Небо под потолком

Сашка крутился в нефтяно-бензиновом бизнесе на вторых ролях, а может, на третьих или четвертых, но тоже имел кусок масла на каравай хлеба. Или даже слой икры. Короче, деньги были. Но Никита никогда бы не пошел к нему, чтобы перехватить немного до получки. Мешала своеобразная гордость, да и скользок стал Сашка, в разговоре все время отводил глаза, нес иногда какую-то ничего не значащую чушь и о своих делах никогда не распространялся. Сказывалась специфика работы. Бизнес учил жить по-западному, когда вопрос о заработках считается неприличным. Это раньше все получали по сто двадцать — сто сорок и скрывать было нечего. Да и налоговых полицейских не водилось вовсе.

Как бы там ни было, а с Сашкой требовалось переговорить, раз появилась необходимость в сведениях о некоем Серафиме. Проблема состояла лишь в том, что все еще продолжалось воскресенье. А где в воскресенье можно найти преуспевающего бизнесмена? Никита этого и представить себе не мог. На даче? В бане с девочками? На Канарах?

Оказалось, на работе. Покопавшись в старой телефонной книжке, что валялась в ящике стола, он нашел рабочий телефон Сашки и наудачу позвонил. После трех гудков голос приятеля сказал:

— Да, алле!

— Привет, Александер! Ты чего на работе в воскресенье делаешь? — удивился Никита.

— А ты чего мне на работу звонишь? — резонно возразил Сашка.

— Не знаю, — сознался Никита. — Увидеться захотелось, вот и решил. Подумал, раз ты такой крутой бизнесмен и весь из себя новый русский, то должен день и ночь на работе пропадать. Угадал, как видишь.

— Русский — в жопе узкий, — сказал грустно Сашка. — Думаешь, мне так охота крутиться без отдыха и продыха? Сам бы попробовал.

— Не-е, нам с вами не тягаться. Мы контора государственная, на окладе сидим. Раз они думают, что нам платят, то и мы будем думать, что работаем.

Ему хотелось немного повеселить приятеля. Больно уж у него тон был печальный.

— А звоню я тебе вот почему. Ты как, долго еще намерен сегодня в конторе сидеть?

— А что? — насторожился Сашка.

— Да вот подумалось: а не выпить ли нам водки немного, так слегонца, расслабиться чуть. Я, видишь ли, тоже на службе в данный момент нахожусь. И супружница уверена, что все еще не вернулся из командировки. Как ты смотришь на такой расклад?

Черт с ним, подумалось Никите, выдержит Вахтанг такое нашествие, ничего с его ресторанчиком не случится.

— Ну, — сказал Сашка, — вообще-то я, как юный пионер, всегда готов. И делов на сегодня практически не осталось. Кстати, сидел как раз и обдумывал: а не выпить ли толику-другую? И какие есть конкретные предложения?

Он явно обрадовался звонку Никиты. Видно, и вправду хотелось выпить, да не с кем было. Старинный приятель, с которым давно не виделись, — это ли не подходящая компания?

— Ты такое место знаешь — "Гори"? Вот давай там через полчасика и схлестнемся. Не пить же нам портвейн из горла, как пацанам.

— А ты что, сильно покрутел? — удивился Сашка. — По кабакам ходить начал. С каких барышей?

— О, брат, то ли еще с людьми происходит в наше-то время! Ну так что, договорились?

— Ну, договорились.

К тому времени как приятель появился в дверях "Гори", Никита уже уютно устроился за столиком в том же углу, что и прошлый раз. На его счастье, Вахтанга не было, а то опять могло случиться большое застолье, когда и поговорить с Сашкой будет некогда. Но вышколенный официант, свято исполняя указание шефа, тут же принес бутылку коньяку, разнообразно закусить и, по просьбе Никиты, второй прибор. После чего вежливо удалился, кланяясь. Никите даже смешно стало от этой угодливости. Свой персонал Вахтанг держал в строгости.

Коньяк на этот раз был "Курвуазье". Но тоже французский, всамделишный. Содержимое красивой бутылки должно было способствовать разговору, ведь именно поговорить с Сашкой Никита и стремился. Драгоценное время уходило, и Алла находилась неизвестно где.

