Стрелы и пули

— Нет! — воскликнула Герда. Только сейчас, до неё дошло, наконец, зачем её пытали прошлой ночью. Разумеется, для того, чтобы устроить ловушку. Кулон, несомненно, мог донести её боль, до Марты и та, узнав о беде, кинулась на помощь. Как просто и вместе с тем беспощадно!

— Мне скучно, давайте сыграем в бесик, трое на трое, — забубнил охранник. Даже попав в ловушку, Марта похоже была готова держатся роли до конца.

— Прекрати это! — рявкнул Мик. — Руки за го…

И в этот момент, Марта прыгнула вперёд. И куда только делась неуклюжесть неповоротливой туши. Стремительная словно змея она за мгновение вдвое сократила расстояние. Будь на месте врагов неповоротливые болваны с заржавевшими мозгами, у неё имелись все шансы на успех. К сожалению, ни Мик, ни телохранитель, ни даже министр пропаганды не были тугодумами. Три выстрела слились в один, пули вошли в жирное тело, остановив атаку. Тело волшебницы рухнуло на пол.

— Неееет! — закричала Герда, — Нет, только не это!

Кай вцепился ей в руку и удержал на месте.

— Быстро убрать эту падаль, — распорядился Кристиан, — Где-то здесь может прятаться второй…

Он не договорил. Откуда-то сверху хлестнула длинная автоматная очередь. Стрелок бил почти в упор, промахнутся невозможно. Все трое, повалились как подкошенные, заливая стены кровью.

Ещё звенели на каменных плитах пола, стреляные гильзы, когда Марта, спрыгнув из-под потолка, подошла к замершим друзьям.

— Привет, Мирабеллочка, — радостно улыбнулась она. — За что я люблю эти старые замки, так за то, что в них полно укромных местечек. Карнизы, балкончики, лесенки и прочие архитектурные излишества. Красота!

— Ты… Ты живая! — взвизгнула Герда и повисла на шее подруги.

— Конечно, а были сомнения?

— Я подумала, что толстяк, это ты!

— Правда?! — искренне расхохоталась Марта. — Какой кошмар! Неужели ты думаешь, что я способна принять облик такого урода. Всё моё чувство прекрасного протестует против подобного решения. Фи, гадость какая! Я просто на время подчинила его разум, благо он был туп как пробка.

— Мы свободны, свободны! — как заклинание повторяла Герда.

— Ну, на самом деле ещё нет. Следует поторопиться. Кстати, извини, я кажется застрелила твоего отца…

Девушка нахмурилась и сжала губы.

— Он умер уже давно, так что не стоит извиняться. — В ту минуту она искренне верила своим словам.

Глава 20

Займёмся срыванием покровов

(Безымянный мир. Окрестности озера Серебряная ложка).

У этого Мира нет, и ещё долго не будет названия. Населяющие его, не до конца разумные существа, уже успели слезть с деревьев, потеряли хвосты и научились проламывать палками головы соплеменников, но ещё не смогли овладеть членораздельной речью и тайной разведения огня. И уж конечно, их племена, обитающие много южнее, в богатой дичью области саванн, не скоро придут сюда, в край суровых северных лесов, на берега прекрасного озера Серебряная ложка.

Эовиль, обнаруживший это место много лет назад, полюбил его с первого взгляда. Есть во вселенной такие уголки, которые казалось, были созданы не природой, а какими-то высшими силами. Раз оказавшись там, ты навсегда становишься пленником безумной красоты окружающего мира, постоянно вспоминаешь и всегда, при удобном случае стараешься вернутся. Помню что, попав сюда в первый раз, я первые несколько ночей, почти не мог спать. Мне казалось просто кощунством, тратить часы жизни на столь бесполезное занятие. Хотелось до бесконечности бродить среди возносящихся на немыслимую высоту стволов деревьев, трогать шершавую тысячелетнюю кору и благоговейно молчать, ибо слова были здесь абсолютно лишними. Наверное, именно в таких волшебных местах рождаются великие мудрецы и пророки, пишутся священные книги, сочиняются бессмертные стихи.

