Транзитом через Хоминибус

— Оратор, — улыбнулся Макс, поворачивая ключ, — задумался он… намедни… А чего не надысь?

— Макс, мы лучше к вам не поедем, — опережая ответ демона, сообщила Полина. — Завези нас, пожалуйста, домой.

— Хорошо. Мне тоже в этом родовом гнезде, если честно, противно находиться. Да ещё кухарка…

— Кухарка? — встрепенулся Дросс. — Её ещё не арестовали?

'Едут уже', - расслабленно сообщил ему Козырка, потягивая из ангела тонкую струйку обиды.

Арестовывать Турасову Цаплин ехал с чувством победителя. Ему было чем гордиться. Если бы он не стал следить за особняком в день похорон, то никто и никогда бы не узнал про знакомство Дросса и Петкиной. Да и кто бы мог подумать, что их может что-то связывать? Это же несовместимые вещи! Не день и ночь, а куриный окорочок и дифференциальное уравнение с разделяющимися переменными. Причём, девушка нелогично ассоциировалась у Леонида с окорочком. А вот просчитать Демьяна Дросса было так же трудно, как нелюбимые в школе уравнения. И, несмотря на все тайны и загадки, витающие около одиозной фигуры телохранителя, он был невиновен. В этой истории невиновен…

И ведь какой ушлой и хитромудрой оказалась пожилая тётенька, выглядевшая честной труженицей пищеблока. Как грамотно подставила мужика, отведя от себя и так не возникшее подозрение. Если бы не свидетельство Раисы Петкиной, получил бы её приятель — любовник по полной, и отправился лет на десять, как минимум, шить в зоне рукавицы или стругать китайцам палочки на лесоповале.

Понаблюдать за реакцией преступницы на возвращение в особняк Демьяна Дросса, Шангин собирался сам, но какие-то неотложные дела изменили его планы. А ведь сцена: 'Не ждали?!' должна быть впечатляющей. Валентина Егоровна была ещё не в курсе, что справедливость восторжествовала. Старший следователь просил Максима никому из оставшихся в особняке служащих не сообщать новость. Вдруг, из детской мстительности, парень решил бы позлить надоедливую кухарку? Как он только не уволил её сразу? Ведь тётка доставала его своей гипертрофированной заботой и навязчивым вниманием. Да и сама Турасова не делала никаких попыток скрыться в неизвестном направлении, прихватив, по укоренившейся привычке наёмных кухонных работников, столовое серебро хозяев.

'Странно… надеялась, что никто никогда не узнает её тайну? Была так уверена в своей непогрешимости, что даже мысли не допускала, что её разоблачат? Самомнение иногда и не в такую трясину заводит…'

— Максима Павловича нет дома, — сухо сообщила Валентина Егоровна и, неестественно прямо держа спину, прошествовала на кухню. Именно — прошествовала, церемонно сложив руки под грудью и напряжённо вытянув худую шею.

— Я знаю. Я, собственно, не к нему, — кухарка чуть приостановилась и нервно дёрнула плечом, — а к вам.

— Я всё рассказала вашему старшему следователю, — холодно произнесла Турасова, чуть повернув голову к Леониду. Особо она выделила слово 'старшему', давая понять Цаплину, что в её иерархии чинов и званий он находится в разделе насекомых. — Мне нечего добавить!

Младший следователь пропустил колкость мимо ушей, зная наперёд, что, как бы не пыжилась горделивая тётка, он буквально двумя — тремя вопросами прижмёт её, как говорится, к стенке.

— Хороший у вас холодильник. Наверное, не ломается совсем?

— Холодильник? — голос железной поварихи дрогнул. На лице Валентины Егоровны на секунду промелькнуло недоумение, следом за ним нарисовался страх, но она моментально взяла себя в руки. Секундное замешательство сменилось надменным пренебрежением. — Странные вопросы вы задаёте, господин полицейский!

— Почему, странные? — с видом удивлённого простачка поинтересовался Цаплин. — Я себе хочу холодильник купить, вот и интересуюсь…

Турасова смерила его брезгливым взглядом с ног до головы, нисколько не заботясь о том, что молодой следователь может за это на неё обидеться или, даже, обозлиться. Уж больно явно она выказывала ему своё презрение.

— Не потянете!

— В кредит, — простодушно признался Леонид. — Или, всё же не стоит? Дорогой, а вдруг — не качественный попадётся?

