Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

— А сегодня решил убить?

— Потому что перехватил мое следующее послание императору, — созналась сестра. — И теперь я не знаю, что и делать. Ясно, что мне не жить в этом городе. А в другом тоже не получится. Я не могу одна без слуг. Слишком заметно будет, если я уеду.

Все верно, Анхесенпаамон теперь со мной. Я-то сейчас отправлюсь в сказочное Лесоморье на поиски Ивана и неугомонной вампирши, а сестра… Она погибнет в Уасете, как только стража найдет ее. Оставалось одно — взять ее с собой в другой мир. Насколько комфортно будет себя чувствовать там избалованная дворцом женщина, я не представлял. Но единственная надежда на спасение — уговорить сестру пойти следом, куда бы то ни было.

— Брат, ты не оставил мне выбора, — буркнула она, выслушав мое предложение.

— Вау! — воскликнула Милли, да так громко, что, боюсь, ее звонкий голос был слышен и в подвале дворца. — Царица идет с нами.

— Ага, в сказочное государство, — я достал из кармана недавно обретенные на берегу русской речки капсулы 'Царевна Лягушка', - где наследники престола женятся на принявших это чудодейственное средство. Наверное, оно придает девушкам особую красоту.

— Это точно не яд? — засомневалась сестра.

— Кто его знает, — пожал я плечами.

А Милли успела каким-то неведомым образом забрать у меня баночку и извлечь из нее одну капсулу. Она крутила ее в пальцах, готовясь проглотить.

— Не смей! — нашипела на нее Анхесенпаамон, забирая чудодейственную пилюлю. — А если это яд?

Девочка и не прятала обиженный взгляд, когда, надув губки, выдала:

— Ты сама ее хочешь съесть, вот!

Из вредности сестра и проглотила капсулу, заявив, что намерена любыми средствами женить на себе какого-нибудь Лесоморского царевича. Упорству моих родственников можно только позавидовать!

— Они там!? — раздался громкий голос, доносившийся из начала тайного хода.

— Это все ты со своим 'Вау'! — шикнул я на Янсен, и та виновато потупилась. — Бежим, а я постараюсь поймать ауру Ивана и перенестись в тот мир.

Нелегко мне далось это. Перемещаться в реальностях самопроизвольно куда проще. У этого только один недостаток: можно выпасть совсем в непонятный неживой мир, откуда не найдется путей в знакомые реальности. Я представлял Ивана на понтоне, когда он в костюме рогатого черта зачитывал глупые стишки для детей. Но что-то у меня не получалось установить с ним связь. Меня переполняли незнакомые ощущения, скорее всего, они и принадлежали другу, однако, уверенность не приходила, и поэтому я не в состоянии был совершить перемещение к найденному на мысленном уровне человеку.

Нас догоняли, надо действовать скорее, но нервная обстановка мешала сосредоточиться.

— Брат, ква! — вдруг сказала Анхесенпаамон, холодной влажной рукой прикоснувшись к моему плечу.

— Что? — я обернулся и встретился взглядом с Милли и не нашел сестры.

— Ква… ква-ква… — раздалось в ответ откуда-то с плеча девочки.

— Анх, ты где?

— Ква! — и тут я заметил, как на плече у Янсен подпрыгнула жаба размером с ладонь.

Огромная. Откуда она взялась? И где моя сестра? Час от часу не легче! Животное квакало в ответ на все мои реплики, а Милли недоуменно уставилась на жабу. Стража приближалась, нужно было срочно скрываться в другой мир, не то предстоящий вечер окажется последним в нашей жизни.

Лучше и не представлять, что Маш-шу не дождется меня. Она только-только поверила, что я не погиб… Иван пропадет навеки в плену у Водяного… а кровожадная лангсуяр продолжит пить жизнь у русских девушек, чтобы на очередные несколько суток продлить свое существование. И все это произойдет, если меня сейчас схватит кеметская стража.

— Бежим! — приказал я Милли, и она припустила вслед за мной, держа жабу в руках.

И тут мне дошло, что случилось с моей сестрой. Надо быть конченым идиотом, чтобы позволить ей проглотить сказочное зелье 'Царевна Лягушка'. Теперь ей вовек быть владычицей квакушек на русском болоте. Какой кошмар! Появилось еще одно дело в Лесоморье — найти противоядие для сестры и выдать ее замуж не за жаба, а за нормального человека.

