Наследник Аркона

Среди присутствовавших прошел вежливый и одобрительный смешок.

— Дорогая, прошу начинать! — предложил Паруккан своей супруге Амарине, обведя широким жестом руки разложенные в зале товары.

Сопровождаемая королем Парукканом и главным казначеем Корзеном, угодливо прислуживавшим им обоим, Амарина начала обход выставки-продажи. Когда что-либо привлекало ее внимание, главный казначей подзывал владельца этого товара, с тем чтобы он давал соответствующие пояснения и ответы на вопросы, интересовавшие королеву, и если они удовлетворяли Амарину, то владельца подводили к соответствующему помощнику главного казначея для завершения сделки и окончательного оформления купли-продажи. Паруккан разговаривал любезно, держался приветливо и ни единым словом не мешал выбору королевы.

Рехан терпеливо ждал, затаив дыхание, когда королева приблизится к тому месту стола, где лежал его товар. Не успела Амарина подойти к драгоценностям советника, как они тут же привлекли ее внимание и почти сразу вслед за этим она устремила свой пристальный взор на взволнованное лицо Рехана, который выступил вперед на несколько шагов, давая понять, что он и есть владелец этих ювелирных изделий. Королева снова взглянула на драгоценности и затем прошлась вдоль стола, как бы желая сравнить эти предметы роскоши с другими аналогичными, но ничего подобного не обнаружила.

Рехан был ошеломлен. «Не может быть, — думал про себя советник взволнованно. — Здесь ничего более достойного нет. Неужели ей они не понравились?!» Набравшись все же терпения, Рехан внимательно следил, как Амарина рассматривала предметы, разложенные на столе. Когда она стала разговаривать с очередным владельцем какого-то приглянувшегося ей товара, королева мельком взглянула еще раз на Рехана, а потом еще раз, но уже пристально, и снова улыбнулась ему.

«Что она играет со мной?» — продолжал волноваться Рехан. Он снова почувствовал приводящую его в замешательство дрожь во всем теле и попытался бороться с безотчетным страхом. Вслед за этим советник стал уже опасаться, что королеве каким-то образом станет понятным, что он вовсе не купец с острова Арлон, промышляющий драгоценностями, а важный сановник, опытный и образованный придворный, знающий толк в изящных и дорогих украшениях. Несмотря на солнечное тепло, наполнявшее залу, Рехана бил озноб.

Тем не менее он все еще не нашел в себе сил оторвать глаза от Амарины. Вероятно, королева передумала и мысленно отказалась от предлагаемого Реханом товара.

Прошло немало времени, пока Амарина обошла весь стол и ознакомилась со всеми предметами, выставленными на нем. Не раз Рехану казалось, что с ним вот-вот произойдет истерика, а натянутые как струны нервы лопнут от напряжения с минуты на минуту.

Королева снова взглянула на сапфиры и ожерелье из опалов, но ничего не сказала. Рехан затаил дыхание.

— Они очень милы! — произнесла, наконец, Амарина своим мягким и сладкозвучным голосом. — Не понимаю, почему я прошла мимо них раньше? Чьи они?

— Купца Палмара с острова Арлон, миледи, — ответил с готовностью услужить главный казначей Корзен, кивком головы подзывая Рехана, который в этот момент нашел в себе силы взять себя в руки, вышел вперед на несколько шагов и поклонился. Амарина взглянула на него пристально, и Рехан от смущения стал поправлять на себе платье. В непосредственной близости ее глаза показались ему еще более необычайными.

Советнику очень хотелось узнать, не загипнотизирован ли он ею, и если да, то немедленно собрать всю свою волю и разум, чтобы противостоять этому воздействию.

— Скажите мне, Палмар, — спросила королева Рехана, а про себя подумала: «Какое красивое и звучное имя придумал он себе для маскировки!» — Вы своими руками изготовили эти драгоценности? Очень тонкая, изящная работа!

— Нет, миледи, эти драгоценности не моей работы, но я строгий ценитель подобной красоты, которую создали серебряных дел мастера нашего королевства.

— На острове Арлон, не так ли? — спросила Амарина Рехана.

