Сказки о сотворении мира (СИ)

— Что еще?

— Дева голая мне явилась. Красивая… чтоб я так жил, какая красивая.

— Ну… девы голые к тебе, Деев, являются регулярно. Этот факт науке известен. Иди, проветрись, пока я обработаю твои кошмары. Может быть, ты мне понадобишься еще раз.

— Куда ж мне пойти в таком виде?

— Сделай себе экскурсию во дворец Гримальди. Странников, заплутавших в хронале, пускают туда без галстуков.

— Таких, как я — только в зоопарк. Со служебного хода. Здесь есть зоопарк?

— Не знаю. Океанариум есть. Вроде бы… Поди, полюбуйся акулами.

— Меня ж в полицию заберут!

Оскар осмотрел назойливого товарища с головы до ног.

— Да, — согласился он, — заберут. Ну, посиди тихонечко до возвращения Фреда. Он обещал принести тебе что-нибудь из тряпья. Извини, детективов нет.

— А это… можно почитать? — он указал на толстую старую книгу, лежащую в распахнутом чемодане.

— Вот это, Деев, не вздумай лапать. Сразу голову оторву. Можешь почитать рекламный буклет итальянской кухни, а потом высунуться в окно, и все это понюхать.

— А попробовать?

— Потерпишь, пока я не закончу работу.

Первой в мастерскую вернулась женщина Фреда и принялась за уборку. Артур подтащил матрас к дырке в полу и стал наблюдать. Женщина мыла полы, вытирала пыль, ее огненно рыжая шевелюра метлой моталась из стороны в сторону. Артур мечтал увидеть лицо, но лица у женщины не было. На месте лица была бледная маска, слегка припорошенная веснушками. Белые ресницы закрывали бесцветные глаза. Бледные губы никак не выделялись. Но огненная копна волос и изящная фигура заставляли Артура надеяться, что это все-таки женщина, а не фантом, порожденный опытами злобного физика. Женщина собрала в мешок мусор и вышла во двор. А Артур остался лежать у дыры, ожидая ее возвращения.

— Письмо он хотел написать… — ворчал Оскар, — Валерьяновичу… Как будто Учитель не знает, что ты жив и здоров. Что ты сделал с компом, Деев? Ты его удивил. Он с момента сборки так не удивлялся…

— Я не помню, — оправдывался Артур. — Только помню, что опрокинул ведро…

— А… Тогда понятно, в чем дело.

— Лужу я вытер.

— Ты обнулил мне информацию за месяц работы.

— Тогда пардон.

— Нет, Деев, надо тебя отправить подальше. Компьютер плохо реагирует на твое присутствие в комнате.

Женщина вернулась с пакетом еды и стала раскладывать ее на подоконнике: яркие коробочки и бутылочки, пластиковую посуду, которую женщина ленилась мыть и просто выносила в помойку. Все было сервировано как в ресторанах, с салфеточкой под тарелками, с пластмассовой вилочкой и ножом. Артур посчитал. К столу ожидалось три персоны. Разумеется, одна из них — сама женщина. К ней придут в гости два здоровых лба, таких же, как Фред, и это будет достаточно, чтобы хорошенько побить барбоса. Побить так, чтобы больше не воровал чужие штаны. Тревога закралась в душу Артура, но гости не шли, и женщина принялась воздвигать сидячие места из коробок, заботливо накрывая их тряпками.

— Оска-а-ар! — крикнула вдруг она с грассирующим французским прононсом, и сердце екнуло у барбоса в груди. — Спускайтесь обедать. — Женщина подошла к лестнице, подняла к потолку свое бледное веснушчатое лицо, и увидела восторженные глаза подростка, застуканного на форточке женской бани. «Совсем молоденькая, — отметил про себя Артур, — а уже такая шалава». — Арту-у-ур, скажи Оска-а-ару, что обед готов, — сообщила девушка, и Артур проглотил язык. — Ты Артур? — улыбнулась она. — Я — Тати-и-и. Татьяна. Говоришь по-французски? Не говорит… Боже мой, какая интрига!

За завтраком, в промежутке между булкой и йогуртом, Артур рассмотрел лицо рыжеволосой Тати. Девушка была не особо красива, но чертовски мила. Артур не помнил, чтобы какая-нибудь другая женщина вызывала в нем желание смотреть и смотреть, не отрывая взгляда. Тати была удивительно грациозна, женственна и, если б не бородатый Фред, никакая сила не заставила бы барбоса надеть штаны и отправиться на экскурсию во дворец Гримальди, вместо того, чтобы остаться здесь, и помогать по хозяйству. Артур подавился сыром, желая выразить хозяйке свое восхищение.

