Черная башня и белая лисица (СИ)

Петя вылетел из зала через час после приглашения внутрь. Глаза ошалевшие, но радостные. Сдал! Явно сдал, иначе бы вышел придавленный, как будто мешок зерна на спине тащит. Мама девушку опередила с объятиями и поцелуями, а та стояла чуть в стороне, ожидая своей очереди на поздравления. На очередной этап оценки — сестра она или девушка, у меня не хватило времени. Пришла моя очередь.

За столом сидели четыре мага. Учитель, намерено отсевший чуть в сторону от всех, и три незнакомых мне. Может, я, конечно, и видел их на прошлогоднем собрании или где-то еще, но они не воспринимались как знакомые. Два мага Воздуха и один Огня. Ага, этот пожилой мужчина явно остался от приема предыдущего парня. А вот магов Земли нет. Ну, мне-то только легче, ибо объем вопросов ко мне снижается.

Я почтительно поздоровался со всеми, после чего маг Огня предложил мне по выбору сесть или отвечать стоя, когда мне будут задавать вопросы. Я предпочел сесть. Нога пока не болела, но о ней тоже надо подумать.

Пока комиссия переговаривалась вполголоса и передавала из рук в руки какие-то бумаги, я смог их поподробнее разглядеть. Маг Огня, как я говорил, был мужчиной по виду лет пятидесяти, с сильно поседевшей шевелюрой. На левой щеке зигзагообразный шрам. Жезл лежал рядом с его левой рукой. Правая рука с крупным перстнем мерно постукивала по столешнице.

Слева от него, между ним и учителем, сидел мужчина помоложе, даже почти что без седины в волосах, хотя в его усах серебряных нитей хватало. Он сосредоточенно рассматривал лежащую перед ним тетрадь. А вот справа сидела русоволосая дама приблизительно такого же возраста, как и первый маг Воздуха. Она как раз рассматривала меня, и взгляд у нее был каким-то давящим. Словно она им отодвигала подальше. У меня создалось впечатление, что от нее нужно ждать каких-то неприятностей. К магу Огня такого ощущения не было. Будь я человеком без Дара, я бы всегда обращался за лечение к магам, выглядящим именно как он — спокойным, опытным, доброжелательным. Читавший тетрадь маг — по нему впечатлений никаких не было. Он пока занят не мной.

Конечно, я понимал, что все это мимолетное впечатление, а дело может пойти совсем по-другому.

Учитель коротко описал мои достижения в магии, владение двумя Стихиями, упомянул научные работы, борейна и поход за Лесной хребет. Помолчали. Первым заговорил тот самый маг, глядевший в тетрадочку.

— Александр, хочу сказать тебе, что несмотря на то, что это экзамен, мы не забываем, что перед нами — наш будущий коллега. Поэтому мы бы хотели, чтобы разговор не шел в виде вопросов и ответов, что написано в таком-то параграфе учебника, а по-другому. Расскажи нам о своем походе за Лесной хребет и упомяни подробно свою магическую деятельность. Перестрелки с местными жителями можешь опустить. Нас интересует деятельность нашего будущего коллеги в сложной ситуации, где он вынужден выполнять действия, способные поставить в тупик более знающего мага.

Ага, они замок не называют, так что знания о ситуации у них только приблизительные, как у Андрея с Анвером.

— Я должен предупредить, что не о всех деталях могу рассказывать. Как по причине семейных дел, так и потому, что часть информации не подлежит разглашению.

— А чье это решение — о сокрытии части сведений? — это вмешалась дама.

В разговор включился учитель:

— Это решение Петра Николаевича с Дворянской улицы, а также Ильи Владимировича с остальными членами группы. Александр об этом предупрежден и не должен давать информацию дальше определенного уровня.

— Александр, рассказывай, придерживаясь тех границ, которые нужны.

Так сказал маг Огня, а дама недовольно устремила взгляд подальше от меня.

