Сказание второе: Плач Волка (СИ)

- Тебя послала Адская Гончая.

Эйд кивнул головой. Тиатсаал медленно окинул взглядом Камышового Кота и, расплывшись в широкой тёплой улыбке, слегка покачал головой, словно поражаясь решимости юноши. Траин чувствовал - старик был одним из тех, кто поклонялся Адской Гончей. Но он был другим, не таким, как Оргул, Эслинн и таинственная женщина, что подчиняла себе Безликих. Он принимал Ирэль такой, какая она есть, её светлые и тёмные стороны. И Тиатсаал клялся ей, что исполнит её волю, чего бы это ему ни стоило.

- Я знаю каждое святилище здесь, мальчик, - улыбнулся старец. - Я могу говорить на любом языке и состою в хороших отношениях со Зверьми. Они смогут отвести нас к святилищам Адской Гончей, чтобы ты мог найти и уничтожить нужный кровавый камень. Тебе повезло, что ты встретил такого человека, как я. И не обращай внимания на мой возраст, мальчик. Я буду ещё попроворнее некоторых! - он добродушно рассмеялся и толкнул Эйда краем своего крючковатого посоха, на который старец опирался при ходьбе.

- Вы... я... о боги, вам не стоит так утруждать себя! - воскликнул Эйд. Этот старик собирался отправиться вместе с ним? Но ведь было бы куда быстрее, если бы Траин уехал в одиночку. Ему нужна была лишь лошадь, способная выдержать длительное путешествие. Но Тиатсаал был прав - он знал эти земли как никто другой. А Камышовый Кот едва не погиб в первые пять минут своего нахождения в Старолесье, решив искупаться в реке, кишащей какими-то монстрами.

Тяжело вздохнув, Эйд склонил голову, выражая тем самым своё согласие с Тиатсаалом.

- Я благодарен вам, мудрейший. Но нам стоит отправляться как можно скорее, - он обернулся, чтобы посмотреть на жителей деревни, что продолжали готовить мечи и доспехи. Нетрудно было догадаться, зачем они это делали. - Я не хочу подвергать этих людей опасности. Безликие уже рядом. Если мы уйдём сейчас, они обойдут деревню стороной.

Тиатсаал улыбнулся и кивнул головой. С трудом развернувшись, он заковылял к своему дому, на ходу что-то крича Хайаасу. Мальчишка бросился к коновязи и взял двух крепких жеребцов, после чего подвёл их к оплоту и стал ждать. Старец вернулся с небольшой заплечной сумкой, забитой всевозможными бумагами и странными приборами, назначение которых Эйд не понимал. Не без помощи Хайааса взобравшись в седло, Тиатсаал взялся за поводья и усмехнулся:

- Эй, не зевай, мальчик! В свои сто девятнадцать я прекрасно езжу на лошади. Ты в этом ещё убедишься.

Траин лишь приглушённо забормотал в ответ и вскочил на второго коня. Это был, конечно, не Дьявол, к которому привык Камышовый Кот. Рыжий жеребец наверняка вернулся в Прилесье, когда потерял своего хозяина. Он был очень умным малым, Эйд в этом никогда не сомневался. Траин был единственным, кто смог оседлать этого непокорного гордого коня, напоминавшего настоящего беса, дьявола. Это имя прекрасно подходило ему.

- Я буду сопровождать тебя до Отца-Дерева, - Тиатсаал указал ему на рисунок, изображавший огромное древо, развернув старую потрёпанную карту Сангенума. Эйд впервые видел, как выглядят эти земли, и был сильно удивлён. Оказывается, леса за землями Орлов и Барсов были огромны. А там, дальше, за Великими Горами были ещё земли. Неизведанные, покрытые тайной, с огромным морем, прямо посреди континента. Должно быть, именно в него впадала Чёрная грань, проходя через Нагорье Рока.

- Я бы с радостью отправился с тобой и дальше, но, боюсь, сил моих не хватит. Оборотни Отца-Дерева славные ребята! Они помогут тебе добраться до тех святилищ, которые находятся в самой глубине Старолесья, там, где ещё не ступала нога человека, даже моя.

Эйд благодарно посмотрел на Тиатсаала. Этот человек вызвался помогать ему, мальчишке с юга, не требуя ничего взамен, просто так. Камышовый Кот не мог поверить в это. Но он не сомневался в старике. Тиатсаал не врал, это было видно по его глазам, по его доброй улыбке. Эйд ещё никогда прежде не встречал таких людей. Этот старец был особенным.

