Седьмое чувство. Дилогия (СИ)

Рихтеру не оставалось ничего другого, как рассказать ему все. Он старался избегать подробностей вроде деталей расправы над разбойниками, излагал происшедшее сухо, словно это приключилось не с ним. Дарий слушал, затаив дыхание. Когда некромант поведал о своей смерти, подошел черед Мартина. Но рассказ монаха был коротким: он оттащил их тела к обочине – одной рукой это было сделать ох как непросто – и, когда через несколько часов на дороге показался караван, попросил купцов о помощи. К тому времени Рихтер и Дарий уже дышали, но все еще оставались без сознания.

– Когда меня спросили, кто учинил расправу над разбойниками, я сослался на воительниц Света, явивших в ответ на мою молитву, – сказал Мартин. – Вряд ли мне поверили, но это неважно. В конце концов, не мог же признаться, что все это побоище дело рук одного Рихтера.

– Ну вот еще… побоище… – Некромант осуждающе качал головой. – Все не так страшно.

– Я вижу, вы уже прекрасно ладите друг с другом, – сказал Дарий. – Кто бы мог подумать…

– Если бы не ты, этот монах уже составил бы компанию тем, кто остался на дороге, – проворчал Рихтер.

– Теперь мне понятно, почему ты не можешь срастить руку. – Дарий не выдержал и откусил от куриной ножки, на которую давно посматривал. – Я слышал об этом ритуале…

– А я-то, наивный, считал, что это тайна, – сказал Рихтер. – Но, похоже, все Хранители прекрасно разбираются искусстве некромантии.

Гном пожал плечами:

– Ты же знаешь, что я, как и ты, люблю читать. Меня интересуют разные вещи.

– В таком случае тебе будет небезынтересно узнать, что ты обзавелся новым родственником.

– В каком смысле? – Дарий удивленно посмотрел на Рихтера. – Что ты хочешь этим сказать?

– Так получилось, что твоя кровь смешалась с моей кровью, и теперь мы… Прости, это вышло не специально. К тому же я все равно не верю во все эти вещи, поэтому никаких обязательств… – Рихтер испытующе посмотрел на друга. – Ты сердишься?

– Я даже не знаю, как мне реагировать, – честно ответил гном. – Внезапно обзавестись родственником, ближе которого нет на свете, да еще таким непростым. Кровный брат – это интересно… У меня ведь никогда не было ни братьев, ни сестер.

– Это тебя ни к чему не обязывает, потому что в тот момент ты находился по ту сторону. Все произошло против твоей воли.

– Рихтер, я бесконечно благодарен тебе за то, что ты спас мою жизнь. – Дарий сжал руку некроманта. – Ты пошел против своих убеждений, и мне ли не знать, как тебе тяжело было это сделать. У меня был друг, и если теперь у меня еще есть и брат, то я только рад этому.

Рихтер кивнул и, избегая смотреть Дарию в глаза, встал из-за стола.

– Пойду пройдусь, – сказал он.

Гном понимающе кивнул и не стал его удерживать. Раз Рихтеру хочется побыть одному – это его право.

– Да-а… – протянул Мартин, пододвигая к себе поближе кувшин. – Никогда не думал, что когда-нибудь увижу нечто подобное. Я о том, что случилось на поляне. Похоже, я постарел лет на десять. – Он тяжело вздохнул, понимая, что говорит совсем не о том, что его по-настоящему волнует. – Дарий, я хотел тебя спросить… Можно?

– О чем? – Гном отодвинул от себя пустую тарелку и облегченно откинулся на спинку скамьи.

– На что похоже… – монах замялся, – то, что там? – Он ткнул указательным пальцем вверх.

– А с чего ты так уверен, что я не был там? – Дарий с усмешкой показал вниз.

– Что ты! – ужаснулся Мартин. – Оттуда не возвращаются. И, чтобы попасть туда, ты должен быть законченным негодяем. А я никогда в это не поверю.

– Спасибо, – поблагодарил Дарий. – Приятно слышать, что я произвожу хорошее впечатление. Но какой тебе прок от того, что я скажу? Разве ты не знаешь, что люди и гномы после смерти попадают в разные места.

