Магия цвета крови

— Но здесь нет никого, кто мог бы нанести ущерб государственной безопасности. Почему нельзя…

— Предложение отклонено! — Судья подчеркнул свое решение новым ударом молотка. — Отчеты засекречены по веским основаниям. Обвиняемому предлагается сменить направленность своих вопросов, или он будет лишен слова.

— Люди, которые составляли эти отчеты, — начал Кинзел. — Нельзя ли их вызвать в суд…

Поднялся Лаффон.

— Протестую, ваша честь. Обвиняемый задает тот же самый вопрос, только в другой форме.

— Согласен, комиссар. Протест принят. Обвиняемый должен формулировать вопросы таким образом, чтобы не затрагивать проблем государственной безопасности.

— Если бы у меня был адвокат, — сказал Кинзел, — возможно, он сумел бы сформулировать надлежащие вопросы.

— Это не имеет отношения к делу. Посадить арестованного.

Стражники толкнули Кинзела на стул.

— Вызывайте следующего свидетеля, комиссар.

— Благодарю вас. Я вызываю Девлора Басторрана, генерала клана паладинов. Скажите, генерал, из того, что вам известно о борьбе с мятежниками, можете ли вы подтвердить сказанное вашим дя… сказанное верховным вождем Айвэком Басторраном относительно обвиняемого?

— Могу.

— Служба безопасности уже некоторое время проявляет к Кинзелу Руканису интерес как к приверженцу мятежников?

— Да.

— Можете ли вы что-либо добавить?

— Да. Имя Руканиса не раз упоминали находящиеся под следствием враги государства, уличенные в преступных деяниях.

— И в каком контексте эти преступники ссылались на обвиняемого?

— Они говорили о нем как о заговорщике, вовлеченном в дела гражданского неповиновения в той же степени, что и они сами. Но также как о человеке, в отношении которого трудно собрать убедительные доказательства. Мне приходилось даже слышать намеки, что, возможно, его покрывают влиятельные лица.

— Интересное направление расследования, генерал. Однако оставим его для другого случая. Итак, суммируя сказанное, вы присоединяетесь к обвинениям верховного вождя?

— Да, без сомнения. Этот человек представляет собой угрозу для законопослушных граждан, занятых повседневными, абсолютно легальными делами.

— Благодарю вас, генерал, — Судья вперил суровый взгляд в Кинзела и рявкнул: — Вопросы есть?

— Те люди, которые, по вашим словам, находились под следствием и называли мое имя. Можно кого-нибудь из них пригласить сюда?

— К сожалению, нет. — На физиономии Девлора Басторрана и впрямь возникло выражение сожаления. — Не забывайте, все они преступники. Одни по приговору суда отбывают длительные сроки в тюрьмах. Другие получили наказание в виде смертного приговора, который приведен в исполнение. Совершенно заслуженно, по моему мнению. А некоторые, как это ни печально, не пожелали сотрудничать со следствием, за что и поплатились жизнью.

— Если их допрашивали так, как меня, я не удивлен.

Молоток судьи снова грохнул по столу.

— Обвиняемому надлежит воздерживаться от легкомысленных и не относящихся к делу комментариев!

— Если вы не можете доставить сюда никого из этих людей, генерал, то по крайней мере назовите их, — сказал Кинзел.

Боюсь, это тоже невозможно. Я не имею права оглашать сведения из незаконченных расследований. Этот вопрос касается…

Государственной безопасности, да. Но, может быть, вы могли бы назвать суду имена тех влиятельных людей, которые, предположительно, покрывают меня?

— Протестую! — заявил Лаффон. — Даже обвиняемому должно быть ясно, что информация такого рода засекречена и не может быть оглашена в публичном месте.

— О каком публичном месте идет речь? — возразил Кинзел. — Я тут никого не вижу.

— Ирония в этих стенах неуместна! — рявкнул судья. — Вы правы, комиссар. На подобные вопросы ответ не может быть дан. — Он вперил взгляд в Кинзела. — Ну, есть еще вопросы? Осмысленные, я имею в виду?

— Я…

— Полагаю, нет. У вас есть еще свидетели, комиссар?

