Драйв Астарты

…

14. О пользе спокойствия при борьбе с терроризмом.

=======================================

Как семья Макдэйл оказалась баптистской – разговор длинный, сложный и не имеющий прямого отношения к делу. Так или иначе, 19-летний Барри Макдэйл, с целью развития трудолюбия и повышения моральной стойкости перед поступлением в университет на специальность «тележурналистика», был отправлен родителями на работу в редакцию авторитетного баптистского медиа-канала «NZ-Chapel-TV». Неизвестно, как (хотя бы теоретически) могла развить эти качества служба младшим клерком за стойкой в холле офиса. Практически, Барри бил баклуши 8 часов в день с перерывом на обед, изредка получая почту и дважды (утром и после обеда) разнося конверты другим сотрудникам редакции. Утро 4 декабря ничем особо не выделялось. Барри раскидал почту, ткнул кнопку кофеварки-автомата, получил маленькую бумажную чашечку приемлемого по качеству напитка, уселся за стойку и, вытащив из кармана палм-ридер, с головой ушел в чтение «Пчелиной планеты» (новой саги Гисли Оркварда из серии «Паруса прадедов»). Творчество этого гренландского фантаста считалось, мягко говоря, неподходящим для баптистской молодежи, поэтому во втором окне на палм-ридере у Барри Макдэйла была открыта книга Чарльза Сперджена «Сердце, отданное Богу». Одно нажатие клавиши, и окна менялись местами. Так преподобный Сперджен надежно маскировал богомерзкого Оркварда, обеспечивая Макдэйлу-младшему репутацию Очень Приличного Юноши.

Стрелка больших настенных часов со старомодным циферблатом неудержимо ползла к полудню, и ничто не предвещало неожиданностей, когда вдруг почти над ухом Барри раздался негромкий мужской голос с певучим центрально-океанийским акцентом.

– Тебе тоже нравится Орквард, точно, бро?

– O, fuck! – Выдохнул Макдэйл-младший, запоздало переключая окно на Сперджена и оборачиваясь к посетителю, на вид – маори лет 25 примерно среднего роста, крепкого телосложения, с короткой армейской стрижкой, но при этом с добродушным круглым лицом. Одет этот парень был, как фермер из провинции: в болотного цвета шорты и пеструю меганезийскую рубашку-гавайку с четырьмя карманами. Поняв по реакции Макдэйла, что чтение Оркварда тут не очень одобряется, маори выразительно сделал круглые глаза и доверительно произнес:

– Секрет, ага? Я все понял, и я ничего не видел. Железно. Кстати, меня зовут Кай.

– А меня – Барри, – ответил Макдэйл и пожал протянутую руку северянина. – У тебя тут какое-то дело, amigo?

– Типа того, – подтвердил Кай, – мне надо поговорить с главным редактором Енохом Смолтоном и ещё с парнем по имени Наом Клиберг. Но сначала со Смолтоном.

– Э… – А ты с ним договаривался на счет встречи?

– Как бы, нет. Так сложилось, что я проездом в Веллингтоне, а хотелось бы уладить небольшую проблему. Прикинь, Барри, в вашей программе была пара неточностей относительно моей любимой тети Варэ, и надо бы как-то дать опровержение или уточнение, или… Короче, привести info к facto. Типа, в общих интересах.

Барри улыбнулся и кивнул в знак полного понимания. Бывают такие ситуации. Месяц назад отдел биографий перепутал год рождения одной популярной киноартистки, и в новостях получился «2002-й» вместо «2020-й». Конечно, редакция уладила этот казус аккуратно, без шума, подправив цифры в архиве новостей на сайте…

– Я понял, Кай. Сейчас я позвоню шефу и попробую договориться, чтобы он уделил тебе несколько минут. Больше вряд ли получится, он очень занятый человек, понимаешь?

– Это и селедке понятно, – согласился Кай. – Я думаю, мы быстро решим вопрос.

– Вот-вот, – сказал Макдэйл, набирая внутренний офисный номер телефона Джонотана Чейна, референта главного редактора. – Hi, Джо, это Барри, а шеф на месте?… Тут один парень говорит, что в нашей программе что-то напутали про его тетушку… Я особо не вникал, что там. Просто он хочет, чтобы это исправили… Как зовут его или как зовут тетушку?.. Подожди, я сейчас узнаю… (Барри повернулся к визитеру), – Кай, нужно полное имя твоей тетушки и твое тоже.

