Превратности судьбы - превратности любви (СИ)

Но шли секунды, ничего страшного не происходило. И я решился продолжить начатое, раз уж явного неудовольствия не наблюдается. С шеи я перешел к маленькому розовому ушку, которое вполне могло бы принадлежать какой-нибудь красотке гораздо более высокого ранга, чем эта скромная официантка. Слегка куснул его и уже затем, нисколько не сомневаясь в результате, приник к сухим горячим губам Галины. Глаза ее уже были закрыты, дышала она тяжело, но руки ее безошибочно обвили меня за шею. Я немедленно подхватил ее на руки, и понес в комнату, на кровать, на диван или что-нибудь в том же роде. Нужно было принять более удобное положение, для продолжения дальнейшего общения: горизонтальное.

***

Проснулся я утром. Там же где и засыпал: в кровати Галины. Кровать для двоих была только-только, но когда я попытался переехать на имеющийся в комнате диван, Галина молча обхватила меня за шею, уткнулась носом в мои волосы и прошептала.

- Оставайся здесь!

Конечно, я не стал, ни спорить с хозяйкой, ни выяснять: можно ли мне остаться `здесь` только сейчас или имеется ввиду, более длительный срок.

"Завтра, все выясню завтра", - подумал я, погружаясь в дрёму в уютной девичьей постели и обхватывая рукой прижавшееся ко мне худенькое тельце.

Проснувшись утром, я этого тельца в кровати не обнаружил. Зато с кухни доносилось осторожное побрякивание, шум льющейся из крана воды и соблазнительный запах чего-то пряного.

Я вылез из постели, затем, немного подумав, решил, что не стоит пугать Галину голым торсом, вваливаясь на кухню в одних трусах. Вчера Галя находилась под расслабляющим воздействием арманьяка, а сегодня девушка могла и пожалеть о своем решении, позволить мне переночевать в ее постели.

Когда я одетый и умытый возник на кухне, Галина конечно уже знала, что я проснулся, стояла около окна, и молча глядела на меня. Я снова ощутил в ней уже знакомое напряжение, которое вчера смогли убрать только три бокала (не целых конечно!) арманьяка. Предлагать Гале допить оставшийся арманьяк, чтобы снова расслабиться, я не стал, а решил снять напряжение способом, который тоже зарекомендовал себя неплохо: поцелуем. Правда, применять такой способ можно было только в том случае, если точно знаешь, что тебе рады, в противном случае напряжение только возрастет. В данный момент я ни в чем не был уверен, но выяснять, рады ли мне, всё равно было надо, иначе нечего даже рассчитывать на вкусный завтрак, который готовила Галина.

Но когда я осторожно коснулся своими губами губ Галины, в тот же момент все сомнения, рады ли мне, мигом отпали. Рады! Да еще как!

Она тут же обвила мою шею руками и повисла на мне, уже сама, впившись в меня губами. В общем, на некоторое время завтрак, томившийся в горшочке на плите, остался без присмотра.

А когда мы, наконец, разъединились, Галину, словно подменили: ее глаза блестели то ли от радости, то ли от слёз. Она металась по кухне, собирая на стол, и болтала обо всем, что ей приходило в голову. О погоде и вредной собаке соседки, которая облаивает ее всякий раз, как встретит, о придирчивой начальнице, о клиентах, которые постоянно норовят нахамить, подставить ее и также постоянно забывают про чаевые ...

Я под этот щебет кушал вкуснейшие, тушеные в томатном соусе сосиски, затем последовала поджаренная ветчина, бутерброды, кофе.

Задать свой вопрос, который интересовал меня больше, чем все соседские собаки, вместе взятые, я рискнул только после завтрака, когда Галина мыла посуду.

- Галя, а мне нельзя к вам устроиться на работу? Я вчера просто сбился с ног, но ничего подходящего не нашел, а идти куда-нибудь на стройку и таскать там ведра с раствором не хочется!

Галина задумалась, а потом медленно сказала.

- Да вроде была вакансия. Два дня назад Гарика случайно толкнул своим задом клиент, когда вылезал из-за соседнего стола, а Гарик в это время тарелку с супом ставил на стол и облил одну важную магессу из клана Морозовых. Ну, его мигом и уволили.

