Зулкибар (Книги 1-4) (СИ)

   - Не был бы он несчастен. Ушел бы с головой в изучение магии и сейчас был бы уже архимагом. Правда, пост Главы Совета так и не получил бы, - Ллиувердан задумалась и решила, - сейчас я рассчитаю вариант будущего без тебя, Дуся. Итак, Терин, женится на Далии, растит дочь и работает придворным магом при Делароне, а потом при сменившем его на троне Вальдоре. Вальдор женится на одной из шактистанских принцесс, но детей у них нет. Наследник - Пардок, потому что Деларон на Брианне при таком раскладе все равно женился бы. Но Пардок так и не займет трон. Он достанется Шеоннелю, потому что план Рахноэля сработал. Дочь Терина и Далии не обольстит Мерлина старшего, как я рассчитывала. На нее обратит внимание Шеоннель и в итоге она станет королевой Зулкибара... Кардагол и Кир так и останутся в Нижнем мире... Да, ты права, Дуся, я виновата.

   - Но ничего из того, о чем ты сказала, не случилось, - заметила Иоханна, - следовательно, ты ни в чем не виновата.

   - Ах, ты не понимаешь! Я повела себя не как мудрый дракон, а как глупая торопливая девчонка! Только случайное появление Дульсинеи в этом мире не позволило мне привести мой неудачный план в действие. Я готова понести любое наказание, которое вы назначите! - воскликнула драконица и поспешила уточнить, - разумное наказание.

   - Опять суд? - нахмурившись, проворчал Кардагол, - может быть, хватит?

   - Ты прав, - легко согласилась Дульсинея, - не надо никаких судов. Решим все тихо мирно по-семейному. Я уже даже наказание придумала. Ллиу, превратись в дракона.

   Ллиувердан растерянно взглянула на Кардагола.

   - Превратись, любовь моя, в случае чего разрешаю тебе сожрать эту вредную девицу, - спокойно проговорил тот.

   - Подавится! - огрызнулась Дуся, прежде чем Терин успел выразить свой протест.

   Ллиувердан вышла из-за стола, отошла на безопасное расстояние, превратилась и вопросительно взглянула на княгиню:

   - Что дальше?

   Дуся со зловещей ухмылкой взмахнула тапком и переместилась на спину драконихи.

   - А теперь покатай меня, большая черепаха!

   Ллиувердан удивленно рыкнула, взмахнула крыльями и взлетела под аккомпанемент восторженного визга княгини Эрраде.

   - Надеюсь, хоть этого менестрели не видели, - пробормотал Вальдор.

   - Эти засранцы вездесущи, - заметил Лин, - тем более, один сбежал, и наверное, уже во всю строчит. Изложит нашу историю так, что мало не покажется. Я уже так и вижу, как исполняют задушевные песни о нежной любви короля Вальдора и герцога Иксиона.

   - А что, хорошая идея, - изобразил оживление Терин. - Вальдор, ты все еще настаиваешь на своем желании? Я готов написать. Но только в прозе.

   - О чем? - насторожился Вальдор.

   - О неразделенной любви короля Вальдора и Иксиона.

   - И ты туда же!

   Терин развел руками и свалил все на музу, которая его посетила именно в связи с этим сюжетом.

   - Мы упустили одного менестреля, - заговорила Иоханна, - было бы разумнее, если бы мы пригласили самого толкового из этой братии и позволили записать с наших слов правдивую историю. Под нашим строгим контролем и цензурой, естественно.

   - Терин, мое желание остается в силе! - решил Вальдор, - только с небольшой поправкой - ты должен найти хорошего менестреля и проконтролировать его.

   - Ты сам это сказал, - тихо проговорил Терин, делая плавный жест левой рукой. - Желание выполнено, Ваше величество. Мы в расчете.

   - Что? Но... что ты сделал?

   - Нашел двух менестрелей. Они уже приступили к работе.

   - В стихах? - уточнил Вальдор.

   - В прозе. Я же сразу предупредил, что в поэзии не силен.

   Послышался шум крыльев. На поляну опустилась дракониха. Довольно повизгивающая Дульсинея съехала на землю по подставленному крылу и торжественно объявила:

   - Наказание приведено в исполнение. С Ллиувердан проведена воспитательная беседа. Всем спасибо, все свободны... Валь, а чего это у тебя физиономия такая офигевшая?

   - Твой супруг только что привлек каких-то менестрелей для описания нашей истории.

   - Надеюсь, они не переврут мой светлый образ, - беззаботно отозвалась Дульсинея.

   Терин загадочно улыбнулся в ответ. О том, что труд этих иномирских менестрелей вряд ли когда-нибудь достигнет их мира, он скажет своим друзьями в другой раз.

   28