Темное сердце

— И тебе привет. Уже настучали?

— Да чего тут стучать? — рассмеялась девушка, небрежным жестом указывая на балконную дверь. — Орешь под окнами как оглашенный. Нет, чтобы серенаду спеть.

— Серенады тебе пускай Коста поет, при поддержке боевой группы. У меня и своих дел хватает.

Только ревнивого убийцы экстра-класса мне сейчас не хватало для полного счастья. Думаю, корейца вряд ли устроит ветвистое украшение на голове, так что он, верно, решит подсократить наш любовный треугольник за мой счет.

— Сплетник, — односложно припечатала Женька, прохладно намекая, что шутки на эту тему лучше свернуть. Присутствие Юльки мгновенно делало любую новость достоянием общественности.

— Так это твой взгляд мне спину царапал? Думал, снайперы.

Я благоразумно внял предупреждению и сменил тему разговора. Портить Жене настроение не хотелось. Но ребята, похоже, правду говорили. Роман у Василька, и роман сложный. Оно и немудрено. Мало того, что кореец в подчиненных ходит, так еще и аврал у всей конторы. Характеры опять же у обоих не сахар. Тьфу! И правда сплетник. Я встряхнул головой, избавляясь от дурных мыслей. Что-то меня в последнее время заносит.

— Не только снайперы. — Женя улыбнулась. — А ты растешь. Я ведь осторожно заглядывала, чтобы внимания не привлекать. Знаешь, мне кажется, что потеря боевой формы пошла тебе на пользу. Раньше ты все через силу решал, а теперь организму приходится подстраиваться. К такому шикарному телу еще бы голову с соображалкой, а не токмо шапку носить. Вот это было бы здорово, вот это было бы расчудесно.

— Нравится?

Я высунул кончик языка как довольный кот и демонстративно поиграл мускулами. Судя по заливистому смеху, девчонки оценили мою шкодную физиономию по достоинству.

— Ладно. Повеселились и хватит. Саш, ты извини, но у меня работы невпроворот. Власов вместе с Макаровым уехал контакты налаживать, а все хозяйство на меня оставил. У генерала там слет мальчиков-зайчиков: ФСБ, армия, разведка и еще с десяток контор поменьше. Договариваются, против кого дружить будут. Так что сегодня ты сам себе господин.

— Я в курсе. Правда, без подробностей. Сестренку вот забросил, а так у меня планы.

Я махнул рукой, прощаясь, и повернулся к выходу.

— Постой, Саш. Власов вообще-то должен был лично вручить, но как руководитель федерального органа государственной власти я тоже имею право.

Женя суетливым жестом достала из ящика бархатную коробочку и лист толстой мелованной бумаги. Встав из-за стола, она принялась вещать торжественным голосом, но быстро сбилась и уже спокойно продолжила:

— В общем… Указом президента Российской Федерации наградить медалью «За отвагу» капитана Магической Безопасности Стальнова Александра.

Сделав несколько шагов, она протянула было футляр, но разглядев мою ошарашенную физиономию, рассмеялась и в нарушение всяческих норм звонко чмокнула в щеку.

— Я теперь понял, чем ты бойцов с того света вытаскиваешь.

Нежданная награда выбила из колеи, и глупость я сморозил на автомате. Просто чтобы заполнить неловкую паузу. Стыдно сказать, но я совершенно не представлял, что требуется отвечать в таких случаях, а спрашивать было неловко.

— А за что медаль?

— За отвагу, Саша. За исполнение служебного долга в условиях, сопряженных с риском для жизни. Ты сильно засветился в кинотеатре, так что начальство вынуждено было поощрить. Только постарайся ею не сверкать лишний раз. Нас и так за любимчиков держат. — Василек многозначительно кивнула в сторону балкона, намекая на недавний конфликт с офицером ФСО. — Увидят, бубнить начнут.

— Бубнилку вырву, — буркнул я, рассматривая медаль на вытянутой руке. — Шучу-шучу. Я как-то даже и не собирался. Не к футболке же ее цеплять. — Озадаченно почесав затылок, я добавил невпопад: — Дед бы гордился. У него такая же была, только понизу надпись «СССР» шла. Жаль…

Сестренка подозрительно шмыгнула носом, и с воспоминаниями пришлось закончить. Прощался я уже нарочито бодрым голосом.

