Порода героев

— Предпочитаю об этом не думать. — В голосе Эланни прозвучало отвращение. — По-твоему, это часть живого организма? Вживленный орган?

Советница кивнула.

— У нас в академии и не думали, что такое возможно.

Впрочем, о чем думал Урза, Рейни не взялась бы угадывать. Пожалуй, мироходец с его глубоким знанием технической магии должен был представлять, как это делается. А вот решился бы он воспроизвести подобное? А она сама, если бы разобралась в методике? Первым движением было сказать «нет», но тут же невольно она задумалась, сколько пользы могло бы принести это изобретение. Замена утраченных конечностей, исправление врожденных недостатков… А отсюда всего один шаг до усовершенствования природы. Сверхострое зрение? Увеличение мощности сердца? Ускоренные мышечные реакции?

— И к чему мы придем? — спросила она, ни к кому не обращаясь, и снова склонилась над работой.

Увеличительное стекло, позволяло увидеть подробности, о которых иначе можно было бы только гадать, но все же Рейни подозревала, что существует еще один уровень сложности, недоступный ее приборам.

— А как же закон простоты? При глубоком анализе, начиная с какого-то момента, строение ткани должно становиться проще, а не сложнее. Разве что фирексийцы способны работать на уровне, недоступном нам даже для наблюдения, не говоря уж о воздействии.

Ей смутно припомнилась книга транов. Кажется, там упоминалось сращение металла с живой тканью на межклеточном уровне? Волнение румянцем окрасило щеки Рейни. Какое высокое мастерство!

— Но Урза ни о чем подобном не упоминал. Может быть, фирексийцы совершенствуются? Или отбирают для охоты за мироходцем лучших из лучших? — бормотала она.

— Ты нездорова? — хмуро поинтересовалась Эланни. — Чем больше я изучаю этих тварей и их создания, тем яснее вижу: Урза прав, против них все средства хороши. Не понимаю, как можно сомневаться в этом? — Девушка покачала головой. — А ты… по-моему, ты готова восхищаться ими!

Задумавшись, Рейни утвердительно кивнула.

— Представь себе, какой уровень знания стоит за этими изобретениями!

Эланни протянула руку и постучала пальцем по поверхности пушки. Сквозь увеличительное стекло палец выглядел толстым и неуклюжим.

— Ты бы хотела, чтобы такую штуку прирастили твоему мужу?

Рейни поежилась. Одна мысль об этом привела ее в чувство не хуже пощечины. О чем это она думает! Словно холодная рука коснулась ее спины. Рейни решительно изгнала из головы бредовые мысли. Эланни права, нечем тут восхищаться. Даже если открытие и могло быть использовано во благо, сейчас оно в руках тех, кто стремится ко злу и создает с его помощью кошмарных демонов. Сверхострое зрение? Сверхбыстрая реакция? И чем это кончится?

Ее вдруг затошнило от запаха обугленной плоти. Рот наполнился горькой слюной. Рейни с трудом проглотила ее и поспешно отстегнула от запястья лупу, словно испугавшись, что она прирастет к руке. Только начни улучшать природу, заменяя ее механизмами, и не будет конца новым и новым приспособлениям до полного… чего?

Слово нашлось сразу, отвратительное в своей точности: до полного усовершенствования.

Тимейн не назначал на сегодня никаких встреч. Наоборот, он отпустил до утра немногочисленных учеников, которые вслед за ним оставили академию и поселились в Колонии. Все тело ныло той приятной усталостью, которая остается после долгого дня плодотворной работы. Копая вместе с молодыми парнями новый колодец, он — кажется — додумался, как обойти несколько трудностей, с которыми они столкнулись при магических разработках. Теперь бы забраться в теплую ванну и поразмышлять… Тимейн рассчитывал приятно и с пользой провести свободный вечер.

Только вот кто зажег свет в его домике?

Волшебник не ожидал никаких неприятностей. На Толарии ничто не грозило опасностью — если, конечно, не считать Урзы с его катастрофами. Однако, обнаружив, что дверь дома заперта, он задумался. Теряясь в догадках, маг отпер замок и потянул за ручку. Кто-то дожидался его, разглядывая полки, все книги на которых принадлежали перу Тимейна. Нежданный гость был одет в отлично скроенную куртку, на плечи спадали светлые волосы.

— Чем могу служить? — приветствовал незнакомца Тимейн, заметив в то же время прислоненный к стене золотой посох с причудливым навершием. Еще до того как гость обернулся, молодой волшебник понял: к нему пожаловала самая крупная из неприятностей этого островка — Урза Мироходец.

— Рад снова видеть тебя, Тимейн. — Урза обвел взглядом комнатку. — Ты хорошо устроился.

Тимейн приказал себе не поддаваться на откровенную лесть. Невозможно было бы даже представить, чтобы сам Урза выбрал для себя такое жилье.

— Простая жизнь, — сказал он, имея в виду и свой домик, и всю Колонию в целом, — но меня устраивает. — Он скрестил руки на узкой груди. — Разумеется, не так роскошно, как в академии, зато условия для работы лучше. Больше материалов…

Если Урза и уловил намек на медленную, но неуклонную гибель природы острова, то не подал виду. Он был занят другими мыслями. Тимейн встретил взгляд мироходца и не собирался отводить глаз, но спустя минуту ему вспомнилось, что гость не из плоти и крови, так что не стоит надеяться обыграть его в «гляделки».

— Что тебе нужно?

Во взгляде Мироходца ему померещилось недоумение.

— Ты ведешь себя так, словно я чем-то обидел тебя, Тимейн. Это заметно по тону да и по осанке. Разве я когда-либо причинил тебе горе или чем-то рассердил?

Тимейн опустил руки, но расслабиться не спешил. Сняв шляпу, он бросил ее на кровать.

— Если еще не причинил, так, значит, причинишь теперь, — заявил он, распуская шнурки на рукавах, чтобы чем-нибудь занять руки.

Мироходца это, кажется, позабавило.

— Ты не только маг, но и ясновидящий? — улыбнулся Урза. Сейчас он выглядел как человек средних лет, и его лицо рассекали морщины, оставленные заботами нелегкой жизни. — Ты думаешь, что угадал, зачем я пришел?

Кивнув, Тимейн отошел к столу. Про себя он заметил, что общение с Урзой всегда было утомительным. Интересно, как Баррин терпит его столько веков?