Тринадцатый (СИ)

– По всей видимости, означает «живи, как хочешь»! – заржал горбун и смачно сморкнулся в сторону.

– Интересно, чем тут занимаются? – оглядывая полуразрушенную технику и пьющих около нее рабочих, спросил Маркус.

– Как чем? Естественно, думают о людях, об их благополучии. Как же по-другому? Ведь им каждый месяц деньги платят. Да еще как платят: попробуй-ка не заплати!

– Так и за дороги тоже платят. Только вот что-то я автобанов здесь не наблюдаю, да и просто улиц нормальных.

– Ты, Маркус, не кипятись. Дороги тут делают специально обученные люди. Да и дырки предусмотрены специально. А если ты, не дай Бог, разгонишься да и собьешь кого-нибудь? Что тогда? А так готовый лежачий полицейский. С администрацией все согласовано. Так что ты тут неправ.

– Забавная контора, помню ее еще с советских времен, – вступил в разговор Анатас. – Интересно, что изменилось с того времени? ЖЭК стал ЖКХ?

– Мне, если честно, в это здание заходить неприятно. Оно меня в депрессию вгоняет. Не доверяю я ветхим постройкам, а тем более вон тем сотрудникам, – указал пальцем на пьющих Посланник. – Как представлю, что они в этом рванье да в таком состоянии в нормальную квартиру припереться могут, сразу не по себе становится.

– Ворон, глянь на нашего шалопая, он уже им карты раздает, похоже, за своего приняли, – радостно воскликнул Маркус. – Главное, чтоб они ему выпить не предложили. Тогда он задаст перцу.

– Господин, мне с вами? – поинтересовался Посланник.

– Здесь останьтесь, сам схожу, – Анатас брезгливо пнул дверь ногой.

Он шел по узкому, плохо освещенному коридору и каждый его шаг сопровождался мерзким скрипом полов. Повсюду были белые двери с табличками и куча народу. Люди шныряли туда-сюда, словно в мультфильмах, когда персонажи бегают из двери в дверь и не могут поймать друг друга.

– Простите, уважаемая, не подскажете, где мне переговорить со специалистом по замене труб в моей квартире? – поинтересовался Анатас у немолодой барышни, пьющей чай.

– На дверях все написано! Читать надо! У меня обед.

– Простите великодушно, я понял, – ответил он и, обернувшись, задал тот же вопрос старушке, которая стояла рядом.

– Так тебе, милок, вон туда надо. Сначала к мастеру сходишь, он тебя к управляющему направит, а тот к начальнику.

– А сразу к начальнику нельзя?

– Да что ты, к начальнику сразу! Он тебя и слушать не станет. Сначала вон туда, – показала пальцем на дверь старушка. – Там напишешь заявление о том, что тебе надо, потом пойдешь вот в эту дверь, его там подпишут, ну а потом уже и к начальству. Понятно?

Проделав все, что ему посоветовали, Анатас оказался в кабинете Редина Антона Павловича. Кабинет больше напоминал школьный туалет, нежели приемную начальника. Прокуренная насмерть комната имела тусклый свет и маленькое окно с решеткой на ставнях.

– Вы бы проветрили, а то тут совсем не продохнуть, – присаживаясь на стул, проговорил Анатас.

– Учту ваши пожелания! Чего изволите?! – с издевкой спросил Редин.

– Понимаете, у меня в квартире трубы совсем гнилые, хотел вот ремонт делать, ну и поменять их заодно.

– А чем старые плохи?

– Я же вроде объяснил, что они гнилые, могут прорваться, затопить соседей.

– Ну, и в чем проблема?

– Трубы поменять сможете?

– Трубы мы поменять сможем. Работаем, сразу предупреждаю, с полипропиленом. Ребята у нас нормальные, все сделают.

– Это хорошо, а как с вами договор заключить?

– Какой еще договор?

– Как какой? А если ваши ребята напортачат, с кого спрос? Раз вы обслуживаете дома и получаете за это деньги, вы гарантируете качество своих услуг. Или я чего-то не понимаю?

– Подписывать мы ничего не будем. С таким же удовольствием можете частников нанять. Но если потечет, мы не виноваты.

– Позвольте, тогда зачем вы нужны, если я могу нанять частника или сделать все сам? Платить вам нужно каждый месяц, но вы ни за что не отвечаете. Трубы поменяй сам, отопление сделай сам, а если что потечет, то вы ни при чем? А для чего вы существуете вообще?

– Ну, это не твоего ума дело! Не нравится – иди и жалуйся! Еще вопросы есть?!

