Никогда не прощу (Чужой свободы господин) (СИ)

Мне уж точно было не до смеха. Особенно в одно утро, когда произошла эта знаменательная встреча.

Тогда всю ночь кто-то бродил недалеко от костра, похрустывая и похрапывая. Эти звуки довели меня практически до икоты, заставив забыть о сне и прислушиваться, прислушиваться,.. до рези в глазах вглядываясь куда-то в черноту за пределами освещенного костром круга.

Оттуда веяло очень хорошо ощутимой опасностью, заставляя жилы на шее напрягаться от перенапряжения. Да, вот так я и сидела в полуобморочном состоянии, неестественно выпрямившись и хватаясь то за какой-нибудь амулет, то за меч. И размышляла с каким-то отупением о неминуемой смерти. В смысле, что лучше: когда видишь и знаешь эту самую смерть в лицо или когда она набрасывается внезапно? К утру пришла к выводу, что ожидание гораздо хуже самой опасности. От усталости и недосыпания в голову приходили самые отчаянные мысли. Например, шарахнуть огнем по лесу, чтоб спалить всех и вся в округе. Ага, и себя заодно. Наверное, погибать в огне очень больно и мучительно… Брр, на этом мысли останавливались и вновь неслись по кругу, подходя к одной и той же черте: как бы ни старалась, я вряд ли сумею в темноте качественно потушить огонь. Да и не нападал на меня никто пока… Пока первые золотые лучи не запутались в воздушной паутине, старательно развешанной за ночь пауком прямо перед моим носом, и не повисли в сверкающей росе, усыпавшей все вокруг.

Я чихнула и пересела поближе к угасающему костру. Всю эту тревожную ночь я подкидывала в огонь собранный накануне хворост - и вот теперь его остатки с шипением догорали, согревая тщедушным теплом озябшие руки.

- Рррр, - недовольно заворчал желудок. На нем тоже сказались бессонная и переживательная ночь. А еды не было ни кусочка.

Крепко прижала ладонь к животу, будто пытаясь его успокоить, тот булькнул в ответ - и стало понятно, что очередное “ррррр” издал отнюдь не он, если только я окончательно не озверела за ночь. Очень уж звук был грозным и чужеродным на небольшой полянке.

Быстро оглянувшись, я нервно подскочила, споткнулась и едва устояла на дрожащих ногах. Боюсь, если бы я все же упала, не осталось бы от меня даже косточек: очень уж голодный и дикий взгляд был у моего гостя. Очень уж устрашающе щерился он в оскале, оголяя кривые, желтоватые, но, несомненно, очень острые клыки.

Узкая морда, длинные тонкие ноги, нервно перебирающие по влажной земле, ввалившиеся бока - все это говорило о высокой степени истощения. А низко опущенная голова, так что был хорошо виден высоко поднятый загривок с выпирающими костями, и утробное рычание, вырывающееся из-за чуть подрагивающих губ, недвусмысленно сообщало о том, что меня заприметили, как добычу. А что, вполне возможно: ему надо лишь чуть-чуть подпрыгнуть, чтобы вцепиться в мое беззащитное горло.

На картинках в учебниках эти зверушки казались как-то помельче и безобиднее, да и вообще выглядели значительно более пушистыми и милыми.

Так вот ты какой, волк обыкновенный! Что-то мне уже не хочется с тобой знакомиться.

Но меня никто не спрашивал. Волк определенно был рад знакомству: в его желтоватых отчаянных глазах я видела свою смерть. А вся моя защита сиротливо лежала поверх походного мешка. И лежала-то совсем рядом - всего-то присесть надо и руку протянуть, чтобы схватить и… А вот что “и”? Так и представила: только начинаю приседать, а волк прыгает на меня и в полете вцепляется в горло. Ему хорошо: он-то уже присел!

И вообще, чем больше я смотрю в желтоватые глаза, тем злее, кажется, становится зверь. Поняв, что скоро мне и приседать не придется - так накинутся и съедят, не дав осмыслить этот момент - я полностью отключила мозги, доверившись чувству самосохранения и мгновенно проснувшимся инстинктам.

Очевидно, жалкому, дрожащему зверьку внутри меня тоже очень хотелось жить, а потому он придал моему телу, которое я ненавидела в этот миг (еще бы! Длинное, нескладное, на двух конечностях, которые все время норовят запутаться) нужное ускорение.