— Давай, отдыхай, пока есть время. С завтрашнего дня Макаров обещал серьезно за тебя взяться. Оценил, так сказать, потенциал, и я тебе не завидую.

Сестренка осталась в кабинете ректора. Через два часа ей предстояло выступать перед заморскими гостями с докладом о чудесах российской магии. Натаскивала ее лично мастер-координатор, так что за представление можно было не беспокоиться. Все будет в порядке. Не знаю, что именно рассмотрела Женька в маленькой белобрысой оторве, но под ее руководством сестра резко прибавила в способностях.

Теперь по вечерам у нас происходили регулярные словесные баталии. Старший брат вдруг перестал считаться авторитетом в магических делах, и мы до хрипоты спорили о каждой мелочи. Между прочим, аргументы сестры уже не единожды ставили меня в тупик. Девчонка стремительно прогрессировала, и, что хуже, сама это прекрасно понимала. Пока что от семейного матриархата меня спасало обилие живой практики и узкая специализация мастера-лекаря. К тому же я сильно рассчитывал на тренировки у Макарова. Даже короткое общение с его падаванами подкинуло пищи для размышлений.

На самом деле я с удовольствием наблюдал за Юлиным ростом, но признаваться в этом не спешил. Не стоило лишать ее столь грандиозного стимула к обучению. Конкуренция — великая вещь, но только пока сестра воспринимала ее всерьез.

Миновав подземные коридоры в обратном порядке, я выехал с парковки и развернулся в сторону Москвы. Оставаться на торжественную часть не было никакого желания. Медаль вместе с почетной грамотой за подписью президента мирно лежала в бардачке, а в багажнике громыхала на ухабах коробка с вещами Черного. Вчерашнее появление Альки меня встревожило, но пока я хлопал глазами, девушка успела уехать. Словно сговорившись, сладкая парочка не отвечала на звонки, и мне ничего не оставалось, кроме как примерить на себя роль курьера и навестить Сергея лично. Свинство, конечно, с моей стороны. По уму, следовало отзвониться еще по выходу из больнички, но дела конторы закружили в таком водовороте, что я просто забыл. Даже не поинтересовался, как ему удалось пережить бунт кровососов.

Несмотря на оправдания, осадок чувствовался.

«У Серого, похоже, трудности», — рассуждал я, вжимая педаль газа в пол.

Верняк, трудности. Иначе с чего бы Альке караулить меня под домом в полтретьего ночи? У нас во дворе темно, как в душе у вампира, но характерные разводы косметики я рассмотрел отчетливо. Девушка Черного плакала и плакала долго. Подскочивший на очередном ухабе ящик глухо звякнул, намекая, что со вчерашнего дня девушка стала бывшей, а «пьяному козлу» следовало передать, чтобы он «катился на все четыре стороны». В ситуации следовало разобраться, а виновных наказать безжалостно и по возможности коварно. В любом случае если Серега запил — дело более чем серьезное. Бросать друга в такой ситуации — подлость.

Отрывок из стихотворения Твардовского как заведенный кружился в голове, пока я поднимался на девятый этаж. Лифт в доме Черного не работал, о чем меня честно предупредила здоровенная табличка. Судя по доносившимся из шахты оборотам великорусского, заработает он не скоро.

Некстати вспомнилось, как я сам рвался вверх по искореженному колодцу, путаясь в проводке и взрыкивая от азарта. Охота у оборотней в крови. Ничто не приносит зверю такой ярости, как погоня. И убийство. В тот раз мне повезло. Мерзопакость с щупальцами едва меня не прикончила. Многоножки Эльвиры словно создавались для работы в замкнутом пространстве лифтовых шахт. Справиться с ней оказалось непросто. Не сорви я нас обоих вниз, и, боюсь, Сашка-Ящер закончил бы свое существование в желудке голодного паразита. Честно говоря, с той поры я не слишком жалую лифты. Неуютно. Неудивительно, что, стоя у квартиры Черного с мобильным телефоном в руках, я старался не поворачиваться спиной к двустворчатым дверям.