Круг раскрывается: Магические Па (ЛП)

‑ Никаких уловок, ‑ послушно согласилась Сэндри. ‑ Мне просто надо намотать сеть на веретено, чтобы заставить её освободить вас. Вы же видели, как это работает.

Втолкнув в веретено свою силу, она резко крутанула его. Веретено завертелось настолько быстро, что она не смогла его удержать; Сэндри уронила его, на её ладони мгновенно появился ожог. Узелки безмагии начали распадаться, вращавшееся веретено сворачивало сеть в толстый канат. Веретено также скрутит всю касавшуюся сети безмагию, до последней капли.

Сэндри наблюдала за Алзэйной. Она увидела, как глаза женщины расширились, когда та ощутила первый мягкий толчок. Прежде чем женщина поняла, что её провели, Сэндри с силой дёрнула за верёвку, которая теперь связывала её с Паско. Верёвка выдернула его из хватки Алзэйны, и он впечатался в стену. Паско с трудом встал, из его порезов текла кровь.

Мальчик-маг почувствовал это первым. Он начал хихикать, разбросав в руки в стороны, когда веретено начало втягивать всё ничто, которое в нём было, затягивая его в сеть и наматывая подобно нитке.

Теперь Алзэйна и Нурхар поняли, что у них неприятности. Их всё ещё живая плоть, в отличие от тела мага, содержала в себе лишь прожилки ничего. То, что осталось от их вещественных тел, начало раздирать на части. Веретено крутилось, его вращавшийся на покрытом плиткой полу кончик начал дымиться. Теперь, когда Дихануров потянуло через комнату, их плоть начала сопротивляться. Она вспухала между полосами тьмы, которые вытягивались из них; наворачиваясь на веретено, безмагия резала их подобно шёлковым нитям.

Сэндри смотрела Алзэйне в глаза. Она видела момент, когда женщина осознала, что именно произойдёт, если процесс не остановить.

‑ Пожалуйста… ‑ Это произнёс Нурхар, не Алзэйна.

Сэндри покачала головой.

Их тела багровым ливнем разорвались на куски, осыпав всю комнату. Кровавая волна ударила Паско об стену второй раз, забрызгав его и Сэндри. Паско беспомощно осел на пол, его стошнило.

Эпилог

‑ Я всё ещё не уверен, что одобряю переселение к танцорам, ‑ сказал Дед Эдоар.

Он наблюдал за тем, как Паско грузит набитую одеждой сумку в повозку, которая отвезёт его в школу Язмин.

‑ Если твои танцы с сетью могут быть использованы для ловли крыс, и если ты можешь управлять тем, где и когда люди тебя видят, то похоже, что ты лучше подходишь для работы ястреба, чем мы полагали. Чему из этого ты сможешь научиться у этой женщины?

‑ Так лучше, Дед. ‑ Хотя спорить со стариком было боязно, Паско заставил себя произнести эти слова. ‑ Если я посвящу свою магию только работе ястреба, ну… ‑ он помедлил, пытаясь облечь в слова то, чему он научился в столовой Дуршана Роката. ‑ Если я не понимаю свою магию, её хорошие и плохие стороны, то я — совсем не маг. Я просто инструмент, которым пользуются другие, как убийцы использовали того бедолагу. Кто угодно сможет завладеть мной и заставить меня работать по своим указаниям, если сможет найти способ контролировать меня. И это не говоря уже о всех тех неприятностях, в которые я попаду, если не буду знать, что я могу, а что — нет.

‑ Ну, по крайней мере хоть этому ты научился, ‑ заметила Халмэйди.

Она пришла, чтобы проводить Паско вместе с Дедом и его матерью.

Паско фыркнул, повернувшись к своей старшей сестре. Деду и молчавшей Заре он сказал:

‑ Леди Сэндри не даст мне попасть в неприятности, пока я буду учиться. А маленькое чудовище так меня загоняет, что у меня не останется сил на проказы.

‑ Поехали уже, что ли? ‑ спросил возчик слишком уж терпеливым голосом. ‑ Скоро дождь собирается, и мне ещё надо посылки развезти.

Зара поцеловала своего сына в лоб:

‑ Мы ждём тебя на ужин на каждый День Огня, ‑ строго сказала она Паско. ‑ Заходи проведать нас, если окажешься в Восточном Квартале.