Нас практически настигла погоня, когда я обхватил Милли обеими руками и провалился в открывшуюся, наконец, пространственную дыру. Летели мы долго. Я пытался представить Лесоморье. Мне почему-то казалось, что его ландшафты чем-то напоминают окрестности лагеря 'Березка'. Как вдруг в нашу дыру хлынула холодная вода.

Пришлось выпустить девочку, которая успела спрятать мою сестру-лягушку в сумку с коробочкой, и начала подниматься наверх. Но почему меня тянет ко дну, когда я прекрасно умею плавать. Я машу руками, пытаюсь грести, однако ноги словно приковало к дну, будто кто-то привязал к щиколоткам веревку с тяжеленным грузом. Пальцы немели и словно склеивались. Несмотря ни на что, я барахтался и медленно всплывал. Лишь бы не утонуть, я еще нужен живым целым четверым человекам, и одна кровопийца должна поплатиться за свои преступления от моей руки. Поэтому надо всплыть и жить, а не покоиться хладным трупом на дне этого ледяного водоема, в котором сводит ноги.

Стоя я четвереньках, я выбрался из озера на залитую солнцем поляну, усыпанную пестрыми цветами: фиолетовыми колокольчиками, голубыми незабудками, белыми ромашками, малиновыми чертополохами. Она очень напоминала берег реки неподалеку от лагеря. Белые полупрозрачные облака ласкали светило, и от этого становилось намного прохладнее. Вообще, я весь продрог в этом озере или речке или пруду.

Жадно глотая ртом воздух, я встретился взглядом с ошарашенной Милли, которая дико завизжала и бросилась прочь, пока ей не пришлось резко остановиться. Там перед ней стояли два козла. Один холеный белый, а второй какой-то ненормальный, синий.

Оказалось тяжело встать. Все же я наглотался воды. Но мне хватило сил проползти на четвереньках несколько метров.

Девочка смотрела то на меня, то на двух козлов и дико орала, а высунувшаяся из сумочки жаба спокойно созерцала все происходящее.

— ААААА! Козлыыыыыы! — заорала Янсен, опускаясь на землю. — Спасиииите!

Она что, меня не видит или… Я опустил глаза на свои ру…ки… или не руки… Проклятье! Куда на этот раз я попал? И кто я, Апоп подери!

Часть 3. Главная лесная феминистка

Милли Янсен

Приключения хороши, только когда о них читаешь в книжке или смотришь фильм. Оказавшись участницей самого настоящего остросюжетного боевика 'странный Неб против малазийского вампира', я почувствовала на себе все прелести, что могут достаться одной из главных героинь. Самое ужасное, о грозившей мне взаправдашней смерти во дворце у фараона Эйе, я поняла многим позже, когда длинными зимними вечерами рассматривала фотографии с летнего отдыха. А смерть-то преследовала меня и моего спутника прямо-таки по пятам. Сбежав из дворца, мы перенеслись, как я сперва думала, обратно в лагерь, то есть, его окрестности: березки растут, ивы у не очень большого озерца, не так жарко как в Кемете, и кукушка в глубине леса отсчитывает срок чьей-то жизни. Если моей — то можно не считать, захлебываясь многочисленными 'ку-ку', птичка и не собиралась умолкать. Какое счастье, смерть, кажется, на некоторое время отвернулась от нас с Небом.

Из-за того, что этот странный колдун, вообще, притворявшийся девчонкой, вытащил нас в этот мир посреди озера, я замерзла и больше всего на свете мечтала о мощном обогревателе или даже камине. Однако в лесу не то, что бытовой техники, розеток не имелось.

Оглядевшись, я погрустнела. Мало того, что местность хоть и напоминала окрестности лагеря, но ими не являлась: ну не озеро рядом с 'Березкой' располагалось, а текла река! Самым страшным оказалось исчезновение агента Неба. Я стояла на берегу одна. У меня в ногах валялась знакомая вещица — черная простыня со швом посередине. Интересно, откуда она здесь? Вроде бы последний раз я видела это покрывало на дне Нептуна, когда его использовал похищенный вожатый Ваня. Что-то тут нечисто, разобраться бы еще. Единственным живым существом была притаившаяся в сумке от фотоаппарата лягушка, заколдованная сестра и царица Кемета в одном, ква, лице.