Кровавое наследие

Хозяин демонов, — сказал богомол.

Ещё одна ночь. Одна ночь, и «Королевский щит» бросит якоря в порту Лат Голейна.

Ещё одна ночь — и Кара останется одна в чужом краю, одна — за исключением двух её чудовищных компаньонов.

Она только что вернулась с вечерней порцией и ела её под пристальными взглядами нежити. Фаузтин остался стоять в углу — суровый Вижири напоминал какую-то мрачную статую, — но Сэдан Трист, более общительный из двух упырей, придвинулся поближе и сейчас сидел на прикреплённой к стене лавке рядом с постелью девушки. Жилистый призрак даже пытался время от времени завести беседу, без чего колдунья прекрасно обошлась бы.

И всё же одна интересующая её тема заставляла говорить с Тристом, — тема, касающаяся неуловимого Норрека Вижарана. Кара заметила нечто странное в том, как Трист говорил о своём бывшем товарище. В словах его совершенно не было злобы на своего убийцу. Большую часть времени он просто потчевал девушку рассказами об их совместных приключениях. Трист, кажется, даже немного жалел старого солдата, несмотря на ужасы, учинённые Норреком.

— Он спасал… мою жизнь… трижды… или больше…— заключил призрак очередную похвалу вероломному другу. — Эта война… была хуже… всех.

— И с тех пор вы путешествовали вместе?

Война, упомянутая Тристом, очевидно, велась в Западных Королевствах около девяти лет назад. Для таких людей, как эти, провести вместе столько времени означало связать себя крепкими узами.

— Да… только… Норрек заболел… и покинул нас… на три месяца… а потом нагнал… — Гниющая фигура взглянула на Вижири. — Помнишь… Фаузтин?

Маг кивнул. Кара ожидала, что он запретит Сэдану продолжать подобные истории, но Фаузтин, кажется, тоже увлёкся ими: При жизни эти мужчины, несомненно, уважали Норрека, очень уважали, судя по рассказам, и теперь пришёл черёд колдуньи признать, что он был достойным человеком.

И всё же этот самый Норрек Вижаран жестоко убил друзей, и мстители не существовали бы, если бы их не подогревало чувство мщения и правосудия, лежащее за гранью понимания смертных. Эти двое должны были беспрестанно вынашивать мысли о возмездии, жаждать разорвать плоть Вижарана и послать его проклятую душу в преисподнюю. Впрочем, то, что они до сих пор ещё чувствуют что-то, казалось Каре весьма странным. Сэдан Трист и Фаузтин действовали совсем не как мстители из древних легенд,

— Что вы сделаете, когда найдёте его? — Она не раз уже задавала этот вопрос, но так и не получила внятного ответа.

— Мы сделаем… то… что должно… быть сделано.

И снова ответ не удовлетворил её. Зачем скрывать правду от Кары?

— После того, что он совершил, даже такая дружба, как ваша, должна потускнеть. Как мог Норрек пойти на столь страшное преступление?

— Он сделал… то… что должно… было… быть сделано.

После этого не менее загадочного ответа улыбка Триста растянулась шире, открывая ещё больше пожелтевших зубов и истлевшие десны. С каждым днём внешность мстителей всё меньше и меньше походила на человеческую. Полностью они, конечно, не сгинут, но их связь с человечеством будет становиться всё более и более зыбкой…

— Ты… очень… красива.

— Что? — Кара Ночная Тень моргнула, не уверенная, что расслышала.

— Очень… красива… И свежа… жизнью. — Призрак во плоти, внезапно потянувшись вперёд, ухватил прядь длинных смоляных волос девушки. — Жизнь прекрасна… и более… того…

Она содрогнулась. Сэдан Трист недвусмысленно продемонстрировал свои намерения. Он всё ещё слишком хорошо помнил наслаждения жизни. Одно из них — еда — уже горько разочаровало его. Теперь же, скрываясь последние два дня в крохотной каюте в компании живой женщины, он, кажется, готов был попробовать возродить иное удовольствие — и Кара не знала, как предотвратить это.

Без предупреждения Сэдан Трист резко повернулся и взглянул на своего друга. Кара ничего не заметила, но между ними явно произошёл обмен мнениями — и мнение товарища совершенно не понравилось жилистой нежити.