— Какая женщина, — прошептал он и толкнул Оскара в бок. — Слышишь, Оскар, у нее с бородатым серьезно или так?..

Тати улыбнулась и опустила глаза.

— Придержи язык, — посоветовал Оскар Артуру. — Таня понимает по-русски.

— Ну да?

— Понимает, только не говорит ни черта, — добавил он тише.

После обеда Тати опять принялась за уборку. Артур занял наблюдательную позицию, но девушка ушла с пакетом мусора и уже не вернулась. Артур ждал, потом загрустил, потом в голову полезли тупые идеи.

— Даже не облизывайся, — предвосхитил его мысли Оскар. — Девица не для тебя. — Приедет отчим — башку оторвет. Придется по частям посылать тебя во Флориду.

— Не, во Флориду не надо. Я не хочу.

— А куда тебя деть, барбоса плешивого? Где тебя ждут?

— На работу устроюсь. Куплю бумагу и краску, буду картины с нее рисовать.

— На штаны себе заработай.

— Ты сказал, что Фред принесет, — удивился Артур.

— Да, Деев! У женщин ты должен иметь колоссальный успех.

Барбос прождал свою музу до вечера и уснул, свесив морду в потолочную дырку, именуемую дверью в лабораторию. Уснул, словно лишился чувств, а когда очнулся, ощутил присутствие бородатого мужика.

— Откуда я его знаю? — услышал голос Артур.

— Да мало ли… — ответил Оскар. — Через знакомых Даниеля пересекались.

— Не… Геи — не моя компания. Но этого парня где-то видел. У меня глаз — фотоаппарат. Надо вспомнить. Вспомню — скажу, — пообещал Фред. «Сфотографировал» напоследок сонное тело Артура и заскрипел ступеньками вниз. От Фреда осталась только сумка, набитая старым, хорошо поношенным и плохо постиранным барахлом.

— Давай, Деев, подбери себе что-нибудь из гардероба старого хиппи. Здесь, по крайней мере, бесплатно, а у меня финансовый кризис.

Артур попробовал сесть, но в голове шумело. Ему опять мерещилась голая дева и запахи печеной картошки, костра, отсыревшего спальника и грязных носков, разложенных на крыше палатки. Артур поймал себя на мысли, что кроме запахов ничего не вспомнил.

— Это уже интересно, — сказал ему Оскар. — Это означает, что информацию кодировал тот, кто понятия не имеет о запахах. Возможно, не имеет органа обоняния. Я даже догадываюсь, кто…

— Голая Элизабет, — помог Артур физику. — Я опять ее видел. Только узнать не смог.

— Иди ты, Деев, в баню со своей голой Элизабет.

— Уже ушел…

— Иди, поработай немного, если хочешь заработать на краски. Я сам тебе заплачу.

— Тык… давай! Чего делать-то?

Оскар обернулся к окну, выходящему на покатую крышу.

— Нет, — решил он, — поздно уже. Сегодня лодка в порт не придет. Завтра начнешь работать.

Спать этой ночью не пришлось ни Оскару, ни Артуру. Вечером позвонил Натан Валерьянович и лишил сна обоих.

— Мы обыскали всю Флориду, — нервничал он, — обращались в полицию, к кому мы только не обращались. Мальчика в Америке нет. У меня один вариант: он все-таки нашел дольмен и нырнул туда за Артуром. Может быть, он выследил нас…

— Оскар, в ту ночь, когда мы отправляли к тебе Артура, он подозрительно быстро согласился лечь спать, — дополнила рассказ Юля. — Ни разу не вскочил с кровати, пока мы собирались в дорогу. Ни слова не вякнул, что хочет с нами. Мы должны были сразу насторожиться, но Натан Валерьянович так переживал, что не обратил внимание. Оскар, он весь день слушался, никому не дерзил. Даже занимался английским. Мне следовало догадаться уже тогда, но я не представляю, как Эрни мог увязаться за нами. Мы приняли все меры предосторожности.

— Я открою протокол, не реви, — сказал Оскар и надел очки.

— Оскар… Я во всем виноват! — сокрушался Боровский. — Конечно, не доглядел. Как же так! Я должен был насторожиться его поведением. Ах я, старый дурак… Знал бы — привязал бы веревкой, на цепь посадил.

— Чему вы удивляетесь, Учитель? Этим должно было кончиться.