Рожденная чародейкой

Габорн внимательно следил за жестами Фейкаалда. Тот говорил о своем деле чуть ли не небрежно, словно это были какие-то пустяки. И походил на купца, который вовлекает покупателя в невыгодную сделку. Габорн почуял неладное.

— Я уже предупреждал об этом Радж Ахтена. Он не поверил. И надеется теперь, что я ему помогу?

Губы Фейкаалда задрожали, словно он испугался, что Габорн сейчас разрушит его самые заветные надежды.

— Он… не знает, что я поехал к вам. Положение очень тяжелое. Радж Ахтен скачет в Картиш, но, боюсь, прибудет туда слишком поздно. А еще я опасаюсь, что он не сможет выгнать врага.

— Вы говорите о том, что вы думаете. А что думает Радж Ахтен?

Фейкаалд опустил глаза.

— Он думает… что солнце и луна светят для него одного. Думает, что люди — всего лишь пыль у него под ногами. И считает, что может сам победить опустошителей. Но я-то знаю, это не так. У него нет ваших сил.

— Без согласия вашего господина, — сказал Габорн, — я не могу помочь вам.

— Пожалуйста, — сказал Фейкаалд. — Я прошу не ради Радж Ахтена и не ради себя самого. Я прошу ради своего народа.

Но Габорн не уступал:

— Я не поведу свое войско в королевство, куда меня не приглашают, и не стану сражаться рядом с лордом, который не гарантирует мне мира. Радж Ахтен раз уже нарушил слово. И сделает это снова.

— В Индопале тоже есть дети, о Великий, — сказал Фейкаалд, повысив голос. Он наклонил голову и умоляюще сложил руки перед лицом. — У них коричневая кожа, но в остальном это такие же дети, как ваши. Они так же смеются. И так же плачут. Точно так же голодают и истекают кровью. И, совсем как ваши дети, они мечтают, что в час величайшей нужды к ним явится Король Земли. Если вам не жаль наших взрослых мужчин и женщин, так пожалейте хотя наших детей.

Габорн покачал головой. Он чувствовал, что Фейкаалд — враг, что бы тот ни говорил. Чувство Земли предупреждало об опасности. Но он помнил еще и то, что показали ему два дня назад Камни Видения Биннесмана. Орду опустошителей, спешившую в Картиш. Там будет еще страшнее, чем было в Каррисе.

Только вот Фейкаалд пытается заманить его в Картиш по каким-то другим причинам. Вряд ли он догадывается, насколько горячо на самом деле Габорн желает помочь.

Но Земля приказала ему искать Место Костей.

— Я не могу послать свое войско, — сказал Габорн.

Фейкаалд посмотрел на Джурима, словно в поисках поддержки. Затем умоляюще произнес салаам, «мир», и низко поклонился.

Тем, что просил мира, он хотел сказать, что Габорн может счесть его дальнейшие слова оскорблением, и заранее призывал его сохранить спокойствие.

— Мир, — ответил Габорн.

— Выслушайте меня — я прошу об одной небольшой милости. Это не должно вас рассердить.

— Что же это?

— В вашем войске есть Неодолимые, воины из Индопала. Их осталось в живых три или четыре сотни. И я молю вас — если вы не посылаете своих солдат, пошлите хотя бы этих.

Габорн прислушался к своим предчувствиям. И Земля предупредила его, что эти люди, если он отправит их в Индопал, погибнут. Но падут ли они в бою с опустошителями или от руки самого Радж Ахтена, Габорн не знал.

— Нет, этого я не могу позволить.

— Я прошу так немного, — настаивал Фейкаалд. — Эти люди имеют для вас мало ценности. У них есть дары — пока, но надолго ли? Четыреста Неодолимых в глазах Радж Ахтена — это сила. И чтобы они не стали сражаться против него, он прикажет убить их Посвященных. Умрут невинные Посвященные — мужчины, женщины, дети. Умрут — и почему? Потому что вам хочется сохранить при себе нескольких Неодолимых, как военный трофей?

Габорн смотрел на Фейкаалда со все возрастающей неприязнью.

— Вы просите милости или вымогаете ее у меня?

— Вымогаю? Никогда! — сказал Фейкаалд. — Я говорю не о том, что сделал бы я. Но намерения моего господина мне хорошо известны.

Габорн и не сомневался, что Радж Ахтен поступит именно так, как говорит Фейкаалд.

— Вы правы, — сказал он. — Индопал — их родина, и я разрешаю всем Неодолимым, которые хотят защищать свой народ, вернуться в Картиш.

Джурим весь просиял, словно не ожидал такого подарка.

— Благодарю вас, о Король всей Земли, — сказал с поклоном Фейкаалд.

— Но, — добавил Габорн, — Силы Земли говорят мне, что Индопалу угрожает великая опасность, и никто из тех, кто отправится туда, не останется в живых. И я должен их об этом предупредить.

Взгляд Фейкаалда сделался жестким. Он согласно кивнул, но лицо его при этом ничего не выразило.

— Прошу вас о небольшой милости.

— Еще об одной? — спросил Габорн.

— Форсибли. Если вы уделите мне хотя бы несколько сотен, это может оказаться бесценной помощью. Сейчас он просил слишком многого.

— Я вам ничего не должен. Фейкаалд вновь согласно кивнул.

— Хорошо. В таком случае я попрошу вас еще об одном.

Габорн почувствовал себя на рынке, торгующимся с соотечественником Фейкаалда. Каифба просил много, не давая ничего взамен. Габорн предупредил его:

— Это будет последнее, ибо я устал от ваших просьб.

— Мир. Я молю вас: поезжайте в Картиш сами. Если вы боитесь Радж Ахтена, вы можете избрать его войска и будете уверены, что они вас защитят.

— Не могу.

— Заклинаю вас всем, что для вас дорого, вашей родиной, вашей честью и добродетелью, — взмолился Фейкаалд. — Без Короля Земли наш народ — что сухая щепка в огне. Вы могли бы избрать нас всех, как избрали жителей Карриса.

Габорн покачал головой. Никакими словами было не выразить, как хотелось ему исполнить эту последнюю просьбу, но сила избирать была у него отнята. И его ждала другая дорога.

— Мне предстоит свое сражение, в другом месте. Ваш господин пусть справляется без меня.

Фейкаалд опустил глаза. И тоже покачал головой.

— Простите меня. Я пришел сюда, чтобы просить вас о помощи, без позволения. И не могу сейчас вернуться в Индопал. Радж Ахтен расценит мой поступок как предательство. Но пусть, пусть меня назовут предателем, если я смогу хоть чем-то помочь своей стране. Я отдаю себя на вашу милость и прошу убежища. Я буду служить вам, как Джурим. Служить верно, если только вы не попросите меня предать мой народ.