Конечно потом, когда схлынула волна первого восторга, мой прагматичный ум потомственного горожанина, сумел всё разложить по полочкам, и я быстро научился относиться к этому месту как к обычному, очень красивому лесу. Волшебство поблекло на фоне многочисленных обыденных забот, прежнее восхищение стало немного смешным. Но, несмотря на прозу жизни, всякий раз, возвращаясь сюда, меня охватывает чувство спокойствия и умиротворения, словно я, наконец, вернулся домой после долгих скитаний.

Пройдя сквозь врата, удобно расположенные у самой кромки леса, я внимательно осмотрелся. Учитель не имел здесь, какой-то постоянной стоянки, предпочитая всякий раз останавливаться на ночлег в новом месте, так что поиски могли сильно затянутся. К счастью с ним был ученик-новичок, что давало мне возможность достаточно легко вычислить их маршрут. Эовиль предпочитал водить неофитов всегда одним и тем же путём, давая возможность увидеть все самые прекрасные места во время первого посещения. Так, что я, не колеблясь, свернул на едва заметную тропинку, петляющую среди колоссальных стволов, и быстро двинулся вперёд, внимательно глядя по сторонам, ища следы.

Конечно, будь старый эльф один, мне ничего бы не обломилось, он умел ходить вообще не оставляя после себя каких либо отметок, но к счастью с ним был ученик, и судя по всему очень неискушённый в путешествиях. Я постоянно натыкался взглядом, то на сломанную ветку, то на сорванную травинку, то на отпечаток подошвы. Дважды мне попадались свежие конфетные фантики, а один раз — потерянный носовой платок. Судя по состоянию всех этих артефактов, люди проходили здесь совсем недавно — два-три дня назад. Если учесть, что ученик в силу юного возраста не мог двигаться быстро, можно было рассчитывать на то, что мне удастся нагнать их к вечеру или на следующий день. Так и случилось.

Уже совсем стемнело, когда я, наконец, заметил вдали свет небольшого костра. Поблизости находилось одно из убежищ, где можно было передохнуть несколько дней в относительном комфорте, и у меня не осталось сомнений, что парочка остановилась именно тут.

Само жилище, располагалось внутри гигантского пня. Там стояли грубый стол, несколько лежанок, и железная печурка, сделанная из старой бочки. Я сам её смастерил, много лет назад, раздобыв всё необходимые материалы в одном из соседних техномиров. Наставник, будучи ярым противником перемен, сначала долго ворчал по этому поводу но, в конце концов, признал, что с ней стало гораздо удобнее, особенно в холодное время года. Впрочем, сейчас, летом, нужды в обогреве жилища не было, а для приготовления пищи, хватало костра на улице.

Я, не таясь, вышел на поляну и пошёл к огню, около которого сидел, завернувшись в огромную куртку, мальчик, лет восьми. Он не сразу заметил моё приближение, всё его внимание было приковано к висящему над костром котелку. Увидев котелок, сделанный из огромной консервной банки, чёрный от копоти с кривой проволочной ручкой, я окончательно успокоился. Этим жестяным сосудом, найденным, наверное, на какой-нибудь свалке, Эовиль пользовался уже лет двадцать. Все мои попытки подарить ему более пристойную посуду из алюминия или нержавейки, наталкивались на стену искреннего непонимания. — "Зачем мне другой котелок, если этот ещё в полном порядке"? Здесь не было, позёрства или кокетства, старый эльф действительно предпочитал обходиться малым.

Мальчишка заметил меня только после того, как я вошёл в круг света, отбрасываемый огнём. Он испугано вскочил и попятился назад.

— Привет, парень! — самым дружелюбным голосом сказал я, присаживаясь на низенький чурбачок. — Позволь погреться у твоего костра.

Быстро кивнув, малыш отступил ещё на шаг, потом присел на корточки.

— Эовиль здесь? — поинтересовался я, делая вид, что не заметил его страха.

Услышав имя учителя, парнишка судорожно выдохнул и слегка расслабился, потом нерешительно ответил: — Его здесь нет, он ушёл вчера утром.

— А куда, не сказал?

— Поговорить с деревьями, — благоговейно прошептал мальчик. — А мне приказал сидеть тут и ждать…

— Понятно. "Говорить, с деревьями"… как же, держи карман шире. Скорее всего, старик откопал спрятанную в заначке бутылку самогона, напился и теперь ведёт беседу не только с деревьями, но и с белочками, зайчиками, бурундучками. Известное дело.