– Удивительно устроен мир. Я общаюсь ежедневно с сотнями людей. Как правило, это чиновники, журналисты, представители крупного и среднего бизнеса. И, представьте себе, не многие осмеливаются хамить мне. Но тут за последние пару дней я выслушал о себе столько всего интересного, что мой разум в сомнении, смеяться над вами или драть вас розгами.

– Что?! – хотел было возразить Антон Павлович и даже привстал для пущей убедительности, но Анатас резко осадил его.

– Сядь на место, пока я не сделал с тобой чего дурного, – эти слова были настолько пронзительны и холодны, что Редин без лишних разговоров опустил свой зад в любимое кресло. – Почему у вас все так? Получив хоть маленькую власть, вы пытаетесь остальных втоптать в дерьмо. Не помочь, не посоветовать, а втоптать основательно здоровыми башмачищами. Почему, платя вам свои кровные, я не могу обратиться к вам с просьбой о замене труб? Почему я должен ходить в кабинеты, подписывая никому не нужные бумажки, прежде чем попасть к вам с пустяковым вопросом? И почему я должен слушать хамство человека, который не имеет понятия, с кем он общается? Или хамство у вас стало нормой? Тогда объясните, с какого момента это произошло? Или я что-то упустил? Кто устанавливает тарифы, указанные в квитанции? Почему, живя в трешке, я должен платить с квадратных метров за мусор? Я что, больше сорю, чем пятнадцать таджиков, набившихся в однокомнатную квартиру? Допустим даже, что это так. Тогда почему контейнер с мусором стоит перед окном и его никто не вывозит? Почему в квитанции указана плата за ремонт подъезда или дома, но они не ремонтируются? Почему, когда приезжают из Москвы важные персоны, появляются фонари, которые горят один день, а на следующий их уже нет? Я так понимаю, свое ЖКХ очень выгодно иметь. Что тут у нас? Ах, жалуются, что нет тепла? Накинем-ка им по десять копеек, они не заметят, а прибыль колоссальная. Отличная дыра для вытягивания из жильцов денег. С вами вообще невозможно решить ни одной проблемы. Вам наплевать, что у кого-то нет отопления и горячей воды. Вы никогда не ответите на вопрос по-людски, без хамства. Это ваш образ жизни. Мало того, что некой структуре принесли дань, так она вместо благодарности еще и отвесит пендель, мол, не так подал. Ваши законы настолько запутаны, что в их хитросплетениях не разобраться простому человеку, тем более пожилому. А правду и справедливость в вашей сфере найти вообще невозможно. Такое положение дел выгодно, по всей видимости, и государству. Конечно, я понимаю, что каждый народ достоин своего правителя. Но, простите, можно обирать свой народ, улыбаясь. А вам и это не по силам. Вы же власть, только вот какая, понять не могу. Управлять вы не можете, а только хамите. Вы хоть знаете, откуда пошло называть хама хамом?

– Нет, – сглатывая слюну, тихо произнес Антон Павлович, понимая, что его посетитель мало того, что странный, так видимо еще и из шишек, а он, дурень, его не признал.

– Стыдно не знать историю, стыдно. Хам – это сын Ноя. Ну, тот, который ковчег построил и тому подобное. Надеюсь, хоть это вы знаете. Так вот, он публично высмеял своего отца, когда тот перебрал в выпивке и уснул на улице голым. Для вас я упростил библейскую версию, хотя вы как истинный христианин должны ее знать. Хамство – это грубое, наглое, оскорбительное поведение человека, готового на подлости и заведомо понимающего, что адекватного ответа или противодействия оппонент оказать не в состоянии по причине слабости, зависимости и беспомощности. Это я вам объяснил по-научному. Но, глядя в ваши пустые глаза, понимаю, что вам глубоко плевать на все это. Вы сидите и думаете, кто это перед вами, и не понимаете сути. Не мучайте себя, я не из мэрии и уж тем более не с проверкой. Вы всем, кому надо, заплатили и считаете, что проблем быть не должно. Почему вы всегда решаете все именно так? Надо ж такое слово придумать – «откат». Вот что вас испортило в этом веке. Откат. Все построено на нем. Хочешь работать – с тебя откат. Вы все на этом живете, вам и зарплаты-то платить не надо, сами меж собой сговоритесь, и все будет нормально. Смотрю я на вас и понимаю: бесполезная вы контора. Как были пустым местом, так и остались. Вы – мусор, тот самый, который не вывозите, потому что сломана техника. А техника сломана, потому что вы деньги разворовали. И все про это знают, и всем на это наплевать, естественно, кроме тех, у кого не вывозится мусор. Мерзкий, никчемный вы элемент.