Тень Ангела Смерти

V. В МИРАЖЕ

Время потеряло для него значение. Словно вся жизнь превратилась в одну бесконечную ночь. Кейн больше не видел солнца — то ли потому, что днем он находился без сознания, то ли потому, что время для них просто остановилось.

Реальность состояла только из проведенных вместе ночей, но Кейн не мог даже вспомнить, сколько раз они лежали в объятиях друг друга. Когда он просыпался, вокруг был мрак. Иногда Кейн чувствовал в себе силы обойти покои Найхорисс, а иногда был настолько слаб, что мог лишь добраться до стола, где для него был накрыт небольшой ужин, состоящий из вина и мяса. Он больше не видел слуг замка, впрочем, Кейн и не отваживался покинуть покои хозяйки. Ему даже не хватало силы и любопытства проверить, заперта ли дверь; мысль о побеге просто не приходила ему в голову.

Посмотрев на себя в зеркало, Кейн заметил, как осунулся, но его это не обеспокоило. Без всякого интереса он рассматривал две ранки, образовавшие зловещие красные припухлости на его шее.

Единственным его чувством стало ожидание — предчувствие раскрытия загадочных тайн и неведомых наслаждений, которые веками были запретны для него. Как будто после долгих и безнадежных мечтаний все его желания наконец сбылись — он может теперь отправиться в столь желанное путешествие. Кейн ожидал смерти, будучи слишком слаб духом и телом, чтобы ощущать беспокойство.

Она всегда приходила к нему. Иногда через дверь, иногда казалось, что она просто возникает из воздуха.

В притворной заботе Найхорисс говорила о его слабости, уговаривала Кейна поесть, выводила его из апатии. Кейн всегда стремился угодить хозяйке крепости Альтбур, черпая откуда-то покидающую его силу. Они разговаривали, Найхорисс иногда пела. Но каждый раз все заканчивалось одинаково. Они занимались любовью. А когда Кейн в измождении лежал на грани забытья, он чувствовал слабое прикосновение губ к своей шее и боль — и боль вновь погружала его во мрак.

Иногда Найхорисс говорила с Кейном о себе, об их будущем. Она чувствовала свою власть над ним, была уверена, что Кейн никогда не уйдет.

Она рассказала ему о том, как два столетия назад в ходе гражданских войн пала крепость Альтбур, как победители убили всех жителей деревни и замка. На этой самой постели она стала жертвой похоти победителей, а потом кто-то из них задушил ее. Но насилие и ненависть — слишком могущественные силы, чтобы исчезнуть без следа. Хозяйка павшей крепости черпала силу из проклятий и безумной жажды мщения тысяч убитых. Она стала средоточием ненависти, пережившей смерть.

Ночами Найхорисс обходила свои разграбленные владения, а потом заря освещала бескровные тела, ставшие жертвой ее дьявольской мести. Постепенно все люди в страхе покинули этот край, оставив Найхорисс среди развалин, в которых обитали вампиры.

Прошло много лет. Выросли и умерли внуки тех, кому она мстила; война стала всего лишь историей, о которой стыдливо умалчивали даже ученые. Камни крепости Альтбур покрылись мхом, вампиры перебрались поближе к людям. Но Найхорисс осталась жить в развалинах своих владений, охотясь лишь на лесных зверей или редких путников, неосторожно зашедших сюда. Ей было очень одиноко. Только бессмертный может понять одиночество смерти без покоя, дарованного могилой.

Когда Найхорисс прогнала обнаруживших Кейна вампиров, она уже знала, что будет делать. Она принесла его в замок и вернула крепость Альтбур из тлена веков к ее прежней славе. Она заботливо ухаживала за своим сокровищем, пока Кейн вновь не обрел свою силу. Она терпеливо накладывала на него свои чары. И когда Найхорисс посчитала Кейна полностью восстановившимся, она заключила его в свои объятия, чтобы питаться его огромной жизненной силой.

Но Кейну не была уготована смерть, это Найхорисс обещала. Его ждала участь быть ее вечным мужем — стать спутником Найхорисс в темном царстве бессмертных. Поэтому она медленно вытягивала из него жизнь, тщательно подготавливая Кейна к тому, что он, как и Найхорисс, станет ночным созданием. И тогда они вдвоем станут правителями населенной вампирами пустыни, вместе они разделят мрак и несравненные удовольствия бессмертия!

