Полет тапка над Зулкибаром

Глава 25

Ладно, от трупа мы избавились. И что теперь?

А сейчас вот чернокнижник наш недобитый смотрит на меня пристально, будто я сам должен догадаться о чем-то таком — крайне неприятном, но жизненно всем необходимом. Ну почему опять я?

— Ладно, — говорю, — я примерно представляю, что мне сейчас делать. Ты, Дуся исчезаешь. И не спорь со мной. В этом я непреклонен. А вот ты, Терин, чтоб тебя, наводишь на меня иллюзию, вроде как я и есть Дукус, и мы идем, куда тебе там надо. Кстати, а куда?

— В тронный зал, — глухо так произносит чернокнижник и взгляд отводит.

— Куда? — кричит Дуся, — ты, милый мой, умом, случайно, так не тронулся? Тебе, может, не только по плечу, но и по голове звездануть успели?!

И, надо признать, я с ней полностью в этом солидарен. За исключением того, что я твердо знаю — по голове некроманту этому при мне не попадало.

— Мне нужно попасть в тронный зал. Ты, Вальдор, постарайся не сказать чего такого, чтобы не выдало твоей осведомленности. Ты, Дуся, Вальдор прав, на глаза не показывайся. Разве что, если очень хочешь, можешь побегать-покричать о том, что чернокнижник сбежал.

Я перевожу взгляд с него на Дусю и обратно и говорю:

— Друзья мои, а не кажется ли Вам, что вы слишком все усложняете? Если Дульсинея может трупы в свой мир перекидывать, отчего бы ей и тебя, Терин, не переправить в свой мир и все? А я уже, оставшись здесь в гордом одиночестве, навру что-нибудь. А?

Дульсинея начинает пожирать глазами мага. Тот же, отвернувшись, делает вид, что я не его сейчас имел ввиду.

— Ну и что? — наконец, произносит он, — и останешься ты здесь, Вальдор, под опекой Совета? И даже если тебя и не убьют, всю свою оставшуюся жизнь проведешь под их контролем?

Ну, надо же, какое благородство! Сейчас я заплачу и кинусь кому-нибудь на грудь. Вот только не знаю кому — то ли Дусе, но она для меня мелковата, склоняться будет неудобно, то ли Терину — вполне удобно, только вот он мужчина, и плакать ему в жилетку как-то не то. Остается только раскланяться, что я с удовольствием и проделываю.

— Спасибо, — говорю, — господа и дамы. Всю жизнь именно об этом я и мечтал. Как меня сообща из-под удара выводить будут. Особенно так — решив, что я чучело безмозглое, ни на что не пригодное. Благодарю!

— Вальдор, ты утрируешь, — с укоризной в голосе заявляет чернокнижник, — я вовсе не это имел ввиду.

Да насрать мне, что именно он куда имел! Я ему, ему предлагаю скрыться, а он поворачивает все так, будто именно я — мальчик маленький и беззащитный. Черт! И я… Я даже не знаю, что сказать сейчас — до такой степени я возмущен!

— Я не пойду в ее мир, — наконец, произносит маг, — у меня здесь еще дела остались.

— Я тоже домой не хочу! — добавляет Дуся, — мне там делать нечего!

Ну что же, честь моя спасена, совесть тоже. Что я мог — я все сделал.

— Хорошо, — говорю, — тогда превращайте меня в Дукуса. Я согласен.

Это видеть надо было! Только что стоял Вальдор, весь красивый такой, хоть и не в моем вкусе. И вдруг, раз! И вот передо мной какашка эта — Дукус.

— Ну что ржешь? Быстро марш отсюда!

А мне еще смешнее. Дукус голосом Вальдора раскомандовался! Терин недовольно головой покачал, сделал какой-то финт руками своими недолеченными и следующую фразу «Дукус» уже голосом Дукуса произнес:

— Дуся, марш в свои покои!

Я ржу. Легла бы от смеха, если бы было куда, но не на каменный же пол!

— Дульсинея, я бы попросил Вас удалиться.

Ну, вот так всегда! На самом интересном месте этот маг недобитый начинает мне своим заунывным выканьем настроение портить!

— Удачи, мальчики, — буркнула я и перенеслась к себе.

А далее, как в балаганном представлении — смешно, нелогично, но на зрителей действует.

— Я убью его! — это Терин.

— Да-да! — он меня убьет. — Это уже я надрываюсь, а сам по сторонам смотрю. О! И ты здесь, красавица моя блондинистая! Жаль, я так и не успел показать тебе любовь.