— Оставь мне… хотя бы… иллюзию…

Фаузтин молчал, лишь веки его опустились и поднялись. Однако он, кажется, несколько утихомирил своего приятеля.

— Я бы не стал… трогать её… слишком… — Трист ощупал девушку глазами, а потом наткнулся на её взгляд. — Я только…

Сильный стук в дверь поторопил его спрятаться в дальний угол. Кара глазам своим не верила каждый раз, когда ходячий мертвец так двигался. Она везде читала, что быстрота не относится к умениям нежити. Они должны обладать постоянством и неземным спокойствием.

Прячась рядом с Вижири, Трист пробормотал:

— Ответь.

Она послушалась, уже подозревая, кто это может быть. Только двое осмелились бы подойти к её дверям — капитан Джероннан, с которым они говорили совсем недавно, и…

— Да, офицер Дрэйко? — Колдунья открыла дверь и выглянула в щёлку.

Мужчина явно испытывал неловкость.

— Леди Кара, я понимаю, вам требуется абсолютная уединённость, но… но я подумал, не уделите ли вы мне пару минут, присоединившись ко мне на палубе.

— Благодарю, офицер, но, как я уже сказала капитану, мне ещё нужно много чего сделать до высадки на берег. — Она приготовилась закрыть дверь. — Спасибо за предложение…

— Ну, хоть немного свежего воздуха?

Что-то в его тоне насторожило её, но у колдуньи не было времени на раздумья об этом. Трист ясно дал понять, что она не должна проводить снаружи времени больше, чем требуется для получения пищи в кают-компании. Мстители хотели видеть свою живую марионетку постоянно.

— Простите, нет.

— Я так и думал.

Он повернулся, чтобы уйти, и задел плечом дверь с такой силой, что та отбросила Кару на кровать. Удар не оглушил её, но она замерла на миг, совершенно сбитая с толку его действиями.

Дрэйко упал на колени неподалёку. Он поднял глаза, увидел призраков и побелел как полотно.

— Именем Владыки Глубин!

В руке Триста возник кинжал.

Моряк потянулся к своему кортику, который отлетел в сторону. Очевидно, Дрэйко держал его украдкой, ведя пустой разговор с тёмной колдуньей. Всё это время он чувствовал, что в каюте что-то неладно, хотя наверняка Дрэйко даже не мог представить, какое зрелище предстанет перед ним.

Сэдан Трист занёс руку, но тут в крошечную комнатку ворвалась вторая фигура. С церемониальным клинком наготове капитан Ханс Джероннан заслонил собой своего офицера. В отличие от Дрэйко, он, казалось, не очень удивился присутствию в каюте вселяющих ужас мертвецов. Он словно бы даже обрадовался, увидев двух упырей.

— Я не позволю случиться этому снова… — пробормотал капитан. — Эту девочку вы не получите…

Кара тотчас же поняла слова капитана. В глазах мужчины нежить представляла собой невидимого монстра, не только забравшего его дочь, но и превратившего её в отвратительное создание, которое он вынужден был уничтожить. И теперь он готов отомстить им за все.

С посеребрённым мечом у капитана в принципе были шансы.

Трист сделал выпад, вновь двигаясь со скоростью, невероятной для этой разрушающейся плоти. Короткий кинжал погрузился в предплечье Джероннана, и капитан пошатнулся. Однако бывший морской офицер не отступил. Лилась кровь, оружие призрака наполовину торчало из руки, но капитан Джероннан кинулся в атаку, рубя не живого, но такого вёрткого противника.

С жуткой, теперь выглядящей насмешливой ухмылкой Сэдан Трист потянулся к своему клинку, явно намереваясь выдернуть его. Перешагнувшему порог смерти обычное оружие нипочём.

Острие капитанского меча отсекло дерзкому два пальца.

И Кару внезапно охватила жуткая боль, боль, от которой девушка согнулась пополам, едва не теряя сознание.

Зашипев, Трист отдёрнул искалеченную руку. Сверля Джероннана взглядом, он выдохнул своему товарищу:

— Сделай… что-нибудь… пока голова… ещё… у меня… на плечах…

Сквозь навернувшиеся на глаза слезы Кара всё же разглядела, как моргнул Фаузтин.

— Берегись! — Она и сама не поняла, как ей удалось крикнуть.