Создатель меча

Дел встала, выскользнула из перевязи, положила ее на кровать.

— Если ты намерен избавиться от бороды, — сказала она, — лучше я тебе помогу. Ты себе горло перережешь.

— До сих пор не перерезал… я брил это лицо дольше, чем ты живешь на свете.

Дел приподняла одно плечо.

— Я привыкла брить отца. Он был ненамного старше тебя, — без моего разрешения — и игнорируя мою тихую ругань — она подошла к стулу около бочки и взяла мой недавно наточенный нож. — Намыль лицо, — предложила она.

Аиды, ну какой смысл спорить по пустякам. Я покорно намылился и откинул голову, как и было приказано. Попытался не морщить лицо, когда Дел прижала лезвие к моей коже.

— Сиди тихо, Тигр, — потом, когда я застыл. — А эти шрамы еще болят?

— Шрамы песчаного тигра? Нет, уже нет, — я помолчал. — Но если ты их порежешь, думаю, что могут заболеть.

— Я не собираюсь их резать, — рассеянно пробормотала Дел. Она сосредоточенно сбривала бороду между двумя шрамами, а я чувствовал что сильно рискую. — Они становятся белее и тоньше с годами, — отметила Дел. — Представляю, как раньше они болели.

— Как в аидах, — согласился я, — правда тогда мне было не до них. От кошачьих когтей досталось не только лицу, а когти этих кисок парализуют жертву. От яда я был полумертв пару недель. Мне повезло, что я выжил.

— Ты выжил благодаря Суле.

Да, благодаря Суле. Благодаря женщине племени Салсет, которая не дала мне умереть. Она пошла против воли шукара и всего племени, которые решили, что лучше позволить непокорному чуле переселиться в другой мир. Потому что все они знали, что убив песчаного тигра, я завоевал свободу.

Я пошевелился. Имя Сулы вызвало воспоминания, которые я предпочел бы забыть.

— Ты закончила?

— Еще и половины не сделала.

Ее коса свисала с плеча. Пушистый кончик щекотал мою грудь.

И мне вдруг, в одну секунду, неожиданно, стало трудно дышать. Я поежился, начал выпрямляться, но тут же снова нырнул пониже.

— Дел, ты думаешь…

— Не дергайся.

Она и не представляла, как это было трудно, учитывая обстоятельства.

— Ты говорила, что не будешь притворяться, играть в женские игры…

Она прищурила голубые глаза.

— Что?

— Игры, — рявкнул я в расстройстве. — А как, по-твоему, это называется?

— Я тебя брею.

— Верни мне нож, — я наклонился вперед, поймал ее запястье и вырвал у нее нож левой рукой. — Если ты думаешь, что я, прожив тридцать пять или тридцать шесть лет — или не знаю, сколько там — не изучил ваши женские трюки, ты моложе, чем я думал.

Что, вообще-то, не делало меня счастливее. Я сидел в остывшей воде и смотрел на Дел, сжимая мокрый нож с мыльной пеной и клоками бороды.

Дел стояла надо мной, уперев руки в бедра.

— Если ты думаешь, что я взяла две комнаты, а потом решила тебя подразнить…

От расстройства я не справился с собой.

— Это обычно для женщин!

— Для некоторых может быть, но не для всех. И уж конечно не для меня.

Я яростно поскреб затылок.

— Может и нет, может ты не нарочно, но это не меняет того…

— …что ты себя не контролируешь?

Я уставился на нее.

— Ты МОГЛА БЫ принять это как комплимент.

Она подумала.

— Могла бы.

— Ну и что? Могу я спокойно побрить собственное лицо?

Кто-то постучал в дверь.

— Пошел вон, — пробормотал я, но Дел повернулась ко мне спиной и пошла открывать.

На пороге стоял незнакомый Южанин. Меч он носил в перевязи.

— Песчаный Тигр? — спросил он.

Я слабо кивнул. Мечтая, чтобы в этот момент меч был у меня в руке, а не лежал на стуле, и понимая, что в голову лезут какие-то глупости. А о чем еще можно думать сидя голым в бочке? Разве только о собственной уязвимости. Незнакомец ухмыльнулся, показав безупречно белые зубы.

— Меня зовут Набир, — сказал он. — Я хотел бы потанцевать с тобой.

Набир был молод. Очень молод, лет восемнадцати. И я готов был поспорить, что колени у него не болели.