— Хм… Не качественный, — гримаса превосходство исказила лицо кухарки. — Да он нас с вами переживёт! Меня, так точно… — необдуманно брякнула Валентина, давно понукаемая Призорным сказать какую-нибудь глупость.

Входная дверь особняка в этот момент широко распахнулась и в неё, оживлённо о чём-то переговариваясь, вошли Макс и Демьян. На постороннего в доме они никакого внимания не обратили. Впрочем, в столовую ни один из них не заглядывал, так что наличие следователя в доме осталось для мужчин тайной. Собственно, как и присутствие кухарки. А вот она при виде освобождённого Дросса резко побледнела.

— Я тоже так думаю, — Цаплин уставился на женщину спокойным, изучающим взглядом, — переживёт. Зона, скажу я вам, не черноморский курорт! Вы давно были на черноморском курорте, Валентина Егоровна?

— А причём тут зона? — вмиг охрипшим голосом спросила кухарка. Взгляд её заметался по кухне в поисках то ли воды, чтобы смочить горло, то ли тяжёлого предмета, чтобы заткнуть неприятного следователя.

— Не делайте глупостей! Вот ордер на обыск и на ваш арест. Вы обвиняетесь в убийстве вашей хозяйки, — Леонид, не спуская глаз с женщины, вызвал по сотовому оперативников. — Сейчас пригласят понятых и начнём.

Женщина было дёрнулась что-то предпринять, но тут же взяла себя в руки, сложила руки на груди и ядовито процедила:

— Ничего не докажете…

— А доказывать, собственно, уже и нечего. Во-первых, наши эксперты ещё раз внимательно изучили одежду, которая была на Екатерине Павловне в день убийства, и обнаружили на ней характерные следы от разморозки мясных продуктов. В частности: новозеландского ягнёнка. Хозяйка любила ягнятенку? — Женщина презрительно поморщилась. — Во-вторых, нашёлся свидетель, видевший, как вы доставали замороженные продукты из холодильника как раз во время, соответствующее убийству.

— И что?

— Грамотный ход, — снисходительно похвалил преступницу Цаплин, — но… Не повезло вам, Валентина Егоровна.

'Ещё как не повезло, — зло пробормотал Призорный, и Турасова была вынуждена с ним согласиться. — Просто катастрофически!'

— Остался только один вопрос… — Леонид сделал паузу, проверяя пошатнувшуюся выдержку преступницы, но она уже немного очухалась и взяла себя в руки. — 'Что ж… такие продуманные и тщательно подготовленные убийства люди с плохой нервной системой не совершают…' — Зачем вы нам подсунули нож с кровью Максима?

Кухарка ядовито хмыкнула, оставляя вопрос Цаплина без ответа. Раз догадались, как она с температурой тела манипулировала, пусть додумаются, зачем нож принесла. Хотя… смысла что-либо скрывать уже не было, но и признавать свою вину Турасова не собиралась. Хозяйка своим высокомерным поведением её вынудила! А так она, как говорится, белая и пушистая, аки агнец…

'Аха… Ещё крикни: Не виноватая я! — ехидно заметил бес. — Шла, поскользнулась, упала, очнулась — труп!' Если вы читаете данный текст не на СамИздате, значит, его выложили на данном сайте без разрешения автора. Если вы купили данный текст, то знайте — это черновик — и его можно бесплатно прочесть на странице автора на СамИздате. Любое копирование текстов со страницы без разрешения автора запрещено.

Комната Турасовой поразила Леонида до глубины души. Столько бульварной литературы карманного формата в мягких обложках он видел только на развалах подержанных книг. Но, надо отдать должное кухарке, основная часть печатной продукции была детективами и остросюжетными романами. Стопки с книгами часто перемежались яркими коробочками и баночками явно медицинского или, скорее, биологически активного характера Следующим сюрпризом был вполне профессиональный дартс, висевший между стеллажами с книгами. По состоянию мишени было видно, что киданием дротиков тут балуются часто, и это не модное украшение интерьера. Рядом с диваном обнаружились маленькие, но отнюдь не бутафорские гантели. По стенам были развешаны красочные постеры с йогами в различных позах. Из всего увиденного Цаплин сделал вывод, что Валентина Егоровна тщательно следит за своим здоровьем, тренирует тело, зрение и мозг. Выводы из этого напрашивались сами собой: мадам, а, возможно, и мадмуазель, Турасова уравновешена, широко образована в узких областях, физически состоятельна и, судя по поведению — хладнокровна.