Диверсанты

Надо ли объяснять, как воспринял ребенок предложение поступить по-взрослому? Икен был неправ, когда говорил, что не знает заклинаний, которые управляют детьми. Вообще-то многие взрослые их знают. И не волшебники – тоже. Само собой, Эйдар согласился. Магистр объяснил ему, что надо делать. Они немного потренировались, а потом начали.

Старик нашел каменистый выступ недалеко от вершины, расстелил на нем одеяло, улегся и закрыл глаза. Малыш сел у его изголовья, вспоминая все инструкции.

Он выдернул волосок из бороды Икена и аккуратно поднес к носу спящего. Волосок плавно отклонялся и возвращался в такт дыханию – все медленнее и медленнее. Волшебник погружался в транс. Его тело приходило в такое состояние, по сравнению с которым сон – это разудалая пляска. Вот волосок совсем перестал двигаться. На самом деле маг еще дышал, но очень, очень медленно.

Теперь следующий этап. Мальчик взял пипетку, наполненную особой жидкостью. Аккуратно капнул из нее на лоб волшебнику. Эйдар загнул один палец. Он мысленно сосчитал до двадцати пяти (вот и пригодились уроки Алии). Потом капнул еще раз, загибая еще один палец. Так повторилось десять раз. Магистр сказал, что достаточно восьми капель, но для верности, на случай, если мальчик собьется со счета, пусть будет десять.

Эйдар отложил пипетку и взял руку мага в свои. Кисть Икена была мягкой и расслабленно безвольной. Неофит аккуратно разогнул три пальца магистра и согнул два, потом сделал то же самое с другой рукой. Потом так же сложил свои пальцы, зацепился, уперся кулачками в руки мага. Получилось два соединения для передачи маны. На этот раз два. Магистр объяснил, что сразу вся магия, накопленная неофитом, ему не понадобится. Поэтому он будет брать ману из одной руки, а излишки возвращать через другую. Вот тут как раз от малыша и требовалась полная сосредоточенность: надо было регулировать поток энергии, постепенно расходуя запас. Сдерживать его, если Икен возвращает обратно слишком много; а если он перестает это делать, значит, ему не хватает, и поток надо усилить.

Долго ничего не происходило, только мана текла туда и обратно. Эйдар заскучал, и лишь данное обещание заставляло его сидеть на месте. Как назло, зачесалась шея. Но руки нельзя было убирать. Мальчик наклонил голову, почесав шею об плечо. И тут появился зуд между лопатками. Вот ведь невовремя! Попытки достать спину затылком и пяткой успехом не увенчались. Неизвестно, чем бы это кончилось, но тут поток маны из левой руки прекратился и Эйдару пришлось срочно усиливать напор. Увлекшись делом, он сразу забыл о зуде.

Неофит в общих чертах представлял себе, что делает сейчас магистр. Он пытался найти того самого джаа, который пролетал над Столицей. Увидев это существо однажды, маг запомнил его ауру. Сейчас, находясь в трансе, он пытался обнаружить джаа. Неизвестно, как далеко улетела тварь, поэтому потребовался специальный усиленный вариант заклинания и очень много маны. Икен не смог бы запустить его в одиночку. Нужны были объединенные усилия целой толпы магов… или один мальчишка, способный запасать непомерное количество энергии.

Чтобы сосредоточиться, Эйдар закрыл глаза. Теперь он видел лишь магию. Вот множество капсул, которые он не успел собрать, витает в воздухе. Вот спокойно лежат под ногами угловатые капсулы земной маны. Вот четыре ярких шара внутри самого Эйдара – его запасы. Из одного вытекает тонкая струйка, которая уходит в руку Икена. В чужом теле она сразу становится едва заметной, а потом и вовсе исчезает. Потом он различил размытое туманное пятно в локте Икена. По своим ощущениям мальчик понял, что это запасы воздушной маны, которые хранятся в теле самого магистра.

Ему стало интересно: где-то там должны быть еще запасы маны света и маны снов. Вот бы и их рассмотреть! Магистр забирал энергию равномерным потоком, неофит подкачивал свежую. Это стало уже привычно, и мальчику захотелось немного поиграть. Насчет своего обещания не отвлекаться он благополучно позабыл. Пришла мысль попытаться отколупнуть кусочек от запасов Икена. Но страшно: вдруг проснется да рассердится? Ну хоть рассмотреть ее можно получше? Он ведь ничего не сделает…

Смотреть скоро стало скучно: ну пятно и пятно, сквозь плоть и кровь другого человека трудно что-то различить. А что делается вокруг? Интересно, где прячет Икен загадочные плетения, которые позволяют ему колдовать? Какое-то время он безуспешно искал, но ничего не нашел. Взрослые забыли сказать ребенку, что плетения слишком крошечные, чтобы увидеть их в чужом теле без специальных заклинаний.

