Печать смерти

– Не сочтите за дерзость, господа рудокопы, [13] – обратился я к оставшимся наверху гномам, – но у зеленого парня там внизу должен быть мой меч. Могу я получить его назад?

Голдун, выполнявший роль старшего, ненадолго задумался. Потом крикнул тем, кто в яме: «Гляньте там меч этого храбреца!» Рядом снова раздался хохот, зато вскоре один из хиллсдунов появился на краю провала, держа в руках клинок. Я сделал шаг в его направлении, но меня опередил Голдун. Взяв меч у сородича, он покрутил его в руках (оружие было добротное, но не из дорогих, простой солдатский одноручник), потом протянул мне вперед рукоятью. Я с благодарным поклоном принял меч, аккуратно вложил в ножны. Теперь бы самое время развернуться и сматываться подобру-поздорову, пока степенные рудокопы не передумали. Но я остался стоять, переминаясь с ноги на ногу – для того чтобы изобразить нерешительность, не нужно было и притворяться.

Между тем со дна ямы раздался призывный оклик. Как я понял, там не слишком ладилось с освобождением ловушки от трупа громадного орка. Больше не обращая на меня внимания, Голдун, а вслед за ним и его приятели полезли в провал. Наверху осталась одна вертлявая бегунья.

Пока обстоятельства складывались для меня благоприятно, я поспешил задать волнующий меня вопрос:

– Почтенная гаарни, до того, как встретить вас, я шел по следу одного эльфа, вы его тут случайно не видели? – С лица гномки тут же исчезла улыбка. – Он должен мне деньги, – поспешно добавил я. Ложь была неумелой и грубой. Я врал от отчаяния, в смутной надежде на то, что если и есть для гнома что-либо святое в этом мире, так это золотые монеты. И вопреки здравому смыслу, выдумка сработала. Вероятно, только гном и мог поверить в то, что кто-то способен преследовать должника в этих смертельно опасных горах.

– Сколько он тебе задолжал? – тут же прищурилась юная хиллсдунка.

– Много, – уклончиво ответил я, спешно прикидывая, какая сумма покажется достаточно значительной для златолюбивого народца.

Девчонка понимающе покивала. Вероятно, среди гномов не принято распространяться о своем финансовом состоянии.

– Что же, это твое дело. Ладно, идем.

Я не знал, стоит ли радоваться. Гномка не сказала, что видела эльфа. С другой стороны, что еще могло означать ее приглашение?

Поначалу я думал, что вход в подземный город расположен где-то неподалеку, но прежде чем подойти к неприметной ямке в земле, мы пересекли приличное лесное урочище. То самое, на опушке которого я впервые встретил юную гномку.

– Прыгай, – указала она мне на узкий (мне едва развернуться), но довольно глубокий окопчик. Мелькнула мысль, что это еще одна земляная ловушка, но, как говорится, назвался овощем… В общем, я спрыгнул, и тут же моим глазам открылся боковой лаз. Не дожидаясь указаний, шагнул в темноту подземного коридора. За спиной немедленно раздался стук тяжелых башмаков – это приземлилась на дно ямы моя спутница. Вжался в стенку, пропуская ее вперед. – Давай за мной. – Девчонка уже привычно ухватила меня за руку.

Коридор вскоре раздался вширь и в высоту. Первое время новая знакомая вела меня в полной темноте, потом в тоннеле заметно посветлело. Я закрутил головой в поисках источника освещения, но так и не нашел. Впрочем, гномы известные мастера собирать хитрые цепочки из зеркал, передающих свет с поверхности, должно быть, и здесь имелось нечто подобное.

Потом потолок с выпирающими из него древесными корнями сменился каменным. А еще спустя какое-то время вместо едва обработанного гранита по сторонам появились гладкие стены с искусно выбитым орнаментом. Бесконечный узор то ли сплетенных стеблей, то ли неведомых знаков вился вдоль всего прохода. Когда я уже решил, что придется заночевать в клятом коридоре, впереди открылась гигантская пещера. Недалеко от Карса тоже есть каменный грот, я как-то ходил туда на пикник с подружкой. С потолка там спускались переливчатые сталактиты, похожие на подтаявшие сосульки, иногда они смыкались со сталагмитами, растущими из пола. Здесь огромные сталактито-сталагмитовые колонны были отшлифованы до идеальных цилиндров; вроде бы беспорядочно разбросанные по подземному залу, они тем не менее весьма органично вписывались в интерьер пещерного дворца.