— Поговорим завтра, — отмахнулся я.

Глубокая морщина прорезала его лоб.

— Завтра меня здесь не будет. Завтра я поеду в Искандар.

— Искандар, Искандар! Что все забыли в этом Искандаре? — рявкнул я.

Такой вспышки Набир от меня не ожидал и откровенно растерялся.

— Оракул говорит, что джихади…

— …появится в Искандаре, это я знаю. Об этом, по-моему, все уже знают, — я хмуро посмотрел на мальчика. — Но тебе-то что? Ты не похож на религиозного фанатика.

— Конечно, — он сделал быстрый, рассеянный жест. — Я — танцор меча, поэтому я туда и еду.

Я яростно поскреб шрамы, радуясь, что хоть наполовину избавился от бороды.

— Зачем молодому, предположительно неглупому танцору меча ехать в Искандар? Там нечего делать.

— Все туда едут, — сказал он. — Даже танзиры.

Я безучастно посмотрел на Дел и эхом отозвался:

— Танзиры?

— Аджани, — решительно сказала Дел.

Нахмурившись, я взглянул на Набира. Он терпеливо ожидал.

— Ты сказал, что все едут… Танцоры мечей, танзиры, кто еще?

Он пожал плечами.

— Конечно все секты, даже Хамида и кеми. И говорят, даже некоторые племена: Ханджи, Талариан, и другие, я думаю. Они хотят сами увидеть Оракула и услышать его предсказания.

— Это угроза, — пробормотал я. — Танзиры его убьют, если он не будет работать на них, — я выпрямился и махнул Набиру рукой. — Иди в ближайшую кантину — забыл название — и выпей за меня, — я прищурился. — И скажи Киме, что это я тебя послал.

— Ты войдешь со мной в круг? — настаивал Набир. — Ты окажешь мне честь, согласившись танцевать со мной.

Я повнимательнее вгляделся в его лицо — молодое, еще не сформировавшееся, и осмотрел его перевязь — новую, желтую, поскрипывающую при каждом движении.

— Приходи через год, — сказал я ему, — а сейчас иди выпей.

Дел закрыла за ним дверь и повернулась ко мне.

— Он молод, юн, неопытен. Может ему стоило бы с тобой потренироваться? По крайней мере ты его не покалечишь, а другие танцоры могут. Просто чтобы принять его в члены своего сообщества.

— Я не могу так рисковать, баска. Я войду в круг только с мастером, с кем-то, кто сможет бросить вызов в танце Чоса Деи.

Невысказанный ответ Дел витал в воздухе. Я покачал головой.

— И этот кто-то не ты.

— Значит нужно найти этого кого-то, — сказала она, — а может лучше несколько таких кого-то. Ты совершенно не в форме. Если придется танцевать до смерти…

— Я не так глуп, чтобы сейчас наниматься убить кого-то. И кроме того…

— Иногда выбирать не приходится.

— …и кроме того… — я улыбнулся, — ты тоже не в форме.

— Да, — спокойно согласилась Дел, — но я буду танцевать как только найду противника.

Дел подошла к моей кровати.

— А что… что теперь? — заинтересовался я.

— Глупо терять время, — Дел надела перевязь и направилась к двери. — Догоню Набира… Нет, не поднимайся. Тебе еще половину лица брить.

— Он еще мальчик! — закричал я ей вслед, неуклюже плескаясь в бочке.

— Он ненамного моложе меня, — ласково успокоила меня Дел.

5

Дел была права, оказалось, что она действительно хорошо меня знает. Набедренная повязка подошла идеально, так же как и мягкие ботинки для верховой езды — я всегда был неравнодушен к сандалиям, но ботинки оказались очень удобными — и скучный оранжевый бурнус прекрасно сидел поверх подпоясанного пустынного хитона. Я снова стал Южанином.

Но на свой прекрасный Южный вид я любовался недолго. Едва закончив одеваться, я схватил меч в позаимствованных ножнах и выбежал из гостиницы, крикнув по пути хозяину, что бочка освободилась и желающие могут ею воспользоваться. Хозяин начал что-то говорить, но я был уже на улице.

Нетрудно найти танцора меча, особенно в пограничном городке, таком как Харкихал, все жители которого процветают за счет ставок, сделанных во время танцев. Достаточно подойти к месту наибольшего скопления народа, преимущественно мужчин с мечами, и вы обнаружите то, что ищете.