Высокий Дом

– И все же Хаос встал на моем пути и помог вам.

– Может быть, Полицейский ему тоже что-то пообещал. Меня это не интересует.

Картер молча смотрел на Анну.

– Что же ты молчишь? – поинтересовалась она чуть погодя. – Разве ты не собираешься поспорить со мной?

– Легче поспорить с бурным потоком. Не думаю, что ты поймешь меня – как понял бы человек. Ты – разновидность силы, нечто вроде магнетизма, которым пользуется Полицейский, как я воспользовался бы молотком. Спорить бесполезно. Что ты намерена сделать со мной?

– Я надеялась, что ты останешься с нами. Если это не так, придется задержать тебя здесь, пока не придет Полицейский. Ему сюда нелегко добраться.

Анна связала Картера – правда, надо отдать ей должное, бережно, учитывая его ушибы, и закрыла его рот кожаной повязкой, так что крикнуть он теперь не смог бы при всем желании. Затем она удалилась, а рядом с Картером остался стражник в белом шлеме. Глаза у стражника были странные – ни радужки, ни зрачка.

Картера охватила необычайная тоска. Он уставился на маску, некогда бывшую Аниной, и горько расплакался. То были слезы, знакомые покинутым влюбленным. Но плакал он недолго. Вскоре им завладело другое чувство – чувство злости на Полицейского, и он решил бежать прежде, чем до него доберется его заклятый враг. Картер задумался. С завязанным ртом Слов Власти он произнести не мог. Но он мысленно проговорил их: Тальгидин – Слово Тайных Путей, Седгатти – Слово, Дарующее Силу… Ни одно из них сейчас не годилось. Рамуррин – Слово Надежды. Нет, и оно не поможет. Оставалось полагаться только на Элакаммор – Слово, Приносящее Помощь, хотя до тех, кто мог бы прийти на помощь, было так далеко.

Он отбросил все посторонние мысли, перестал сожалеть об Анине и злиться на Полицейского. Затем он медленно призвал в сознание Слово. Поначалу ему никак не удавалось вызвать в памяти нужные очертания, но постепенно Слово сложилось, буквы полыхнули ярким пламенем, а внутри Картера зародилась могущественная сила. Он попытался выпустить ее на волю, но со стянутых повязкой губ сорвалось только невнятное мычание. А потом… словно электрический разряд пронзил все его тело, сердце сжалось, дыхание перехватило. Свет и тьма поочередно мелькнули перед глазами, казалось, будто чудовищная стихия разрывает его на мельчайшие, величиной с молекулу, частицы. На миг Картеру почудилось, что вот-вот лопнут кровеносные сосуды. Видимо, он ухитрился вскрикнуть, потому что стражник заехал ему по щеке рукой в латной рукавице. Боль сменилась гневом. Картер напрягся, стремясь освободиться от пут и дать стражнику сдачи.

Однако и звон в ушах, и ярость утихли одновременно, оставив после себя полное изнеможение. Какое-то время Картер пребывал в состоянии, похожем на наркотический транс. Очнувшись, он ощутил дикий озноб, боль в мышцах. Со лба струями стекал холодный пот. Руки саднило после попыток вырваться из пут. Прошел долгий, мучительный час, и только тогда к Картеру вернулись хоть какие-то силы, а потом – еще через час – в голове у него созрел план.

Оставалась единственная надежда, да и та – слабенькая, на то, как воспользоваться Словом, не произнося его вслух. Картер сидел, стараясь дышать медленно и равномерно, набираясь сил для новой попытки.

Затем он снова вызвал в памяти Слово. Поначалу оно выглядело туманным, расплывчатым, но вот мало-помалу разрослось и приобрело четкие очертания, как прежде. Картер понимал, что обязан оживить Слово, выпустить его могущество в мир так, как если бы выговорил его. На этом он и сосредоточил все усилия и на сей раз направил Слово не к голосовым связкам, а в самую сердцевину сознания и удерживал там до тех пор, пока у него возникло ощущение, будто он сжимает древко полыхающего флага, а Слово Власти начертано на нем словно девиз.

И вот внезапно он перестал сжимать флаг – он сам стал им. Вернее, горящее полотнище стало частью его, как будто Слово выжгли в его душе. До этого мгновения Слова для Картера были орудиями, потом разместились внутри него, словно кости скелета, а теперь он воистину стал их повелителем. На краткий миг его охватило упоение таившейся в нем властью.

