Морфы (СИ)

- А то, - согласилась Васька. - Особенно всем этим Дедам Морозам и прочим замаскированным личностям. По несколько утренников в день — и к вечеру от стишков морду сводит и гирлянда в глазах рябит.

Она так точно описала мое состояние, не считая того, что мои подопечные были еще и бесконечным источником моих слез, что я даже не рискнула спрашивать, откуда она знает.

- Бабу Ягу играла в доме творчества в прошлом году, - не дожидаясь вопроса, пояснила Васька. - Может, и в этом пойду, чтобы меня родители в поход не тащили. Зимой я эти горы вообще видеть не хочу.

Васька вообще из нас была самая активная, и в доме творчества ходила в какие-то кружки, пару раз даже приглашала нас на выставки, где были и её работы. Кажется, мозаика из соломки.

- А еще полиция и скорая помощь все праздники работает куда больше, чем обычно, - задумчиво добавила Света. - Столько всего случается.

Мы все втроем замолчали, представляя, что может случиться в праздники. Фейерверки, ледяные горки, горячительные напитки, много еды...

...- Я думаю, вы в реальной жизни врач, - заявила я в следующем сне, самостоятельно проецируя с карты свой кокошник. Такая же реальная тяжесть у меня никак не выходила, но время еще было. И я подумывала изменить свои волосы. Из русых сделать золотистые — заодно бы зачет у мистера Совершенство получила бы. Правда, для этого пришлось бы еще и нос с подбородком изменить — мистер Совершенство ставил зачет лишь в том случае, если после изменений мы себе полностью нравились. На мой взгляд, не очень честно. Наши парни и Анна Васильевна себе и без всех этих иллюзий нравились. - Может, даже в реанимации. Или детской больнице. И в жизни вы очень добрый.

- Продолжай так думать, если тебе так проще, - отозвался Кошмарыч. И вот поди, пойми его. И не согласился и не возразил!

С другой стороны, он прав. Мне, в общем-то и не очень важно, я сама всё придумаю и представлю.

- Сегодня никаких тяжело больных детей, - предупредил он меня, отвлекая от мыслей. - Но зато парочка сложных случаев. Скажем так, если бы дед Мороз приходил только к хорошим детям, к этим он бы не пришел.

От предупреждения я легкомысленно отмахнулась. Взрослые часто недооценивали влияние волшебства на детей. Настоящие Снегурочка и дед Мороз — какие могут оставаться гадости на уме? Первые три сна вполне соответствовали моим представлениям. Непростая жизнь делала наши сновидцев недоверчивыми и озлобленными, но хотелось им всем того же. Простого настоящего маленького чуда.

Я сама, без карты, одними руками и усилием воли вырастила в одном сне махонькую ёлочку, чем заслужила кивок от преподавателя. Еще бы вспомнить, по какому предмету это станет моим зачетом..

А вот в другом сне я схитрила и угловатой девочке-подростку, лицо которой уродовала недоверчивая ухмылка, подарила свой кокошник. Она хотела стать красивой, и я просто сняла с головы сияющий всеми оттенками убор, и надела на её жиденькие волосы. Густая седая бровь Мороза дрогнула, выдавая его недоумение, но я угадала. От неожиданности такого подарка тонкие губы девчонки дрогнули в самой настоящей искренней улыбке, и её лицо словно по волшебству расцвело. Я тоже не осталась в накладе — до сих пор я лишь слышала о таком, и сейчас могла наблюдать простое и обыденное чудо своими глазами.

И вот, когда я была на коне и в необычно приподнятом настроении, случился этот сон.

Мальчик совсем не выглядел обделенным вниманием, но наш совсем не кукольно-театральный вид и его заставил поступиться с долей скепсиса. По крайней мере, рассматривал он нас с жадным любопытством.

- Я не верю в Деда Мороза, - заявил он, сунув руки в карманы.

- Мне это не мешает, - спокойно ответил Кошмарыч, пригладив свою бороду. - Можешь не верить, я дозволяю.

Пацан весь покраснел от обиды и надулся. Я прикинула по виду сновидца — он был постарше Мортимера, но младше Ани. Хотя... девочки взрослеют рано. Может, ему и было около тринадцати. Вряд ли больше. Но если он хотел нас поразить тем, что не верит в сказку, то он опоздал. Лет на пять, я так думаю.

- И чуда настоящего вы сделать не можете, - продолжил мальчишка с упорством. - Подарки в мешок сложить любой может и бороду нацепить. А я хочу как в сказке. Хочу, чтобы она прыгнула через огонь и растаяла!