— Да, миледи. Вот эти опалы… — начал было Рехан, но затем почему-то смутился, и забормотал путано, сам не зная, о чем говорить и что делать. — Эти опалы добываются там, далеко, и я надеюсь, что эти сапфиры не имеют себе равных на всех наших островах.

Сказав это, Рехан взглянул на главного казначея Корзена, ища авторитетной его поддержки и подтверждения своих слов, но изможденное лицо Корзена никак не отреагировало на косвенную просьбу советника.

— Что же вы хотите за это ожерелье, Палмар?

— Всего лишь чтобы вы надели его на вашу красивую шею, миледи.

Амарина рассмеялась:

— Такая цена мне подходит. Подойдите, помогите мне застегнуть его. — Рехан взял дрожащими руками ожерелье и открыл замок. Королева повернулась к нему спиной, а Рехан положил ей на шею ожерелье и застегнул замок на нем, при этом советник еле сдержал почти неодолимое желание поцеловать красивую шею Амарины, которая затем повернулась к нему лицом, а он окончательно поправил ожерелье на ней. После этого королева взглянула на Рехана и промолвила: — Если вы желаете встретиться со мной наедине, приходите к хозяйственным воротам замка после захода солнца.

Рехан замер, не веря своим ушам, и невольно оглянулся, но не заметил в окружавших их людях даже малейшего намека на то, что они могли услышать последнюю фразу Амарины с этим невероятным приглашением. Даже Корзен и Паруккан, находившиеся рядом каким-то чудесным образом не слышали последней фразы королевы.

Амарина улыбнулась и спросила:

— Так вы придете, Палмар?

На этот раз у советника отпали все сомнения, так как новый четко сформулированный вопрос был обращен непосредственно к нему.

— Да, миледи, — пробормотал Рехан.

— Очень хорошо! — промолвила Амарина и, повернувшись к Паруккану, сказала ему. — Ну, что ты скажешь на это, дорогой? Идет ли мне это ожерелье?

— Замечательно, дорогая! Такое ожерелье больше всего идет тебе.

— И за него уже уплачено! Улыбнувшись, она снова повернулась к Рехану.

— Вы умеете говорить приятные слова, купец, но я не могу позволить вам быть таким щедрым и великодушным. Если я приму от вас этот дар, ко мне перестанут ходить другие коммерсанты и даже будут скрывать от меня свои самые красивые товары, боясь, что я буду вынуждать их быть такими же щедрыми, как вы. Кроме того, нехорошо королеве оставаться в долгу перед кем бы то ни было. Корзен, соблаговолите назначить всему этому комплекту украшений приличествующую ему цену. Я хочу надеть их на коронацию.

— Благодарю вас, миледи, — единственное, что мог произнести на все это Рехан.

Вскоре король и королева покинули залу, закончив приобретение понравившихся им товаров. После их ухода обстановка в зале значительно разрядилась, а разговоры оживились. Рехан сохранял молчание, несмотря на то, что многие подходили к нему с поздравлениями, а когда Корзен закончил оформление расчетов по оплате купленных у него драгоценностей, советник также вскоре покинул залу, вернулся в свою гостиницу и прилег отдохнуть.

Рехан чувствовал себя обессиленным настолько, что долго не мог заснуть и даже о чем-либо думать; встревоженный мозг его никак не мог успокоиться. «Что со мной происходит? Зачем я влез в эту авантюру? Мне следует уехать сейчас же из города, ведь я получил причитающиеся мне деньги!»

Однако в глубине души советник прекрасно понимал, что через час после заката солнца он обязательно придет к хозяйственным воротам королевского замка.

Дверца в хозяйственных воротах королевского замка открылась вскоре после прихода туда Рехана.

Удивляясь своей собственной смелости и безрассудности, советник вошел в дверцу ворот и увидел, что ее охраняют два стражника. Рехан вздрогнул, остановился и, весь в панике, хотел было вернуться, но вовремя заметил, что оба воина ведут себя самым странным и невероятным образом, так как даже не заметили его присутствия, хотя это было невозможно, и продолжали переговариваться между собой тихими голосами, совершенно игнорируя появление постороннего человека.