Мой ректор военной академии (СИ)

Поэтому, когда милорд спустился вниз, то был неприятно удивлен тем фактом, что на господской половине присутствовало большое количество незнакомых ему женщин, занимающихся уборкой. Еще он обнаружил голодных Пауля и Рэма. И полное отсутствие даже намека на какой-нибудь завтрак. Он позвонил - его проигнорировали. На самом деле, мы не слышали. И мужчины втроем отправились на кухню.

- А что у нас происходит в доме? - строго спросил хозяин.

За его спиной я заметила любопытствующих Пашу и Рэма.

В этот момент Оливия и мама Вилли лепили меленькие пирожки с разными сортами начинки, я фаршировала перепелов - убила бы уродов, которые решили, что эту мелочь можно есть. И что именно эту живность надо подавать на парадный обед.

А Каталина резала лук. Много-много лука - как раз во все блюда... Рыдали при этом все.

Мы повернулись к милорду, оглядели его сквозь слезы. При чем нож в руках у Каталины опасно замер на секунду. Я лично напряглась. Потом наша повар остервенело продолжила измельчать лук.

- Доброе утро, милорд, - вдруг, опомнившись, сказали мы хором.

А я добавила:

- Император прибывает на ужин.

Дети переглянулись.

- Совершенно верно, - согласился хозяин дома. - А с чего такая суета?

- Хочется произвести хорошее впечатление, - проглотив несколько неприличных слов, смогла ответить я.

- Так может, закажем ужин в ресторане? Раз это такая морока?

Я смогла! Я ответила вежливо:

- Не стоит.

Женщины на мгновение прервались - и посмотрели на меня с возросшим уважением.

Милорд Верд кивнул милостиво - и уже мудро начал отступать с кухни - как вдруг вспомнил, что его сюда привело.

- А наш завтрак?

Я поднялась. Отложила этих чертовых мелкопакостных птичек, тщательно вымыла руки. Поставила чайник на огонь. Открыла холодный шкаф, достала ветчину с сыром. Взяла хлеб. Добавила к этому нож.

- Сейчас чайник закипит, мы заварим чай - и принесем в столовую.

- Но я не пью чай, - возмутился милорд.

- Простите милорд, - отложила Каталина нож - все вздохнули с облегчением. - Я сейчас сварю кофе.

- Мастер Рэм! Мастер Пауль! - я вручила найденные продукты молодым людям. - Отправляйтесь в столовую - порежьте. И - приятного вам всем аппетита!

- А вы? - посмотрел на меня милорд.

- Не время, милорд, битва!

- Что? - взгляд у него стал каким-то диковатым.

- Миледи! - ворвался на кухню Джон. - Цветы доставят к двум часам дня. Лакеев и официантов наняли. С милордом Милфордом я договорился - их проверяют.

Милорд Верд ушел. Через какое-то время Оливия отвлеклась от пирожков - и покатила тележку с кофейником и чайником.

- Миледи! - сказала она, придя обратно. - Вас милорд зовет. И вид у него... недовольный.

Я опять вымыла руки, посмотрела на птичек, как на личных врагов - и удалилась.

- Доброе утро! - поприветствовала я всех, когда вошла.

Пауль посмотрел на меня повнимательнее - и потянул за рукав Рэма. Мальчишки быстро сообщили, что уже не голодны - схватили по куску хлеба с ветчиной - кстати, порезали они хлеб и ветчину не аристократично... Толстенько. Щедро так. И быстренько сбежали.

- У вас какое-то странное понимание слова "семейный" в сочетании со словом "ужин", - проворчал милорд Верд. - К чему вся эта суета?

- Хочется, чтобы все было безупречно, - пожала я плечами. - Это же твой отец.

- Это ты уже сколько времени на ногах?

- С семи утра, - не стала скрывать я.

- Я расстроился, когда проснулся и обнаружил, что тебя нет, - тихо сказал он.

- Прости, Ричард.

- Почему ты не подходишь ко мне?

- От меня луком пахнет. И кухней.

Он резко вскочил - пересек гостиную - и заключил в объятия.

- Спасибо...

- Пусти... Тут полный дом народу.

- Я заметил, - рассмеялся он. - Могу я чем-нибудь помочь?

- Что любит его величество? Из еды?

- Если я правильно понял, то вы там делаете пирожки?

- Совершенно верно.

- Вот они точно будут восприняты с восторгом. К перепелам он, кстати говоря, равнодушен.