Когда он выпустил Слово на волю, стены комнаты сотряслись, воздух огласился громогласным ревом, и сила исходила не от Картера, а сразу отовсюду. Стражник, отброшенный к стене подобно деревянному солдатику, валялся там, бездыханный. Рука его выгнулась под немыслимым углом. Путы спали с Картера. Он понимал, что теперь никому не дано удерживать его против его воли.

Он встал, подошел к стражнику, выхватил из ножен его меч и распахнул дверь настежь. Теперь она открылась не в те покой, где обитал Порядок. Перед Картером был темный проход. На полу лежал толстый слой пыли, со стен свисали оборванные обои. Впереди стоял человек в лохмотьях с тонкой свечкой в руке. Лицо его пряталось в тени широкополой шляпы.

– Когда мы виделись в последний раз, ты заявил, что будешь бороться со мной, – проговорил Картер.

– Медлить нельзя, – сказал Долговязый. – Идите сюда.

Картер пошел следом за ним.

– Как ты ухитрился попасть сюда так быстро?

– Это здесь происходит легко, да я и был неподалеку. Я преграждал Полицейскому путь к вам.

Картер схватил Долговязого за плечо и задержал.

– Что-то в тебе есть знакомое. Кто ты такой? Почему ты мне помогаешь?

Долговязый вывернулся и пошел вперед.

– Не важно, кто я такой и почему помогаю. Отблагодарить меня вы бы могли, покинув Высокий Дом и забрав с собой Даскина. Эта ноша никому не по силам. Уходите! Оставьте это другим.

– Кому это – другим? Мой отец не так меня воспитал, чтобы я бежал с поля боя.

Долговязый остановился и оглянулся.

– Но и не для того он вас воспитал, чтобы вы погибли.

– Так ты знал его!

– Знал. Вы покинете дом, если я скажу вам, что он этого хотел?

– Только если услышу, как он сам это говорит.

Долговязый раздосадованно заворчал и вновь пошел вперед. Видимо, проход вывел их в какое-то просторное помещение. Пахнуло холодным воздухом. Отзвуки шагов разлетались в разные стороны, подобно напуганным летучим мышам, но кроме небольшого кружка света от свечки проводника Картер ничего не мог разглядеть.

Немного погодя путь им преградила маленькая фигурка, и Картер дико вздрогнул от испуга. Девочка по-прежнему была в белом платьице, но взгляд ее был печален.

– Мы могли дать тебе все на свете, – сказала Анна. Долговязый почувствовал себя в ее присутствии явно неловко. Он прикрыл глаза ладонью, чтобы не смотреть на девочку.

– Невыносимо… – пробормотал он. – Помоги мне.

Картер поднял меч и заслонил собой Долговязого.

– Это грустное создание, что помогает тебе, – оно из Хаоса, – сообщила Анна. – Его следует уничтожить.

Картер не стал медлить, боясь, что Анна исхитрится и снова захватит его в плен. Он нанес сокрушительный удар, и ярость его оказалась сильнее, чем он сам предполагал. Девочка рассыпалась на мириады осколков, имевших форму идеальных кружков, и каждый из них величиной был не больше ногтя на большом пальце. Беззвучно вращаясь и падая, они усыпали пол, будто монетки.

– Поспешим, – распорядился Долговязый, торопя ошарашенного Картера. – Ее никогда нельзя уничтожить до конца. – И он повел Картера дальше, и они шли, пока не добрались до узкой лесенки, уводившей наверх, к серой двери. На площадке Долговязый остановился: – Эта дверь ведет в коридор. Там вы найдете помощь.

С этими словами он задул свечу и исчез во мраке. Картер на ощупь отыскал дверную ручку, распахнул дверь, и в глаза ему хлынул яркий свет дня.

Он оказался в том самом коридоре, где впервые встретился с Анной. Из окон лился рассеянный свет. Выглянув, Картер увидел, что небо снова затянули грозовые тучи. Через пару мгновений, когда глаза его привыкли к свету, он заметил, что на скамейке возле другого окна сидит человек и, обхватив колени руками, задумчиво смотрит на небо. Картер медленно подошел к нему и негромко окликнул.