‑ Мама, ну я же не из города уезжаю! ‑ воскликнул Паско и засмеялся. ‑ Я просто переезжаю на Фестивальную Улицу!

‑ Слушайся учителей! ‑ сказал ему Дед, когда Паско взобрался на повозку и сел рядом с возчиком. ‑ Мы и слышать не хотим о том, что ты кому-то доставляешь неприятности!

Паско широко улыбнулся и помахал рукой, когда повозка тронулась с места. Он прекрасно знал, что с Язмин и Леди Сэндри неприятности ждут скорее всего его самого.

Сэндри остановилась на пороге коттеджа Дисциплины. За столом сидел низкорослый, толстый молодой человек в белом облачении послушника и неуклюже пытался собрать из частей настольный ткацкий станок. Он уставился на неё с отвисшей челюстью.

Она не была уверена, что именно следует сказать.

‑ А… А Ларк…

Молодой человек вскочил на ноги и метнулся в заднюю часть дома. Там он вскарабкался по узкой лестнице вверх на чердак.

‑ Комас, да что же такое…

Из своей мастерской вышла Ларк, держа в руках рулон ткани. Она заметила Сэндри на пороге.

 ‑ Ну! Ты только посмотри на себя! ‑ Она положила рулон на стол и подошла к Сэндри, раскинув руки в стороны. ‑ Ты заставила нас поволноваться!

Сэндри кивнула и обняла свою наставницу. После кошмарной встречи с Диханурами и их магом она в течение нескольких дней не покидала своих комнат в Цитадели Герцога, почти ничего не ела и много думала. Неделей позже ей пришлось заставить себя поговорить с Паско. И даже это она сделала только потому, что, по словам герцога, мальчик думал, что она злится на него из-за того, что его поймали.

Как только она заверила Паско, что ничего такого и в помине нет, жизнь похоже решила не дать ей покоя. Сначала Язмин, которая хотела поговорить насчёт обучения Паско. Потом Ларк зашла сказать, что присматривала за уроками Паско у Язмин, но было похоже, что послушник-ткач, которого она упомянула Сэндри во время последнего визита, и впрямь был магом. К тому же, он был слишком робким и не мог общаться более чем с одним или двумя людьми за раз. Ей очень нужно было сосредоточиться на нём, в Дисциплине. Эрдоган вышел из себя во время разговора с экономкой Резиденции там, где Сэндри могла их услышать: он сказал женщине, что привык к тому, что с этими делами управляется Леди Сэндрилин; слуги что, совсем не способны думать самостоятельно?

Герцог явился за советом насчёт вкуса. Какие цвета ему шли, какие подарки могут понравится женщине с опытом, а какие будут слишком броскими, смотрелся ли он старше или моложе, когда ехал в карете? Это стало первым светлым моментом в избавлении Сэндри о ненависти к себе — она обнаружила, что её надежды насчёт герцога и Язмин дали всходы.

Последним толчком к возвращению в большой мир стали три письма, пришедшие в течение двух дней — от Браяра, Даджи и Трис. Все письма были толстыми; они хотели знать, почему она не писала. Письма были полны новостей о том, что они сделали и что повидали. Жизнь била из них ключом. На их фоне её нынешнее существование выглядело лишь бледной тенью, а тени, как наконец поняла Сэндри, были единственной вещью, о которой она ни за что не хотела думать.

‑ Я вела себя как последняя дура, ‑ сказала она Ларк.

‑ Ты сделала очень трудную вещь, и все согласились, что по верным причинам, ‑ твёрдо ответила Ларк. ‑ Ты поступила как взрослая и сделала это без ненависти. Я не уверена, что сама смогла бы сделать это без ненависти, после того, как увидела того мальчика-калеку.

‑ Теперь на моих руках кровь, ‑ прошептала Сэндри, глядя на свои ладони.

‑ Хорошо. Пока ты так это воспринимаешь, ты не станешь такими же, как они, не так ли? ‑ спросила Ларк.

Сэндри покачала головой.

‑ Ты никогда не могла мириться с мрачным настроением. Может быть, мне всё-таки следовало вернуться сюда.

Ларк поставила чайник.

‑ А следовало ли? ‑ спросила она. ‑ По мне, так это было бы то же самое, как если бы ты отложила в сторону роскошные платья и снова надела юбки, которые носила в шестилетнем возрасте.

На этот раз уже Сэндри уставилась на неё, открыв рот, как это сделал убежавший наверх мальчик.