- Магесса из клана Морозовых... - задумчиво пробормотал я вполголоса, а затем, спохватившись, спросил. - А что магесса?

- А что ей сделается-то? Ресторан спонсировал покупку нового платья, и пообедала она бесплатно.

- И что она ничего этому ... Гарику не сделала?

- Да обошлось как-то, хотя Гарик перепугался, конечно. А насчет тебя... принимает на работу, ну и увольняет тоже арт-директор, как она решит, так и будет. А что ей в голову взбредет неизвестно! Может, возьмет, а может вожжа под хвост попадет, так и откажет! Меня вот, например она постоянно гнобит, как только попадусь на глаза. То юбка моя коротка ей покажется...Заподозрила меня в том, что я укоротила стандартную юбку униформы... Ты же не в секс-шоу работаешь! - передразнила Галя свою начальницу высоким тонким противным голосом. - А что я могу поделать, если у меня ноги такие непропорционально длинные!

Я невольно улыбнулся от такой непосредственной саморекламы.

- То примется утверждать, что на блузке у меня слишком много пуговиц расстегнуто... Нечего, мол, бюстом сверкать и отвлекать серьезных клиентов!

Тут я постарался скрыть уже неуместную в данный момент улыбку.

"Нельзя сверкать тем, чего тебе природа не отпустила. Похоже, Галя не ходит в любимицах у арт-директора", - решил я.

- В общем, ужасная женщина! - подвела черту Галя и печально вздохнула.

***

`Ужасная` женщина оказалась на самом деле милой, улыбчивой и очень доброжелательной. Хотя вначале я был склонен, согласится с оценкой Галины о стервозности ее начальницы.

Когда мы с Галиной прибыли к месту ее работы, оказалось, что ресторан занимает приличную часть первого этажа здания, нетипичного для данного района особняков и невысоких двух-трех этажных домов. Шестнадцатиэтажное офисное здание из затенённого стекла, отделанное алюминием, выглядело совершенно инородным включением в окружающий пейзаж. На стеклянной двери ресторана висела табличка `Закрыто`- ярко-красные буквы на белом фоне резали глаз и издалека отпугивали рассеянных любителей перекусить, напоминая о несвоевременности этого решения. Галина проигнорировала табличку и недрогнувшей рукой распахнула дверь. Мы прошли через полутемный и пустой зал, затем по коридору направо.

- Подожди здесь, - вполголоса сказала мне Галя, и робко постучала по выглядевшей совершенно неприступной двери. Как и следовало ожидать, столь деликатный стук было полностью проигнорирован обитателями за дверью. Галина жалобно посмотрела на меня. Мне пришлось даже подбодрить ее, кивнув головой: повтори попытку, и едва она снова собралась постучать одним пальчиком в начальническую дверь, как я из озорства опередил ее. Мой стук, конечно, не снес дверь с петель, но и на робкое постукивание Гали он походил мало. Проигнорировать такой стук никто был не должен.

Он и не был проигнорирован. Из-за двери немедленно было получено разрешение войти.

- Заходите! - раздалось за дверью.

В женском голосе ощущалось некоторая неуверенность.

"Кто там так стучит? Наверно тот, кто имеет право так стучать? Но кто это может быть?"

Наверно, именно этим были озадачены обитатели кабинета.

С обреченным видом и с круглыми от страха за мою выходку глазами Галина вошла в кабинет. Дверь за собой она закрыла не до конца, и я слышал весь диалог.

- Ты!?... Ты... что Синичкина себе позволяешь?

"Надо же Галю зовут Синичкина, а я как-то и не поинтересовался до сих пор ее фамилией. Но фамилия ей очень подходит: она такая же маленькая, скромная, хотя когда надо, то и бойкая птичка, но только не в этот раз. Кажется, мою бойкую синичку сейчас заклюет большая и злобная... э... Кто там, на синичек-то клюв точит? Ворона наверно", - размышлял я, прислушиваясь к жалкому лепету Гали.

- Я... так получилось... толкнули под руку...