Тенета (СИ)

  Внезапно где-то поблизости словно зашелестела листва, а потом раздался то ли протяжный плач, то ли жалобный вой. Девушка накрыла руку эльфа, цепляясь за него. Она повернула голову на звук, но тот раздался уже с другой, противоположной стороны. Каждый раз перемещаясь, плач-вой слышался все ближе, пока Рия не вычленила новый звук - словно кто-то тупыми когтями скреб по земле, из последних сил цепляясь, чтобы не упасть. И при этом жалобно выл, прося о помощи. Листва по-прежнему шелестела, и девушка было решила, что где-то неподалеку вырос хищник, и он сейчас тянет к себе добычу - какого-то зверя, не желающего умирать.

  - А теперь не дышим и не издаем ни звука, - на грани слуха велел неожиданно Греттир, и только из-за неожиданности девушка мгновенно его послушалась, последний раз вдохнув. Рядом замолк Глау, словно пропал, и если бы не прикосновения эльфа и гномов, Рия бы снова решила, что осталась в полном одиночестве.

  Листва зашелестела совсем рядом, подул сильный ветер, а вой неожиданно раздался буквально на расстоянии шага. Кто-то плакал, надрывно, умоляя помочь, снизойти и спасти его, это неведомое существо. Девушка могла бы броситься, если бы не было повязки, и если бы Глау не прижимал ее к себе так крепко. И вдруг шелест обратился в рычание, а плач - в хриплое то ли карканье, то ли кашель. Звук раздался такой, будто когти теперь скрежетали по железу, не просто оставляя царапины, но пробивая его с легкостью, недоступной простым существам. Хищник - это был хищник, несомненно - находился рядом. Рычал и скрежетал, потом завыл, тонко, на грани ультразвука, и - опять же - если бы не объятия Глау, Рия бы непременно зажала хотя бы одно ухо. Казалось, сейчас лопнут перепонки, тьма перед глазами словно окрасилась темно-алым, будто лопнули капилляры единственного здорового глаза. В носу стало неприятно влажно, но девушка даже не рисковала сглотнуть сбегавшую по горлу жидкость. Рот заполнил вкус собственной крови, воздуха начинало не хватать, а зверь все выл и скрежетал.

  А потом резко наступила тишина. Слишком резко, и Рия даже в первое мгновение решила, что она просто оглохла, и потому ничего не слышит. Но тут ей на ухо негромко выдохнул Глау, и зашевелились гномы, расступаясь. Девушка наклонила голову вниз и сдернула повязку. Прикоснулась к носу, и на руке остались кровавые следы. Кровь закапала вниз, сбегая по лицу.

  - Повезло, - Йёрген сплюнул на землю, и Рие показалось, что там тоже была кровь. - Есть ведь Звериные твари в этом мире...

  Она бессильно уселась и снова вытерла сбежавшую кровь. Текло уже не сильно, просто лопнули капилляры из-за воя - по крайней мере, так девушка думала. Глау сел перед ней. Он тоже стянул повязку и теперь осторожно промокнул ей нос. Девушка слабо улыбнулась и вздрогнула, уставившись на эльфа.

  - Твои глаза...

  - Как обычно, - Глау словно не беспокоили зеленоватые подтеки в уголках век. - От воя ланмо всегда бежит кровь.

  - Ланмо?

  - Так зовут эту тварь, - приблизился Рюн, тоже отирая лицо. - Твое счастье, что ты не видела.

  Рия шмыгнула носом, проверяя, бежит ли еще кровь, и когда убедилась, что больше нет, тяжело вздохнула.

  - Почему? - поинтересовалась она тихо. - Что это за тварь? Ведь сначала казалось совсем другое...

  - Ланмо обманывает своих жертв, - отозвался Глау.

  Девушка медленно кивнула и огляделась, слушая эльфа. Гномы собрались поблизости. Кто-то все плевался, кто-то тоже вытирал нос, и все выглядели потрепанными, словно не так давно вышли из драки и еще не успели до конца привести себя в порядок.

  - Сначала кажется, что это просто безобидное деревце, - продолжал парень, вытирая глаза, - невысокое. Словно его сломать легко. А под ним то ли человек, то ли эльф... иногда гном или тролль... живое существо, которому плохо и которое плачет и молит о помощи.

  Девушка поежилась, вспомнив вой-плач.