Задрав голову, я залюбовался совместным творением природы и подгорных мастеров, пока не заныла шея.

Аякса (так звали хиллсдунку) провела меня к одному из десятка выходов, имеющихся в зале.

– Нам сюда.

Новый коридор снова был темен. К тому же при виде множества тоннелей, ведущих из одной пещеры, в сердце пробрался холодок страха: если придется уносить ноги из гномьего города, как найти нужный путь в подгорном лабиринте? Ладонь привычно отыскала рукоять меча – ощущение оружия в руке всегда действовало на меня успокаивающе. Рядом с гардой пальцы нащупали кожаный мешочек со снадобьем от ожогов, врученный мне феей. Пятна от синей дряни навсегда въелись в куртку. Тут меня весьма кстати осенило. Сделав вид, что хочу напиться, отцепил от пояса фляжку с остатками воды, улучив момент, распустил мешок, всыпал едкую труху в воду, взболтал, окунул во фляжку палец. Когда в проходе в очередной раз посветлело, глянул на руку. Верхние фаланги указательного пальца окрасились в ярко-синий цвет. Дальше было не так уж сложно: когда тоннель вывел в новый подземный зал, я, брызнув на ладонь самодельной «синьки», невзначай коснулся стены рядом с проходом. Обернулся: синее пятно на серой стене было неброским, но вполне заметным для того, кто знает, что и где искать. Подобные метки я продолжал расставлять на всем протяжении пути. Коридор имел множество ответвлений; чем дальше, тем больше в сторону от него отходили новые тоннели, так что я щедро пятнал каменные своды, благо смеси во фляжке оставалось довольно много.

Наконец нам открылся настоящий пещерный город. Красоты сталактитовой пещеры меркли в сравнении со здешними. Тут были и статуи из переливчатого известняка, и потрясающие барельефы. (А вот драгоценных камней, гроздьями растущих прямо из стен, о которых ходит столько легенд, я что-то не приметил.) Немного сбивало с толку ощущение странной вывернутости, мы были как бы одновременно внутри и снаружи огромного зала. Тут и там на глаза попадались то дверь, то окно из горного хрусталя, но если удавалось бросить взгляд сквозь стекло, вместо улицы за ним оказывалась еще одна комната. И повсюду сновали деловитые гномы. При виде меня некоторые удивленно останавливались, и абсолютно все провожали подозрительными взглядами. Кое с кем моя спутница поздоровалась, пару раз встречные принимались выспрашивать у гномки, откуда я взялся и куда мы идем.

– К старейшинам, – каждый раз коротко отвечала она. Я и сам был не прочь порасспросить юную поводыршу о ее планах, но счел за лучшее помалкивать.

У огромной, больше похожей на ворота двери Аякса остановилась. Толкнула – створки разошлись на удивление легко.

– Заходи.

Открывшийся холл убранством мог соперничать с парадными залами герцогского дворца в Каннингарде (я был там однажды вместе с отцом, когда получал у Его Светлости грамоту на поступление в Карскую академию). В лампах за цветными, мелко ограненными стеклами мерцал огонь. Разноцветные сполохи бродили по мозаичным стенам. За рассматриванием изображенных на них картин и диковинной мебели из камня я как-то упустил из виду десяток бравых бородачей в высоких, чалмообразных шапках, дежуривших в разных концах холла.

При нашем появлении они, словно фигуры на волшебной шахматной доске, пришли в движение, направляясь к нам с Аяксой.

– Я к Мелинготу, – небрежно бросила хиллсдунка, проходя мимо разодетых стражников. – А ты подожди здесь, – повернулась ко мне.

Я кивнул, с недобрым предчувствием наблюдая, как стягивается вокруг меня «петля» вооруженных рудокопов. «Ну все, теперь точно вляпался!» – пронеслось в голове.

Ждать пришлось долго. Первый час я простоял, переминаясь с ноги на ногу и незаметно вытирая о штаны потеющие ладони. Казалось бы, чего тревожиться такому смертнику, как я? Но инстинкт самосохранения продолжал бить тревогу, не желая внять доводам разума. Окружавшие меня гномы выглядели в чем-то даже комично: Длинные, чуть не до пят золоченые кольчуги, клевцы с вычурными обухами в виде головы грифона. Обмотанные Шелковыми платками шлемы, которые я вначале принял за чалмы, навевали воспоминания о воинах калифата. Недаром мне в голову пришла ассоциация с резными шахматными фигурками – игры, которой так любят забавляться бискарские калифы.