Когда приятель вошел, Никита призывно помахал рукой. Угощение было оценено по достоинству.

— Ты и впрямь разбогател, — констатировал Сашка, обозрев стол. — Не иначе какую-то аферу провернул. В твоей конторе не забуреешь.

— Да ну, — скромно сказал Никита. — Просто дары благодарных клиентов. Оно ведь как? Я тебе — бумажку подмахну, ты мне — полянку накроешь. Все довольны, все смеются. И государству никакого ущерба, поскольку ту бумажку я все равно бы подмахнул. Только — неделей позже.

Подобных махинаций Никита никогда не проделывал. Но не рассказывать же Сашке о кавказских похитителях и стрельбе из "кольта" в закрытом помещении?

— Хорошо вам, взяточникам, — вздохнул приятель, усаживаясь. — Как говорится, кто при немцах жил, тот и сейчас живет. В данном конкретном случае заменяем немцев на коммунистов. Старая история.

— Ну да, — хмыкнул Никита, — это вы, бедненькие ударники капиталистического труда, с хлеба на воду перебиваетесь. Не заливай, а то разрыдаюсь. Хорош трепаться, давай выпьем.

Сашка смотрел на него с возрастающим интересом. Что-то он не помнил, чтобы Никита раньше так лихо опрокидывал рюмку. Однако оно верно, новые времена сильно людей меняют. Уж ему это было доподлинно известно.

Никита тоже внимательно изучал приятеля. Тот, как говорится, сильно сдал. Его ровесник, он выглядел сейчас лет на семь-восемь старше.

Плечи немного поникли, под глазами появились мешки, а на носу — красные прожилки. Сашка, похоже, сильно поддавал в последнее время. Никита положил себе и об этом спросить его, а пока предложил выпить еще, по принципу: "Между первой и второй пуля не должна пролететь".

Оказалось, да, действительно начальнику отдела приходится несладко в смысле выпивки. Закладывать за воротник случается часто и все по каким-то поводам. То начальство не в духе и хочет расслабиться, то клиента надо умилостивить, то с нужными людьми переговорить. Все это происходит, естественно, за столом. И хотя напитки употребляются исключительно качественные, количество их становится чрезмерным.

— Не поверишь, — жаловался он, — печень побаливать стала, почки, вообще все нутро. И никуда не денешься. Потому что тот, кто не пьет, либо больной, либо подлюга.

— Ну а сейчас, со мной? — заинтересованно спросил Никита. — Я ведь не клиент и не шеф.

— А что, сам по себе я и выпить не могу? Вот такой заколдованный круг.

Его довольно быстро развезло. Не так, чтобы падал мордой в тарелку, но достаточно, чтобы язык развязался. Никита почувствовал себя подлецом. Сашка пришел просто посидеть со старинным другом, а он — за сведениями. В другой ситуации не стал бы с ним коньяк пить, а? "Ну почему, — возразил сам себе Никита. — Вполне стал бы. Что я, Штирлиц какой-нибудь в логове врага? Просто совмещаю приятное с полезным. И хватит рефлексировать! Сейчас главное — Алла".

Непонятно почему он считал, что девушка находится в лапах этого самого Серафима. Ведь претендентов на наследство Митьки было наверняка больше, чем один. И все же интуиция подсказывала ему, что копать надо именно здесь. Кроме того, никаких других концов у него просто не было. Так что Серафим в случае непричастности к похищению Аллы подходил и как зацепка для дальнейших поисков.

Он прислушался. Сашка давно уже жаловался на жизнь, на то, что ушел от жены, что живет теперь сам-на-сам в однокомнатной квартире, но спит на раскладушке, потому что хотя деньги и есть, да тратить их некогда, все работа и работа. В подробности нефтяного бизнеса Никита вдаваться не хотел. Он все прикидывал, как бы навести приятеля на разговор о Серафиме. И не мог ничего путного придумать. Сашка о работе не говорил вовсе. Все о каких-то банкетах, презентациях, девочках, пляшущих на столах, и прочей белиберде.

В конце концов Никита не выдержал.

— Слушай, а кто такой Серафим? — спросил он напрямую.

Приятель уставился на него.

— А где ты это слышал?

— Да говорят люди. Серафим, Серафим, такой человек… Вот и стало интересно.