  - И... что случается с теми, кто попадется в ловушку? - осторожно спросила она, уже, в общем-то, понимая, что доброго самаритянина ждет только смерть. Почему здесь за благие дела воздавалось злыми? В этом мире понятие добра было ведомо только троллям? Нет, гномы помогли ей, и Глау вернулся ради нее, но корни этой доброты прорастали в жалости к калеке. Доброта настоящая не требовала благодарности, она просто существовала... где-то. В сердцах людей тоже была, несомненно. Но, видимо, не в этом мире.

  Или Рия просто разучилась доверять, хотя сама не заметила?

  Глау многозначительно улыбнулся, оскалившись вместо ответа. Зато подал голос Греттир.

  - А их съедают, - равнодушно сообщил гном. - Приманка и дерево принимают настоящий облик твари с огромной пастью. Размер у пасти... - он оглянулся в поисках сравнения, - ну вот с Эссюра ростом. И добычу тварь заглатывает почти сразу целиком. Или напополам перекусывает, если окажется эльф.

  Глау сердито сверкнул глазами, в свете луны показавшимися почти темно-голубыми. Но спорить не стал.

  Рия поежилась. Ей почему-то при этих словах представился огромный... шланг с большим диаметром и острыми клыками по кругу. Или нет. Пиявка. Да, внешне что-то похожее на пиявку, только с огромной пастью. И эта пиявка не присасывалась к жертве, а просто пожирала ее, похоже, перемалывая даже кости.

  - А как тварь выглядит? - тихо спросила девушка, но ведущий шмыгнул носом и покачал головой.

  - Поверь, тебе никто не скажет. Тот, кто видел ланмо вблизи, давно мертв. Он приобретает свой настоящий облик, получив жертву, а до того момента это деревце и приманка. На этот раз, между прочим, приманкой был гном.

  - И ланмо двигался, - прошептала Рия, вспомнив, что звук все время приближался.

  - Да. Единственное спасение - не издавать ни звука и не шевелиться. Ланмо слеп, - пояснил уже Рюноульвюр. - И реагирует на звук. Запахи он не чувствует.

  Остальные гномы уже сгрудились вокруг и тоже вслушивались в разговор, хотя молчали. Наступила тишина, только легкий ветер поднимал в воздух сломанные травинки, вознося их куда-то к желтой луне. "Хорошо, что луна не улыбается", - взбрела в голову странная мысль, и Рия прикрыла глаза.

  - И часто тут ланмо встречается? - наконец задала она вопрос.

  - Хватает, - неожиданно ответил ей Бергфиннюр и глухо заворчал. - Может, идем дальше? Чем быстрее доберемся до входа, тем меньше шанс снова наткнуться на эту тварь.

  Удивительно, но Глау на этот раз послушно дал завязать себе глаза и крепко сжал руку Рии, когда она вновь упала во тьму. Теперь шли быстрее. Греттир явно торопился дойти до тайного прохода, чтобы снова не натолкнуться на ланмо или какого-нибудь другого хищника. Девушка подозревала, что по ночам на равнине, возможно, еще опаснее, чем в лесу. Здесь было негде спрятаться от тварей, норовивших сожрать любого неосторожного путника. Она еще помнила рассказ Хадды об одиноких деревьях, что умели передвигаться под землей и вырастали где-нибудь на тропе. Усталый путник мог пожелать провести ночь в укрытии ветвей, а утром просто не просыпался.

  И такие хищники пугали Рию сильнее, чем целый лес подобных деревьев. Те хотя бы стояли на месте и только протягивали ветки-руки к вожделенной добыче.

  С ланмо пришлось столкнуться еще один раз, и снова пытаться не задохнуться, когда тварь проползала рядом. Девушке в какой-то момент показалось, что она либо сейчас все-таки вздохнет, либо легкие лопнут, разукрасив внутренности кровью. И бешено бьющееся сердце все-таки вырвется на волю из костяной клетки. Вот еще была загадка - почему ланмо не слышал, как бьются сердца? Рие казалось, что ее сердце бьется в моменты тишины так громко, что даже могло бы заглушить колокола, например. Но ланмо и во второй раз пропал так же внезапно, как и в первый, и маленький отряд, не останавливаясь, поспешил вперед. Девушка на ходу вытерла струйку крови из носа и тяжело вздохнула, чувствуя легкое головокружение и медленно накатывающую усталость.

  - Мы пришли.

  Эта фраза дернула Рию вниз. Нет, не фраза, конечно, а Глау, со вздохом усевшийся на землю, но и девушка была не против немного отдохнуть перед спуском. Болели пятки, исколотые сухой травой, тихонько опять ныл шрам, но к этому она привыкла давным-давно. И еще хотелось снять повязку, но стоило дождаться, пока все не окажутся в тоннеле.