Мальчишка ткнул пальцем в меня. Затурканная разнообразием чудес, которые у нас просили дети, я всерьез задумалась, как осуществить требуемое. Технически я не была слепленной из снега даже иллюзорно. Но практически это вполне можно было осуществить. Кощей бы локти сгрыз от зависти — такой вид смерти ему точно в голову не приходил.

Но прежде, чем я успела что-то произнести, Кошмарыч задвинул меня за спину и снял теплые краги. Из-за спины мне было почти ничего не видно, но то, как голые кисти рук мастера обрастают шерстью, а его ногти отрастают крючковатыми прозрачными как слюда когтями, я не могла пропустить. А потом он сам заметно увеличился в росте, пожалуй, я теперь едва дотягивалась до его подмышки, его шуба трещала по швам, наливаясь как синяк багровой кровью. Со скрежетом полезли рога, сбрасывая с головы Кошмарыча шапку. Я ущипнула себя за руку, но проснуться в чужом сне я не могла. И отвлекать мастера вопросами вроде «В кого это вы превратились» почему-то не хотелось. Впрочем, тут мне помог сновидец.

- К-к-крампус, - пропищал мальчишка, мигом растеряв весь свой наглый вид.

- Ты был плохим мальчиком? - проскрежетал Кошмарыч. Не знаю как пацан, а я немедленно пообещала себе быть хорошей девочкой. По крайней мере, на лекциях мастера точно.

- Но дед Мороз не может быть Крампусом, - дрожащим голосом пробормотал мальчишка. И чего он до сих пор не просыпается? Разве что Кошмарыч его удерживает во сне... Интересно, а он так может? - Это же не наша сказка...

Острые когти того чудовища, в которое превратился мой преподаватель, вспороли мешок с подарками, только вместо карт или подарков оттуда в облаке черной пыли высыпались угли.

- Хорошая вещь — глобализация, - прохрипел Кошмарыч с глухим смешком. Для мальчишки это оказалось слишком. Сон вспыхнул и свернулся, выкидывая нас за свои пределы.

Я наконец смогла разглядеть преподавателя. Что ж, теперь было видно, что это мастер Кошмаров, а не просто так, теоретик какой.

- Это было обязательно? - спросила я. Страха почему-то не было. Наверное, потому что я уже выросла и ко мне такое чудо прийти не могло. Ну или потому что глаза у Крампуса были прежние. Серые и равнодушные.

- Не люблю таких вот, - пояснил Кошмарыч, с каждым словом всё больше становясь собой. - В самом лучшем случае такие мальчики вырастают в нудных скептиков, в худшем они отравляют жизнь окружающих до тех пор, пока кто-то не ломает свою жизнь о неожиданно хрупкие конечности и черепушки этих мальчиков. И потом, он ведь не чуда хотел. Он хотел показательной смерти. А мы тут не фокусы показываем.

Я могла бы сказать, что как раз в основном фокусы. Эти дети проснутся, и всё останется по-прежнему. Больные будут больными, сироты — сиротами, а этот пацан найдет под ёлкой подарки, а не кучку угля. Но я промолчала. Для Кошмарыча в этом было что-то личное, и в этот раз я не собиралась влезать со своими догадками.

- Некоторые вещи просто происходят, - наконец произнес Кошмарыч. - Вне зависимости от того, хороший человек перед нами или нет. И вот некоторые люди просто озлоблены. Сами по себе. Не от того, что в их жизни случились плохие вещи. А от того, что они сами — та плохая вещь, что случилась с кем-то.

- Я с этими новогодними праздниками поседею скоро, - только и сказала я, выражая этим всё свое мнение не только о последнем происшествии, но и работе с Кошмарычем, постоянной тоской, которая оставалась со мной под блеском всей этой сновидческой мишуры.

- Не стоит, - как обычно равнодушно ответил мастер. - Тебе не пойдет.

- А, ну если только из-за этого, - буркнула я себе под нос, чтобы оставить последнее слово за собой.

- В Новый год отдыхаем, почти никто не спит, а кто спит — в особых снах не нуждается, - тем временем продолжал Кошмарыч, не обращая никакого внимания на мое недовольное лицо. - Я смотрел твой рейтинг, и вот что удивительно — хотя среди первокурсников ни у кого нет таких высоких показателей по кошмарам, я не могу поставить тебе зачет. Ты понимаешь, почему?