Мой замок

И ведь надо же такому случиться в день отъезда! Знал же еще вчера: завтракать – и в карету! Ну, что за причина: мол, леди задержалась в своих покоях. Они всегда опаздывают. На то и леди. А ты, уважаемый брат, сиди и жди! И нечего было пробовать то вино, что лорд любезно передал для самого аббата!!!

Попробовав этого вина – совсем капельку! – отец Пантор уснул так основательно, что пробудился перед самым обедом. И его младшие собратья тоже. И расплатой за грех чревоугодия и невоздержанности была ужасная головная боль.

– Прошу вас, святые отцы! – воззвал Герт Ладри, ставя на дубовый стол кувшин и несколько кубков. – Это вам поможет. Чудесный отвар, после него голова совершенно новая. Как рукой снимет всякую хворь. Потом еще чуток отдохнете, и все забудется.

– Как же, забудется! – простонал брат Пьер, тот, с божественным голосом. Впрочем, голос у него сейчас был хриплый и слабый. – Это ж позор на весь мир. Монахи перепились в гостях у лорда! Из-за нас графиня в Ноттингем не поехала. Представляю, как она рассердилась! И дадут ли еще нам хоть что-нибудь, это еще вопрос. Как бы после всех угощений да уважений не уйти отсюда пешком, да несолоно хлебавши...

– Не беспокойтесь, добрый брат, – утешил его мастер Ладри, – леди графиня даже обрадовалась, что выезд задерживается. Такая дама, да чтобы собралась за один день! Чем дольше, тем больше времени ей на всякие банты да притирания. Завтра поедете, и вино для аббата еще найдется в погребах, только уж, чур, без спросу не пробовать. Такой, знаете ли, благородный напиток: кому он предназначен, тому от него самое что ни на есть блаженство. А случайно или по злоумышлению – само же и покарает.

Монахи слушали болтовню Герта и вздыхали. Попенять бы за шутки такие над святыми отцами, да сами же виноваты! Не открывали бы той баклажки – не случилось бы такого позора...

В это время сэр Конрад, его жена и три оставшихся в замке рыцаря тревожно ждали известий.

Почти все войско Ардена отправилось в путь сразу после рассвета. Одна из больших, запряженных четверкой крытых телег медленно двигалась через лес. Торин рассудил, что спешить некуда, а дюжина людей в доспехах – тяжелый груз даже для четырех тяжеловозов. Встретят или не встретят?.. Прав ли был милорд в своих рассуждениях насчет врагов, местных нравов, разбойничьих повадок?

Место на козлах Торин оставил за собой. С двух сторон он прикрыт неширокими досками, а стрелка спереди как-нибудь да заметит. Не в первый раз. Тайные козыри лорда Ардена: сказочно легкие доспехи и африканские щиты – он дополнил еще одним секретным оружием. Это были два игрушечных арбалета, одно из европейских новоизобретений, привезенных издалека.

Маленькому принцу Родерику подарили их несколько лет назад. Он рос быстро, и разукрашенные игрушки стали лишними почти сразу же, но Торину они нравились. Он вообще любил необыкновенное, хорошо сделанное и украшенное оружие. Выбросить эти две цацки не захотел, а теперь вот и пригодились. Он приказал укрепить их вместе с колчанами под днищем повозки.

Торин не считал вылазку особо опасной. Все учтено. Единственное, что угрожает его друзьям, а в особенности ему самому – это задремать от скуки под мерный шаг лошадей и потерять бдительность. Тогда и впрямь могут застрелить ненароком.

Рыцари уходили тихо. Немногочисленные слуги, которым пришлось находиться близко, старательно не обращали внимания на воинские упражнения. Мало ли какие дела есть у замковой стражи!

Но прошло уже шесть часов, а известий все нет.

Леонсия волновалась.

Лорд Конрад волновался тоже.

– Возвращаются! – прокричал с башни Родерик. Ему доверено было сторожить вместо уехавшего часового.

Граф с женой поспешили на двор.

– Странно, – проговорил сэр Конрад, присматриваясь. – Их, кажется, больше, чем было...