Очнулась я уже за догорающем костром, сжимая в руке ворох амулетов. На прежнем моем месте, громко рыча и низко пригибаясь к земле, стоял волк. Видно, боязнь тлеющих головешек в нем была пока сильнее голода. Дымок, поднимающийся над кострищем, также явно был на моей стороне.

Однако было понятно, что сейчас этот полудохлый костерок попросту перепрыгнут или обегут - не знаю, умеют ли так волки - и все! Мышке даже попищать всласть не позволят.

Почти не соображая, что делаю, напялила на шею все амулеты, сжала один из них, поднапряглась (трудно сосредоточиться в такой ситуации)… и ничего не произошло.

То есть, совсем ничего. Зато такое спокойствие снизошло! Причем не только на меня. Волк уселся прямо там, где еще недавно злобно рычал и растерянно свесил язык на бок. Захотелось подойти и погладить зверюгу по серой макушке - страха, как не бывало. Зато, кажется мозги встали на место. Взглянула на то, что крепко сжимала в руке: черный амулет вместо красного. Поняв ошибку, схватила тот, что вызывает стену огня. Тут же спокойствия, как не бывало: снова есть в наличии перепуганная я и голодный злой хищник, готовящийся к прыжку.

- Не ешь меня, я не вкусная, - попытка была жалкой и заранее обреченной на провал. Зверь издал громкий звук, похожий на хриплый лай и прыгнул. Взвизгнув, я отскочила, одновременно в руке потеплело и вокруг полыхнуло жаром.

Приоткрыла глаза, которые зажмурила, когда в меня летела огромная туша, и громко выругалась: теперь мы с волком были окружены стеной огня. С перепугу, я направила энергию куда попало. В результате волк метался по полянке, попеременно скалясь и скуля, а вокруг были только я и огонь. Угадайте, на кого он решил кинуться?

Теперь уже я не визжала, а громко и истошно орала, по очереди сжимая в руке то один амулет, то другой. Заодно потушила пожар, разожгла его снова, создала небольшой смерчик и поняла, как работают оставшиеся два амулета.

В конце концов, нашла нужный и стала беспорядочно метать молнии. Теперь волк испуганно жался к потухшим к тому времени деревьям и явно собирался удрать. Почему-то стало страшно вдвойне: а вдруг он удерет и снова начнет меня выслеживать? Молнии заметались в два раза шустрее, но ни одна не могла попасть в цель - с прицелом у меня явно была проблема. Наконец, очередная попытка увенчалась успехом: яркая голубая вспышка затерялась где-то в обугленных ветвях могучего дерева, под которым пытался спрятаться серый, и с громким треском большая ветка рухнула вниз, погребая под собой хищника.

Мокрая, вся в копоти, я обессиленно опустилась на землю, истерично хохоча. Имея целый арсенал магического оружия, я убила врага весьма оригинальным способом.

Главное, что была жива и по-прежнему хотела есть. Даже еще больше, чем раньше. И пить хотелось, и… в кустики, разумеется, после всех страхов тоже хотелось, а еще… Вдруг очень сильно захотелось рассказать кому-нибудь о том, что здесь произошло.

Вот так просто пожаловаться на ужас, что пережила, посетовать на свою тупость и неумение собраться в критической ситуации, похвастаться, что, хоть сикось-накось, но вышла живой из передряги, и что черный амулет, оказывается, накрывает все спокойствием, а коричневый - ставит невидимый борьер, через который волк пару раз не смог пробиться. Но… но я была на свободе и этим все было сказано.

******************

Не передать словами ощущения, что испытываешь, когда видишь просвет между деревьями после долгого блуждания по лесу. На краю леса и свет-то другой, белый, и растения иные, и вообще дышится иначе.

Мне повезло, как я поняла много позже, рассматривая попавшую в руки карту: повезло интуитивно взять нужное направление. Дело в том, что не освоенный ни вампирами, ни людьми, ни другими расами, населяющими наш мир, лесной массив простирался далеко за пределы королевства. Терялся он где-то в заброшенных землях, если бы я пошла туда или продолжала блуждать по кругу, вряд ли выбралась бы когда-либо живой. Тем более, что в последнее время наблюдался явный дефицит дичи.