Однажды Кейн, проснувшись, почувствовал себя настолько слабым, что не смог встать с постели. Он лежал, неглубоко и прерывисто дыша, бледный и с запавшими щеками, ожидая, когда к нему придет Найхорисс.

Она пришла к нему той же ночью, в ее темных глазах горело возбуждение.

— Наконец-то! — радостно закричала Найхорисс, как невеста в первую брачную ночь. — Я уж начала думать, что твои силы питает неиссякаемый источник!

В ее голосе появились нежные нотки.

— Сегодня будет наша последняя ночь, возлюбленный Кейн. Ты в последний раз почувствуешь боль смертного, а когда проснешься снова, ты восстанешь не от сна, а из сладкого забытья смерти. И тогда мы наконец будем вместе! Ты и я — вместе на целую вечность, Кейн!

Кейн грустно улыбнулся, когда она склонилась над ним. Он слабо попытался что-то сказать, но ее губы прильнули к его губам.

Поцелуй Найхорисс прожигал насквозь. Ледяные иглы вонзались в каждый нерв Кейна, овевая его душу неземным холодом. Космическая пустота появлялась из темноты и поглощала Кейна. Экстаз и агония слились в единое целое и переполнили его исчезающие чувства, две противоположности разрывали его, затем вновь собирали воедино, создавая невыносимое ощущение.

Черные волосы Найхорисс спадали на лицо Кейна, он задыхался. Под весом ее холодного тела последнее дыхание выходило из его груди. Ее ненасытные губы высасывали остатки жизни из его легких. Он больше не мог дышать. Он умирал…

VI. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Темнота. Кейн плыл через бесконечную темноту. Это было не просто отсутствие света, а небытие всего — материи, энергии, времени. Парение в космическом пространстве между жизнью и смертью.

Во тьме была нить, тонкая сеть из неведомого вещества, не дающего Кейну выплыть за пределы вечной пустоты. Мягким толчком она отбрасывала его назад в вечность, ее сила была почти незаметна, но все же непреодолима. Жизнь делала последние попытки вернуться к Кейну, непрерывно требуя проявления самого первобытного инстинкта.

Много веков назад Кейн покинул темноту и тепло лона матери корчащимся созданием, чьим первым действием в жизни стал истошный крик. И теперь в космическом мраке тот же самый инстинкт вырывался наружу.

Кейн почувствовал, что задыхается, и открыл глаза. Со всех сторон его обступали каменные стены, а глаза видели лишь тьму. Воздух в легких был спертым и полным вековой пыли. Кейн хрипло закричал, вытягивая вперед руки и ноги в слепой панике при виде стены, которая давила на него. На мгновение показалось, что ему не хватит сил освободиться, но затем все примитивные инстинкты восстали в нем, сопротивляясь смерти.

Под его напором стена дрогнула и подалась назад. Находясь на грани безумия, Кейн откинул засов в правом верхнем углу саркофага и стал жадно глотать холодный затхлый воздух могилы.

Кейн сидел в темноте, тяжело дыша. По мере того как жизнь возвращалась в его дрожащее тело, ум Кейна обретал прежнюю ясность, освободившись от чар, под властью которых он так долго находился.

Теперь он мог что-то видеть, поскольку тьма саркофага была солнечным светом в сравнении с мраком, в который чуть опять не погрузился Кейн. Он решил, что находится, вероятно, в фамильном склепе под крепостью Альтбур, потому что в темноте сумел разглядеть очертания других каменных гробов: некоторые располагались в стенных нишах, другие, как и его, возвышались на пьедесталах над полом.

Кейн с трудом выбрался из темницы своего саркофага и упал на пол. Ему вдруг стало любопытно, что случилось с предыдущим обитателем его временного жилища. Он медленно шел по покрытым пылью камням, потом споткнулся о лестницу и стал подниматься, следуя за тонким солнечным лучом, пробивавшимся в склеп через дверь. Кейн толкнул плечом дверь, она со скрипом открылась, и он, шатаясь, вышел наружу.