– Тетю зовут Варэ Леалеи-Хаамеа, а меня – Кайемао Хаамеа.

– Есть, понял… Джо, ту леди зовут Варэ Леалеи-Хаамеа, а парня, который интересуется, зовут Кайемао Хаамеа… Не знаю, наверное, меганезийцы… Понял, я жду…

Сделав визитеру знак, что вопрос в процессе решения, и получив ответный кивок, Барри флегматично поднял взгляд к потолку и стал ждать. Через пару минут Джонотан Чейн взволнованным голосом спросил:

– Барри, а где этот парень, Хаамеа?

– Он здесь, стоит рядом со мной.

– Просто стоит, и все?

– Да, а что бы ему ещё делать? – Слегка удивленно ответил Макдэйл.

– Ясно… Барри, а там, в холле, кто-нибудь ещё есть?

– Э… – Макдэйл окинул взглядом небольшой холл, – тут только трое из отдела спорта.

– Отлично, Барри, – голос Джонотана Чейна становился все более напряженным, – скажи, чтоб они срочно поднялись к шефу. Срочно, прямо сию секунду.

– Ладно, сейчас… – Макдэйл чуть привстал и крикнул. – Алло, ребята! Наверху какой-то аврал! Шеф требует вас троих мгновенно к себе.

– Вот опять там какая-то фигня, – проворчал один из репортеров. Маленькая компания проследовала к лифту и через минуту исчезла. Практически одновременно с этим две толстые стеклянные створки дверей на улицу открылись и в холл, катя радом свой велосипед с нагруженным багажником, вошла Маи Ку, девушка из китайского кафе, в котором сотрудники, ленящиеся ходить куда-то на обед, заказывали food-boxes.

– Hi, Барри! – Крикнула она, – хорошая погода сегодня, верно?

– Отличная погода, Ку, – согласился он, – а я вот сижу, как Спартак на галере.

– Спартак был не на галере, а в гладиаторском Колизее, – поправила юная китаянка.

– В Колизее тоже было не очень-то… – начал Макдэйл, и в этот момент уже до звона напряженный голос Чейна из трубки спросил, – Барри, в холле больше никого нет?

– Почему, никого? Там есть я, потом этот парень, и Маи Ку с китайским обедом.

– Ясно, – произнес Джонотан Чейн, а потом раздался какой то писк и щелчок.

– Джо, – сказал Макдэйл, – так что мне сказать парню, у которого тетушка?

– Угости его чашкой кофе. Шеф выделит ему время после короткого совещания.

– Понял. Никаких проблем.

Барри Макдэйл повесил трубку и сообщил Кайемао Хаамеа:

– У шефа срочное совещание, но потом он тебя примет. А пока я могу угостить тебя чашкой кофе. Увы, больше ничего нет. Пошли, займем тот журнальный столик.

– Кофе это уже неплохо, – констатировал тот и уселся на диван у столика.

– Барри, что за фигня с лифтом? – Спросила Маи Ку, – я жму кнопку, и ноль-эффект.

– Сейчас я узнаю, – сказал он и снова набрал номер референта. – Алло, Джо, у нас тут сломался лифт. Ку стоит с велосипедом и обедами внизу и… Что? Какая пожарная сигнализация?.. А нас тут в холле не зальет пеной или ещё чем-нибудь?.. Может, нам лучше выйти на улицу? … Что? Вот, дерьмо!.. Я понял, так и скажу.

Он повесил трубку, развел руками и сообщил:

– Ребята, я прошу прощения, но у нас сглючила пожарная сигнализация в компьютере, поэтому заблокированы все лифты и двери, включая дверь на улицу. Это починят и разблокируют через четверть часа, а пока мы можем только пить кофе.

– Интересная пожарная сигнализация, – заметил Хаамеа. – Специально блокирует двери, чтобы в случае распространения огня никто не ушел живым. В этом что-то есть.

– У программиста кривые руки, – предположила Маи Ку, шлепаясь за столик в кресло. Велосипед она уже успела приставить к стойке.

– Тут в редакции весь софтвер с сертификатом и лицензией, – уверенно сказал Макдэйл, наливая кофе из автомата последовательно в три бумажные чашечки.

– Ну и что? – Спросила китаянка, – сертификат и лицензия от кривых рук не спасает.