттью, ты ударил меня?

- Мне пришлось, – выпаливаю я, приподняв ладони. – Другого выхода не было.

- И ты ударил меня.

- Лампой.

- Лампой? – Смеется Мэри-Линетт, прикрыв пальцами губы, в то время как ее сестра прищуривает острый, пронзительный взгляд и двигается в мою сторону. – А я не видела!

- Вы собирались убить Дэвида, а потом собирались убить меня.

- Ты смелый мальчик, – протягивает Норин, а я недовольно закатываю глаза.

- Я живой мальчик. Живой. Потому что вовремя одумался и схватил ночник.

Женщина останавливается в шести шагах от меня, сохраняя ледяное спокойствие, от которого холод прокатывается по коже. Я точно знаю, что шагов именно шесть. Невольно прикидываю, с какой скоростью она подается вперед, и с какой силой впивается под кожу ногтями. Я жду, что Норин разорвет меня на части, а она вдруг протяжно выдыхает.

- Впредь запомни это чувство, Мэттью. Ты знал, кто я. Но дал мне отпор. – Женщина прожигает во мне дыру размером с Мексику, а я стискиваю зубы. – Веди себя подобным образом с Ари. Она притворится другом и воспользуется твоей слабостью.

Скорее она притворится равнодушной стервой и воспользуется моей ревностью, но я не собираюсь говорить, что Ариадна давно знает о моих слабостях. Ей нет необходимости подбираться ближе, она и так уже ближе некуда. Она – моя слабость. Ариадна. Дать отпор Норин проще простого. Дать отпор Ари – невозможно, если не сломать себя на миллионы частей и не собрать заново, превратившись в другого человека.

- Ариадна была у Чендлера. – Нарушив молчание, сообщаю я и наблюдаю за тем, как лица Монфор вытягиваются. Мэри устало прикрывает глаза, а Норин поджимает губы. – Я толком не общался с ней. Она пыталась столкнуть меня с Логаном.

- Но зачем ей это?

- В том-то и дело, я не знаю. Я не понимаю, почему она вернулась в Астерию и лишь тем занимается, что пытается привлечь к себе внимание. Это никак не вяжется с планом, в котором первостепенно фигурирует Дьявол и его идея апокалипсиса.

- Но с чего ты решил, что Люцифер собирается устроить конец света? – Спрашивает Норин, скрестив на груди руки. – Поверь, это последнее, чего он желает. Избавившись от  людей, он лишит себя любимых игрушек. Над кем же тогда издеваться? Кого мучить?

- Тогда почему он забрал Ари? Чтобы она читала речи в школе? Носила платья?

- Здесь нечто другое.

- Что? – Я недовольно стискиваю зубы и втягиваю воздух глубоко в легкие, я ужасно устал искать смысл там, где его нет, устал ошибаться, идти вслепую. Я теряю время. – Мы должны понять, что происходит, потому что почти уверен, что Ариадна водит нас за нос.

- Я всего день в Астерии, а ты уже строишь теории заговора? – Внезапно проносится знакомый голос по гостиной, и мы с Монфор ошеломленно застываем.

Я гляжу на языки пламени, хрустящие в камине, и сдавливаю в пальцах мраморную панель, такую же ледяную, как и холод, пробежавший по моей спине. Обернуться сложно, я никогда не думал, что оборачиваться так сложно. Но я должен, должен.

- Вы не рады меня видеть?

Ее голос пробирается внутрь меня, и я сразу же пытаюсь отыскать Ари взглядом, сам того не понимая. Оглядываюсь и вижу, как Ари облокачивается о дверной косяк, скривив алые губы. Она улыбается, а глаза ее сверкают ярче шипящих искр.

- Ариадна, – срывается шепот с губ Мэри-Линетт, и она робко порывается вперед, но Норин останавливает ее, вовремя вытянув руку. Старшая Монфор недоверчиво горбится и замирает, наверняка, понятия не имея, что делать, а я с маниакальной сосредоточенностью наблюдаю за языками пламени, которые отражаются и плавают в глазах нашей гостьи.

- Никто не хочет обниматься, – расстроенно шепчет Ариадна на выдохе, – жаль.

- Мы рады видеть тебя дома, Ари, – ровным голосом протягивает Норин, на что Ари хмыкает и отталкивается от стены, размяв затекшую спину. – Я должна сказать, что...

- Должна сказать, рады видеть... Тебя от самой себя еще не тошнит?

- Я не...

- Твои пустые слова невероятно раздражают. Выворачивает наизнанку от того, какая ты правильная, черствая, или нет. – Ариадна неожиданно оказывается прямо перед Норин, наклоняет голову и шепчет. – Мертвая.