Я и рассказывал — целых полтора часа. Правильно сделал, что сел. Стоять полтора часа было бы неприятно. У меня от рассказа даже устал язык. Спрашивали меня часто — особенно про то, что я чувствовал, по какой причине сделал это и как я считаю, правильно ли сделал в каком-то случае. Естественно, я сильно укорачивал рассказ. Ведь учителю я все рассказывал часов пять. Поэтому рассказ о нижних уровнях был безжалостно вычищен, как и подробности о библиотеке. Рассказ об испытании змеей был также видоизменен, по нему я якобы очень подробно рассмотрел все силовые нити в заклинании, удерживающем отца, и разобрался в их порядке. И обратил внимание, что они похожи на гамак, закрепленный в двух точках, и оттого решил, что если соединить эти «точки крепления», то заклинания буду гасить друг друга. Что и произошло. Зато издевательства над воротными порталами было описано максимально подробно.

Когда я закончил рассказ, члены комиссии немного помолчали, а затем дама попросила меня посидеть в коридоре. Совещались они еще с полчаса, я уже стал размышлять, где бы тут чего-то перехватить съедобного, да и попить не мешало бы. Время-то обеденное, а я много рассказывал, во рту уже пересохло.

Через полчаса вышел учитель и сказал:

— Саша, тебя ждут. Я сейчас ухожу по делам, подойди ко мне, пожалуйста, завтра с утра.

— Обязательно!

Учитель широко улыбнулся. Я понял, что это значило.

А дальше все было совсем обыденно. Меня поздравили с присвоением звания мага, называли коллегой и пожелали удачи в дальнейших начинаниях. Документ завтра передадут в Думу, а свидетельство можно будет получить еще где-то через неделю.

Я поблагодарил и попрощался.

Ноги несли меня к дому, но я ловил себя на мысли, что вот, произошло важное или даже важнейшее событие в жизни, а я не скачу от радости, как это мы делали в школе, когда заканчивался учебный год, не швыряю портфель впереди себя, как это делал Гена Савицкий, не кричу во весь голос от восторга. И у меня даже какое-то ощущение утраты, словно я не стал полноправным магом, а мне наоборот, запретили этим заниматься? Странно это как-то, ощущать такое в душе, когда сбываются я твои планы, а ты не можешь порадоваться им. То есть ты рад, но не до конца, рад мысленно, но не душою. Я вспомнил рассказ отца о том, как они с друзьями после предпоследнего курса обучения напились какого-то алкоголя и завязали узлом железный столб. При этом никто не мог вспомнит, кто из них это сделал и каким заклинанием. Вот люди повеселились!

А я иду и не знаю, весел я или наоборот.

Может, я устал, как бывает с человеком, когда он физически и морально утомился до того, что ему ничего не хочется, и радоваться тоже нет сил, а хочется просто отдохнуть. Но когда же я успел устать? Я ведь только-только закончил обучение, да и прожил еще не так много.

Странное что-то творится со мной, а что именно — не пойму.

Вечером мы праздновали в кругу семьи, и мне стало чуть радостнее, глядя на искреннее веселье своих родных. А ночью во сне я опять видел Белую Лисицу, и ее уста говорили — приди ко мне, потомок.

Глава десятая

Меня звали в дорогу, оттого я и готовился к ней. Конечно, сначала было еще и празднование на кафедре у учителя. Младшие ученики в тот день были отпущены пораньше и угощены мороженым. А учитель, я, Анфиса и все, кто еще не ушел в отпуск в этом месяце, участвовали в симпозиуме. Когда-то это слово обозначало философскую беседу под надлежащим образом разбавленное вино и разные вкусности, потом им стали называть научную конференцию (поглощение вина и прочего при этом случалось, но как бы было не основным процессом). И вот теперь мы вернулись к истокам понятия. Хотя когда собираются научные работники, то без науки и философии никак не обойдется.

Почему разбавленное вино? В те блаженные времена считалось невыразимым варварством пить неразбавленное, таким свинством могли заниматься только окрестные дикари, не знакомые с античной философией и культурой. Посему благородные мужи разводили вино водой в пропорции обычно два кубка вина на три воды. Это была общепризнанная норма, но ее могли и видоизменять по вкусу. Поскольку тогда вино не превышало крепостью двенадцати градусов, то был шанс вести беседу мирно и утром не забыть услышанных в процессе симпосиума философских откровений.