А Торин Мак-Аллистер, от злости сжимая конские бока сильнее, чем надо, угрюмо приближался к замковому рву во главе внушительного отряда. Конь был не его. Бывший хозяин этого коня сидел сейчас на повозке и притворялся спокойным. Во всяком случае, он казался спокойнее, чем сам Торин.

Бушевавшие в душе Мак-Аллистера чувства были до странности похожи на ощущения достойного отца Пантора после «зачарованного» вина.

Дело в том, что стратегически выверенный и тактически грамотный план лорда Ардена провалился с громким треском, который все еще отдавался в ушах доблестного командира злорадным хохотом.

Нет, в самом деле! Ну с кем такое могло случиться?!

Какой полководец, планируя грандиозную военную операцию, смог бы учесть, что его противник окажется недотепой, трусом и вдобавок изменником? А постороннее войско, возникшее ниоткуда, не учтенное в боевом раскладе, основательно потреплет его на пути к решающему сражению.

И кого теперь обвинять?!

...Вначале все шло исключительно в соответствии с планом. Засада находилась именно там, где ей и полагалось быть. И лучник сидел на дереве, в точности, как от него ожидали, на некотором расстоянии от дороги, ввиду отсутствия на ближних дубах достаточного укрытия.

И первая стрела действительно ударила в Куно фон Лихтенвальда на излете, едва пробив прочный щит, привезенный из чужедальних стран.

Не дожидаясь второй, Куно и Робер, ехавшие последними, мгновенно спешились и развернулись лицом к противнику. Вышколенные кони отбежали с дороги.

Торин остановил упряжку и соскользнул вниз. Он был в полном боевом облачении (пробка вместо железа очень удобна!) с мечом наготове.

А двое боковых, Гарет и Гвидо, в одну секунду оказались на земле и спрятались под повозкой. Именно этих ребят, самых щуплых в отряде, он мог нарядить одновременно и в кольчуги, и в пробковый панцирь. Даже если бы чей-нибудь выстрел достиг цели, они пострадали бы минимально.

Так что два бравых оруженосца юркнули под телегу, схватили там свое маленькое, но грозное боевое оружие и приготовились стрелять. Их лошади уже скрылись.

И три мастера меча: Торин, Робер и Куно – заняли боевую позицию, ожидая, когда разбойники полезут в атаку...

А они не полезли.

Может, мгновенные действия опытных воинов произвели слишком сильное впечатление на бандитов. Очень уж профессионально вышло, не похоже на поведение простых охранников. Да еще казавшиеся закованными в доспехи рыцари двигались чересчур быстро.

Может, эти разбойники просто не умели атаковать. Все может быть.

...Три мастера меча в боевой позиции стояли и ждали. Против них, словно коровы на водопой, выползали незадачливые засадники. Когда их собралось больше десятка, появился еще один. Этот был верхом. У него был даже щит с каким-то гербом.

Если это главарь, то я идиот, подумал Торин.

На него с высоты седла смотрел некто рыжебородый, красноносый и наряженный в ржавый панцирь. Большую часть лица закрывали усы. Впрочем, Торин и не горел желанием рассматривать его лицо. Больше всего на свете ему хотелось треснуть по этой морде бронированным кулаком и покинуть театр боевых действий. Но, как и в настоящем театре, представление продолжалось.

Злодей подал свою реплику:

– Эй, вы, солдаты! Нам нужна эта карета. Уходите, мы вас не тронем.

Даю честное слово ! Я – Бернард Фиц-Борн!

В роли героя Торину наверняка полагалось дать достойный ответ, но он молчал. Еще не хватало с этими... разговаривать.

Когда на предложение капитуляции должный ответ не последовал, главарь, кажется, заколебался. От спросил:

– Графиня Арден находится внутри?

Ему опять не ответили.

Было яснее ясного, что ему смерть как не хочется рукопашной атаки. Даже такой болван, как Фиц-Борн, мог оценить экипировку трех рыцарей и толщину стен кареты. А его воинство не заслуживало даже презрения. Даже не двинулось окружить малочисленного противника.

Не было тут двух десятков. Полутора и то не было. Мак-Аллистер вспомнил разбитую голову и раненую ногу своих давешних приятелей. Это они третьего дня схватились с бандой и, видимо, крепко снизили ее боеспособность. Как видно, новобранцы составляли большую часть.