— Не подходить! — кричит чернокнижник, а я старательно так к нему прижимаюсь, чтобы все поняли — подходить и в самом деле не следует. Заклинание кинуть не успеет, так прирежет точно. Моим же собственным ножом. Прирежет, и спросить забудет, как звали. Хотя, он и сам в курсе — Дукус меня зовут. Дукус!!! Если кто не понял.

А не переоцениваем ли мы значимость этого волшебника? Своевременный вопрос. Именно его мне и следовало сейчас себе задать. Вот именно здесь. И сейчас. Потому что, если переоцениваем, и если принимать во внимание мнение Терина о моей, то есть Дукусовой, значимости, нас сейчас расстрелять — раз плюнуть. И пусть потом Дульсинея хоть обрыдается вся на наших могилках. Вместе с Делароном. Надеюсь, хоть поплакать Совет ему разрешит.

М-да, а до тронного зала мы, похоже доберемся.

— А что должно случиться в тронном зале?

— Сюрприз, — бормочет в ответ Терин.

Для кого? Не для меня надеюсь, хотя, зная магов вообще и этого в частности…

— Отойти! — кричит чернокнижник, — всем отойти!

Я испуганно киваю. А что, мне и притворяться сейчас не нужно. Я, действительно, испуган. Меня сейчас вполне могут прибить нечаянно за компанию вместе с этим ненормальным. Где была моя голова, когда я на все это согласился? Погулять вышла?

Я совсем недолго в покоях своих пробыла, слышу шум, гам, по коридору кто-то бегает. Ну, вот и мне пора «проснуться». Вышла я в коридор, морду сонную состроила, сцапала первого попавшегося пажика за шкирку и спросила:

— Что за шум, а драки нет?

— Там Терин Дукуса в заложники взял! — бодренько так отрапортовал пацан. Судя по всему, сочувствия к Дукусу он не испытывал, а скорее даже наоборот. Я этого симпатичного мальчика вполне понимаю — поводов сочувствовать этой старой толстой жопе у него ни одного нет.

Я пажа отпустила и резво за ним попрыгала, не забыв прихватить свой верный тапок, который засунула за пояс, как будто украшение это и в моем мире так все уважающие себя дамы с утра пораньше расхаживают. Бегу я, значит, за пажом и, для полноты картины, ору со всей дури что-то типа: "спасите-помогите, великий и ужасный Теринище на свободу вырвался, щас нас всех убивать будет, спасайся, кто может, все лицом в песок и аминь".

Примчалась я в тронный зал, а там показательно образцовое взятие заложника происходит. Терин прижимает к себе «Дукуса» как родного и требует, чтобы все по стойке смирно к стеночке встали и не дергались. «Дукус» в его объятиях себя совершенно несчастным изображает, ну практически мертвый старик получается. Ох, переигрываешь ты, Валь! Дукус радоваться бы должен, что его такой красивый мужчина к себе прижимает… хотя может быть и нет, может быть, Терин для педофила этого староват?

— Что же ты, ирод окаянный, делаешь такое?

В зал истеричным ураганом ворвался Таурисар собственной персоной. Вот кого бы я с большим удовольствием прихлопнула! За ним следом еще несколько магов ввалились, среди них дамочка, интересная такая… видно, что не юная дева, но… хм, хотела бы я так отлично в ее преклонном возрасте выглядеть!

— Как смеешь ты руку поднимать на учителя своего!

Ой, я сейчас уссусь от смеха! Наивный Таурисар надеется пристыдить отчаявшегося и покалеченного этим самым учителем Терина? Кстати, улучшившееся состояние здоровья чернокнижника Таурисар тоже отметить не забыл.

— Кто? — орет, брызжа слюной. — Кто посмел узурпатора и предателя лечить? Узнаю, сгною в подземельях! Руки отрублю, язык вырву!

Таурисар своей истерикой все внимание на себя перетянул. Смотрю, как-то растерялись даже мужчины мои… ну да, мои, а что? Один брюнет моей мечты, второй хоть и блондин не моей мечты, но все ж таки друг, можно сказать, лучший друг… другого нет у меня в этом сказочном мире.

В общем, мужчины мои прифигели и к трону потихоньку пятятся, Таурисар вопит, того и гляди пена изо рта пойдет, так старается. Руками машет, на эмоциях, психует, значит… или не психует? Ах, ты, растудыть твою налево! А я то думаю, чего Терин так настороженно за его руками наблюдает? Да он же сука такая, заклинание плетет!