Честь чародея

— Ну как, понравилось, как мы прокатились? — спросил он.

— Нет.

Теперь тишину нарушало лишь тихое дыхание сельской ночи — шепот ветра, шелест листьев, шуршание травы. Ферн прислушивалась, подключив магическое чутье, но не слышала даже отдаленных взмахов крыльев или писка летучих мышей. В зарослях не было ни одного зверька; только насекомые отваживались приблизиться к Рокби. Вот неподалеку прополз уж, но и он не рискнул здесь остаться. Ферн прошла к дому, и ее шаги громко отдавались на гравиевой дорожке. Окон в доме было много — одни прямоугольные, другие сводчатые, но все темные и пустые, как глазницы в черепе. Только сейчас она до конца осознала то, о чем рассказывал ей Дибук: здесь не было духов, воспоминаний, прошлого — только стены и крыша да пустое пространство внутри. Но сквозь трещины в стенах и щели в полу уже просачивалось нечто, заполняя комнаты ненасытной темнотой. Ферн чувствовала, как мелкие духи слетаются к Рокби, как мухи к трупу, и их притягивает не только пустота в доме, но и колдовство, творимое в нем. «Интересно, — подумала она, — чувствует ли это Люк и страшно ли ему?»

— Ключ есть? — спросила она.

Люк достал ключ из кармана, поднялся на крыльцо и зажег фонарик, чтобы найти замочную скважину. Луч высветил массивную дубовую дверь и железные петли.

Ферн расстегнула куртку, чтобы двигаться свободнее, и огляделась по сторонам.

— Скулдундер, — позвала она. Даже она со своим ночным зрением и тончайшим слухом ничего не заметила. Но гоблины двигаются совершенно бесшумно. Вот и сейчас знакомый гоблин появился в двух шагах от нее–Шляпа была натянута на самые глаза, а плечи опущены. Сразу видно, что он отчаянно трусил. — А где Дибук? — спросила Ферн. — Я же сказала, что он нам понадобится.

— Он не захотел идти, госпожа, — ответил гоблин. Ферн отметила, что от страха Скулдундер стал чрезвычайно вежливым. — Когда мы позвали его, он свернулся в комок, как испуганный ежик, дрожа и поскуливая. Даже королева не решилась настаивать. Она приказала, чтобы я сам помог вам, потому что… — он облизнул губы, — потому что я самый храбрый из ее подданных.

— Правда? — восхищенно спросила Ферн. Люк справился с замком и, обернувшись, прирос к месту, потрясение глядя на незнакомца.

— Взломщики должны быть храбрыми, — хвастливо заявил Скулдундер. — Дибук описал мне все ходы и выходы в этом доме, так что я сам проведу вас.

— Надеюсь, мы не потеряемся все вместе, — сказала Ферн и повернулась к Люку: — Пойдемте. Будем надеяться, что хоть вы знаете этот дом.

— Знаю, но плохо. Я редко сюда приезжал.

Дверь открылась без скрипа, видимо, Моргас смазала петли. Они вошли, Скулдундер нехотя поплелся за ними. Дверь позади них захлопнулась с легким стуком.

Уилл запер дверь на всевозможные запоры и цепочки, которые Муунспиттл установил за многие годы своего отшельничества. Спустившись в подвал, он снова встал рядом с Гэйнор, будто его что–то притягивало к ней. Магия выходила из–под контроля. Сияющие кольца волнами расходились из центра круга и выплескивались наружу, потом откатывали назад и исчезали там же, откуда появились. Там копилась какая–то сила, собираясь в темное едва заметное ядро.

— Кажется, так не должно быть, — с сомнением сказала Гэйнор.

— Возьми круг в свои руки! — скомандовал Рэггинбоун. — Иначе тут все взорвется и мы погибнем.

— Я не могу, — пролепетал Муунспиттл. — Я тут ни при чем. Не моя вина. Сидим тут, как крысы, и ждем, когда явится крысолов…

— _Делай!_

Волны стали выше и мощнее. В отчаянии Гэйнор вытянула руку, повторив жест, который она видела у Ферн; другой рукой она схватила Уилла за руку.

— Фиассе! — выкрикнула она единственное атлантийское слово, которое смогла припомнить. Рэггинбоун как–то сказал ей, что у нее есть Дар другого рода; может быть, с таким количеством сил, скопившимся здесь, этого будет достаточно.

— Еще раз, — крикнул Уилл.

— _Фиассе!_

Волны улеглись. По периметру круга пробежал огонек, и в центре из темноты обрисовалась фигура — знакомая раздувшаяся туша, сплошь состоящая из губ, которые сейчас плотоядно раскрылись. Это был Кторн.