Тут магический "взгляд" мальчика немного приподнялся, и ему показалось, что над телом Икена витает что-то едва заметное. Эдакая нить, уходящая вверх. Подняв взгляд еще, он обнаружил, что нить утолщается и становится вполне различимой, исчезая где-то на фоне облаков. Эйдар открыл глаза, он ничего нового не обнаружил. Значит, это Икен колдует что-то невидимое, волшебное. Малыш вновь зажмурился, сосредоточившись на происходящем.

Ему показалось, что верхушка нити сначала поднималась, а потом остановилась и стала расти. Она набухала на глазах, как капля воды, обращенная вверх. Интересно, что случится, когда она сорвется и "капнет"? Но ничего подобного не произошло. Вместо этого капля перестала расти, но стала деформироваться и проступать все более явно и четко. Если до сих пор Эйдар сомневался в том, что действительно что-то чувствует, то теперь сомнения рассеялись. Высоко в небе гудел и напряженно вибрировал загадочный объект в форме восьмигранника. "Звук" был не настоящим, он ощущался магическим "слухом", и этот звук продолжал усиливаться. Неофиту показалось, что еще немного – и он оглохнет. Потом стало больно, шею обожгло огнем. Приходилось терпеть, хотя на глазах выступили слезы.

Вдруг словно что-то лопнуло внутри, и окружающий мир мгновенно стал иным! Боль осталась, но кое-что изменилось. Восьмигранник засверкал. Неясная нить, которая поднималась к нему, превратилась в аккуратную трубку, по которой что-то текло. Опустив взгляд, мальчик обнаружил, что поток исходит из тела магистра, а там… там творилось что-то невообразимое! Какие-то сполохи, ветви, закрученные кольцами и дугами, мелко вибрирующие лепестки и нечто вовсе неописуемое. Мальчик удивленно открыл глаза, но старик все так же неподвижно лежал на своем месте. Странное зрелище не исчезало, окружая и магистра, и неофита. Теперь Эйдар видел, как его энергия втекает в тело мага, и смог проследить ее путь. Вот здесь она превращается в нечто совсем иное, попадает в… да, еще одно пятно! И тут до него наконец дошло: он видит ману снов! Пятая стихия?! Он видит пятую стихию? Вот Алия обрадуется! Ой! Он же обещал ничего не рассказывать! Выходит, магистр подозревал, что такое может случиться? Но зачем делать из этого тайну?

Неофит стал смотреть дальше. Его мана перетекала в пятно. Оттуда уходила тонкая струйка, которая сочилась через другую руку старика. Это излишки энергии возвращались назад. А основной поток направлялся куда-то в сторону шеи, сужался в точку, потом вливался в трубу и быстро поднимался вверх. Там в вышине все громче гудел восьмигранник. Шею все еще жгло нестерпимо, на глаза наворачивались слезы, но сжав всю свою волю в кулачок, малыш понял: это он вытерпеть сможет, не подведет.

И тут неофит почувствовал, что вся энергия, которую он отдает, возвращается назад. Пришлось сократить поток до самой тонкой ниточки, сохраняя связь на всякий случай – вдруг магистру понадобится еще. Он увидел, как внутри мага что-то изменилось, и вверх по трубе прошел быстрый импульс, вслед за которым растаяла сама труба. Раздался звук, подобный удару колокола, и четыре вершины восьмигранника взорвались. Через них хлынул поток энергии.

Поток превратиося в синие искрящиеся линии, за мгновение покрыл расстояние до самого горизонта и ушел по дуге куда-то дальше. Боль сразу исчезла, отпустило. Остатки восьмигранника начали вращаться все быстрее, а линии закручивались в спираль. Кажется, Икен говорил о Тройной Спирали? У этой было четыре ветви. Восьмигранник продолжал вращаться, линии закручивались все гуще, сливаясь и образуя синюю крышу… или зонтик. Интересно, понравится ли магистру название Синий Зонтик?