Хайаас принёс им немного съестного в дорогу. Мальчишка не мог понять, почему они двое отправляются так скоро. Ведь выезжать перед самой ночью было опасно, да и утром воздух был не такой тяжёлый и горячий. Но Эйд не собирался останавливаться. Безликие преследовали его по пятам, и юноша не хотел, чтобы из-за него страдали невинные люди. Тиатсаал ничего не имел против столь скорого отъезда. Потому, когда старец попрощался с жителями, они уехали. Сарки отправились следом за ними, стараясь держаться от лошадей на порядочном расстоянии, чтобы не пугать их своим видом. Но Эйд всё равно мог видеть шкуры своих братьев среди деревьев, и это успокаивало его. Он чувствовал, что не один, и волки рядом, всегда готовые прийти ему на помощь. От этого на душе было так тепло, что Траин широко улыбался, радуясь всякому пустяку, как последние солнечные лучи или ветер в лицо, приносивший прохладу и ощущение свободы. И чем больше времени проводил Камышовый Кот в окружении сарков, тем чаще ему начинало казаться, что сам он превращается в зверя - могучего, ловкого, осторожного, готового напасть на врага в любой момент и разорвать в клочья своими острыми клыками.

***

Кольгрим уже не помнил, скольких он убил. С его острых волчьих когтей капала алая кровь его врагов. Глупые люди, решившие, что смогут остановить Кербера! Но варварское войско невозможно было заставить повернуть назад. В тот самый момент, когда Виктор Фаларн выступил на Север, он подписал себе и своим воинам смертный приговор. Потому что варвары сметали всё, что попадалось им на пути, будь то мирные деревушки или вражеские форты. Кольгрим чувствовал, как в нём закипает ярость. Этот человек, Виктор Фаларн, младший Корсак, первый объявил войну. Первый переступил ту черту, после которой Делаварфы уже не могли оставаться в стороне. Волчьи угодья были землями Кольгрима, а так как он теперь был одним из танов, то другие были просто обязаны ему помочь. И теперь всё это огромное войско, состоящее из четырёх кланов, двинулось на север, освобождать Риверг.

Массивный меч снёс голову ещё одному воину, и Кольгрим оскалился, почувствовав, что кровь брызнула ему на лицо. Это лишь сильнее раззадорило мужчину, и он, обернувшись, принялся искать свою следующую жертву. Улвир не считал, сколько трупов лежало у него под ногами. Должно быть, больше двух десятков. Каждый, кто решался напасть на Серого Волка, умирал либо от его меча, либо от его острых когтей. Звериные инстинкты приказывали Кольгриму убивать, не жалея никого. Это у него оставалась ещё хоть какая-то честь. А эти люди, бросившие всё ради одной цели - уничтожить Волков - не станут оставлять в живых ни одного варвара. Для Корсаков Делаварфы были обычными животными, которых следовало убивать. Чтож, они хотели войну - они её получили. И теперь Кербер не остановится, пока не изгонит этих захватчиков с волчьих земель обратно в Фаргеш.

- Эй, Серый, не зевай! - крикнул Свидживальд, когда один из воинов попытался атаковать Кольгрима со спины. Мужчина тут же сжал рукоять меча и, резко развернувшись, снёс нападавшему голову. Проклятый Клык приглушённо усмехнулся и вновь с головой окунулся в сражение, что происходило прямо сейчас вокруг них. Улвир сплюнул на землю и обернулся. Враги всё наступали и наступали. Глупый мальчишка, Виктор, совершил чудовищную ошибку, разделив свои войска на две части. Одна из них продолжала штурмовать Риверг, другая сражалась с варварами. Но в этом тоже был свой смысл - Делаварфы не могли продвинуться дальше, к Волчьим угодьям, и были вынуждены биться у самых своих границ. Кольгрим не знал, что происходило там, на другой стороне. Быть может, Корсаки уже вторглись в Риверг. Мужчину грела мысль лишь о том, что Хильда находится в Дарме, и ей пока ничего не грозит. Пока. Но если падут Волчьи угодья, войска Фаларнов прорвутся на Медвежье плато. И тогда уже не уцелеет никто.