— _Энварре!_ -одновременно произнесли Гэйнор и Уилл.

— _Энварре!_ -Рэггинбоун тряс Муунспиттла за плечи, пытаясь привести в чувство и вложить ему в уста нужные слова усилием своей воли. Туша в центре крута растворилась, оставив после себя темноту и дым. — Гэйнор! — задыхаясь, вымолвил Рэггинбоун. — Закрой его! Скорей!

— Как?

— Вызови кого–нибудь.

— А кого? Или что?

— Да кого угодно. Кого–нибудь полезного. Грех тратить впустую столько сил…

— Но…

Гэйнор растерялась и никак не могла сообразить, кого бы вызвать, — голова была абсолютно пустая.

— Может, провидицу? — предложил Уилл.

— Я вызываю… кого–нибудь из прошлого. Кого–нибудь из прошлого Моргас. Друга или врага, знакомых или родню — не важно. Я вызываю кого–нибудь, кто знает Моргас!

— Это слишком обще, — сказал Рэггинбоун. — Да и не было у нее друзей, а все враги давно умерли. Слишком много времени прошло. Придется тебе…

Однако в круге появилась женщина. Перепуганная до смерти Гэйнор с облегчением отметила, что та больше напоминала русалку средних лет, которая слишком долго пробыла под душем. Она была тощей, как палка, и какой–то вялой. Длинные прямые волосы прилипли к спине, а мокрое платье облепило костлявую фигуру и тонкие руки. Лицо ее было по–своему красиво — тонко очерченные линии, глубокие тени под глазами, светлая кожа. Она с некоторым недоумением огляделась, потом ее взгляд остановился на Гэйнор.

— Кто ты, дитя мое? Не думаю, что мы раньше встречались.

— Я Гэйнор. Гвенифер. А разве не я должна задавать вопросы?

— А ты сама не знаешь? — удивилась женщина. — Бог мой, это так странно. Я думала, это ты меня вызвала.

Гэйнор беспомощно глянула на Рэггинбоуна, но тот хмуро разглядывал гостью и никакого совета не дал.

— Продолжай, — подбодрил ее Уилл.

— Я вызывала кого–нибудь, кто знает Моргас, — объяснила Гэйнор. — Это такая ведьма.

— О да! Я знаю ее. Но я всегда думала, что она давно умерла. Столько времени утекло, столько столетий — я даже не считала. Ты хочешь сказать, что она жива? Это дурная весть для мира, во всяком случае для нашего уголка. Как же ей удалось избежать Врат?

— Она спряталась в пещере под корнями Вечного Древа, — ответила Гэйнор. — А теперь она вернулась в наш мир, и мы не знаем, как с ней справиться.

— В этом я вам не смогу помочь, — сказала женщина. — Никто никогда не мог справиться с Моргас. Даже боги боялись ее. А в те времена было много богов, хотя некоторые из них совсем мелкие и боязливые. Подозреваю, что это было связано с неправильным питанием: слишком много жертвенного мяса, мало трав и овощей…

— Кто вы? — перебила ее Гэйнор, после того как Уилл подсказал ей.

— Я Нимвэ. Разве ты не знаешь? Я была волшебницей, и довольно неплохой, если можно так сказать. Поэтому я до сих пор жива. Я проспала большую часть истории. Потому что мне не нравилось, как она развивалась. Я ждала чего–то, правда, сейчас уже не помню чего. Но я вспомню, когда придет время.

— Вы когда–то знали Моргас? — настойчиво повторила Гэйнор. — Вы хорошо ее знали?

— Довольно неплохо. Так ты сказала, что тебя зовут Гвенифер? Маленькая Гвенни? Ты похожа на нее — в темноте. Она, конечно, давно умерла. В женском монастыре. Знаете, тогда было модно приносить покаяние, вести целомудренную жизнь. Запирать сейф, когда сокровище уже украли. Бедная Гвенни: ее выдали замуж за короля, а она любила другого. И когда все пошло не так, она во всем обвинила себя. Грустная история, хотя довольно распространенная. Я слышала, о ней до сих пор слагают песни. Что–то вроде свечи на ветру…

— Это не о той принцессе, — поправила ее Гэйнор.

— Почти та же история, — сказал Уилл. — Ты не можешь заставить ее не уклоняться от темы?

— А я что делаю? — возмутилась Гэйнор. Потом повернулась к Нимвэ: — Расскажите нам о Моргас, пожалуйста.