— Всего один, ваша честь. Он ожидает снаружи.

— Ну, приведите его, приведите его.

— Вызываю Аидо Брендалла.

Это имя ничего не сказало Руканису. Однако, когда его обладатель появился в зале суда, Кинзел узнал мужчину. Средний возраст, среднее телосложение, неброская одежда и незапоминающая-ся внешность, если не считать одного бросающегося в глаза признака — на месте носа у него был кожаный мешочек, видимо чем-то набитый и привязанный узкой повязкой, охватывающей затылок.

— Вы Аидо Брендалл, капрал портового патруля? — спросил Лаффон.

— Да, господин. — Голос мужчины звучал приглушенно.

— Не буду ходить вокруг да около, капрал. Для всех присутствующих очевидно, что вы получили ранение. Скажите, это произошло, когда вы выполняли свои обязанности по защите граждан Валдарра?

— Да, господин. Я был обезображен, находясь на службе.

— И, насколько мне известно, в том же самом инциденте несколько ваших коллег расстались с жизнью?

— Да, господин. Двое. Серьезная потеря для патруля.

— И тогда же, по-моему, был убит паладин?

— Да, господин. Погиб, как герой.

— Пожалуйста, расскажите суду своими словами, как именно произошла трагедия.

— Ну, рассказывать особенно нечего. Это случилось прошлым летом. Мое подразделение патрулировало центральную пристань — нас сопровождал паладин, — когда нам сообщили, что один из кораблей покинул нелегально приплывший на нем человек. Женщина — и вместе с ней двое детей. Они были совсем маленькие, дети, в смысле. Мы выследили их и начали преследование. С ней был еще один человек.

— Можете опознать этого человека?

— Да, господин. Вот он. — Брендалл указал на Кинзела.

— Уверены?

— Трудно забыть, господин, учитывая, что произошло дальше.

— Продолжайте.

Н— у, мы подошли к нему и этой женщине с детьми, но тут, откуда ни возьмись, появилась еще одна женщина. По-моему, она знала их. Была с ними заодно, если вас интересует мое мнение. Потому что, когда мы приказали ей отойти в сторону, она напала на нас.

— И в результате этого ничем не спровоцированного нападения двое ваших товарищей и храбрый паладин погибли, а вы были тяжело ранены?

— Да, господин. Изуродован на всю жизнь.

— Как обвиняемый вел себя во время этого нападения?

— Науськивал ее. Не сомневайтесь, это так. Иначе женщина на нас не напала бы, так мне кажется.

— Подведем итог: обвиняемый, которого вы только что опознали, принимал самое активное участие в столкновении, повлекшем гибель трех доблестных защитников порядка, а также тяжелое ранение еще одного, верно?

— Так все и было, господин.

— Думаю, сведения, сообщенные этим свидетелем, человеком, ежедневно рискующим жизнью для защиты спокойствия добрых граждан Валдарра, подтверждают лживость всех заявлений обвиняемого о своей невиновности. Благодарю вас, капрал.

— Есть вопросы к свидетелю? — проскрипел судья, обращаясь к Кинзелу.

— Вы сказали, что той ночью у вас произошло столкновение с пятью людьми. Двумя женщинами, двумя детьми и мужчиной.

— Вы и сами знаете; вы там были.

— Я хочу кое в чем удостовериться. Ваша группа состояла из трех портовых патрульных и паладина, все — прошедшие специальное обучение воины. Что касается паладина, он наверняка был опытным фехтовальщиком, как мне представляется. Правильно?

— Правильно.

— Когда сражение началось, дети принимали в нем участие?

— Что за чушь! Конечно нет.

— На вас напали обе женщины?

— Только одна.

— А мужчина? Он принимал участие в сражении?

— Сами знаете, что нет.

— Получается, что четыре опытных блюстителя порядка вступили в схватку с одной-единственной женщиной, в результате чего она убила троих и серьезно ранила вас?

— Ну… да. Но она была сильна. В смысле, дралась как бешеная. Может, даже не в своем уме была. Урезонить ее никак не удавалось.

— А вы пытались ее урезонить? Или просто приказали отойти в сторону, чтобы не мешать расправиться с гражданскими? Не может быть, что…