- Что положено подавать из спиртных напитков?

- А кто ж его знает?.. Я, кстати, как и его величество, пью гномий самогон.

- А при переменах блюд?

- Ладно, я свяжусь с Милфордом - пусть договорится, чтобы нам хорошего вина прислали. Что-то еще?

- Как мне положено быть одетой?

- А вот об этом я не подумал, - смутился он. - Так. Собирайся, поедем тебе платье подбирать.

- Еще чего, - фыркнула я. - У меня перепела недофаршированы, пирожки недолеплены - а я платье подбирай. Пусть пришлют что-нибудь.

Милорд потряс колокольчиком.

На этот раз его услышали - принесся Джон.

- Ваша милость?

- И снова вам, Джон, за платьем для миледи ехать. Только пусть подберут что-нибудь для званного обеда. И еще. На миледи будут фамильные сапфиры.

- А если они предложат что-то на выбор? - невозмутимо сказал старый солдат.

- Берите все - пригодиться.

Джон поклонился - и ушел.

- Кстати, я понял, чем еще могу помочь...

- И чем же?

- Мы с молодыми людьми удалимся на верховую прогулку. И пообедаем в деревне, - с видом добровольца, идущего на подвиг, изрек милорд Верд.

- Изумительно! - совершенно искренне одобрила я.

- Только я хочу за это благодарности, - поспешил воспользоваться ситуацией милорд.

- Какого рода благодарности? - осторожно спросила я.

- Пожалуй, я сообщу вам об этом в своем кабинете. А то здесь у нас проходной двор.

- И девушек наших ведут в кабинет, - мурлыкала я тихонько, выходя их искомого кабинета потрепанная, но довольная. По-моему, и милорд в печали не остался. А теперь работать, работать и работать!!!

Каталина сама выгнала меня с кухни часа в четыре. Оливия руководила пришлыми лакеями - накрывали на стол.

Я отправилась в свои комнаты - и обнаружила целую делегацию. Прибыли две портнихи - подогнать платье. Парикмахер - уложить прическу. И еще одна женщина - приводить в порядок лицо - как я поняла.

- Где миледи? - недовольно поприветствовали они меня.

- Это я, - честно ответила я.

- Не смешите меня, милочка, - ответила женщина помоложе. - Вы - явно прислуга.

- Слушайте, мне не до того, чтобы выяснять с вами отношения. Я в ванну. А вы все... Хотите - поможете мне собраться. Нет - обойдемся без вас.

И я пошла в спальню. А потом и в душ.

- Странная она какая-то, - донеслось мне в спину.

- Надо господина Джона Адерли позвать - он договаривался.

Когда я вышла из ванной, ситуация в корне поменялась. Во мне признали госпожу.

Мне показали несколько вариантов платьев. Я так обрадовалась, увидев что-то не светлое - а роскошное переливающееся платье темно-синего атласа, что, не раздумывая, указала на него.

- Милорд передавал, что на вас будут сапфиры. Синее платье опасно - могут не совпасть оттенки.

- Все равно, - заупрямилась я.

Ох, нелегкая эта работа... Должна признаться я утомилась работать куклой. Меня одевали, раздевали, вертели, притирали, мазали, накручивали волосы чем-то горячим... Я устала - и у меня разболелась спина. А еще меня изо всех сил затянули в корсет. Тут я взбунтовалась, потому что поднялась, сделала несколько шагов - и поняла - я не то, что есть - я дышать не могу.

- Э-э-э, нет. Так не пойдет. Любезные, перетяните меня так, чтобы я дышать могла, - приказала я.

- Но, - попробовала возмутиться та самая молодая, что не хотела признавать во мне госпожу.

- Я настаиваю.

И через минуту с облегчением вдыхала воздух. Его было, не то, чтобы много - но он был.

В седьмом часу ко мне в комнату постучалась Оливия. Она принесла украшения - колье и браслет. Девушки, меня собиравшие, вздохнули с облегчением - все совпало по цвету.

Я их поблагодарила - и отпустила.

- Вы прекрасны, миледи, - искренне радуясь за меня, улыбнулась она.

Оглядела себя в зеркале - и ведь не поспоришь. Я просто себя не узнавала. Это платье придало фигуре утонченность, а образу законченность. Кожа словно мерцала, а высокие атласные перчатки подчеркивали нежность и изящество рук. Золото волос в высокой прическе, нежные черты лица.