Мартин покачал головой:

– Это неправда, я спрашивал Рихтера. Он говорит, что души у всех абсолютно одинаковы. Что у гнома, что у человека. Правда, он сказал еще одну кощунственную вещь, но я ему не верю.

– Какую?

– Он настаивает, что души хороших и плохих людей после смерти попадают в одно и то же место. Но это вопиющая несправедливость!

Дарий пожал плечами:

– Ему лучше знать.

– Правда, потом они снова уходят, но куда конкретно, Рихтер умолчал.

– Скорее всего, ему это неизвестно.

– Ты не ответишь мне?

– Я попросту не помню. Честное слово. – Дарий провел рукой по груди. На том месте, куда в нее вошла стрела, не осталось даже шрама. – Что я помню, так это темноту, какие-то крики, а потом вас возле моей постели. Нy, может, немного боли… – Он виновато посмотрел на монаха. – Это похоже на долгий тяжелый сон. Если ты действительно хочешь узнать, что происходит за гранью, то лучшего специалиста по этому вопросу, чем Рихтер, тебе не найти.

– Я несколько раз спрашивал, – признался Мартин, – он не захотел отвечать. Кроме того, что я из него с трудом выдавил, большего мне не добиться. Он пообещал повесить меня на ближайшем дереве, если я не перестану об этом болтать.

– Очень на него похоже, – пробормотал Дарий. – На твоем месте я бы его не раздражал.

– Я не пойму, как ему удалось воскреснуть самому и вытащить за собой тебя? – Мартин подпер голову руками. – Это невероятно. Он умер и снова ожил. Я никогда не слышал, что некроманты умеют так делать.

– Мартин, это закрытая тема, – предупредил Дарий. – Забудь все, что касается необычности Рихтера. Я верю, что намерения у тебя благие, но это не тот случай. Рихтер – некромант, и этим все сказано. – Гном некоторое время помолчал. – Ты все еще хочешь ехать с нами?

– Я же говорил: у меня нет выбора.

Они провели в доме гостеприимного купца еще три дня, пока Дарий не окреп достаточно, чтобы ехать верхом. Мартин, надо отдать ему должное, не терял времени даром и позаботился об их лошадях и поклаже. Все было в целости и сохранности. Тремс при виде некроманта недовольно заржал, должно быть, он уже рассчитывал получить другого хозяина.

– Я тоже рад тебя видеть, – сказал Рихтер жеребцу. – Хочешь ты этого или нет, но мы обречены быть вместе.

Рихтер, чью одежду слуги гостеприимного Болаха выстирали и заштопали, выглядел безукоризненно, словно собирался удостоить своим визитом какого-нибудь короля.

Некромант привычным движением поправил плащ и запрыгнул на Тремса. Дарий и Мартин последовали его примеру и взобрались на своих лошадей. Друзья покидали Перрик. Казалось, Рихтер смирился с компанией монаха. Теперь он уже не грозился расправиться с ним. Даже неприязни не выказывал, хотя Дарий чувствовал его недовольство.

Стоило монаху зайти в комнату, как возникало ощутимое напряжение. Рихтеру было неловко. Отчасти это объяснялось тем, что он не смог при всех его талантах спасти Дария сам и был вынужден воспользоваться помощью, которую предложил ему Мартин. Рихтера, хоть он в этом никогда бы не признался, это сильно угнетало, Дарий, когда они оставались одни, хотел поговорить с другом о происшедшем, но Рихтер всячески уклонялся от разговора. Он не желал слышать о таких вещах, как смерть, некромантия, воскрешение. Он предпочитал говорить о погоде, городах, которые им предстояло посетить, о таинственных магах прошлого, растущих ценах на овощи, о чем угодно, но не о том, что больше всего сейчас волновало Дария. Рихтер или переводил разговор на другую тему – он это умел делать мастерски, или просто уходил, оставляя Дария наедине со своими вопросами. Гном попробовал устроить допрос с пристрастием Мартину, но монах проявил поразительную солидарность с некромантом, заявив, что Дарию незачем знать больше того, что они уже ему рассказали о том, что произошло на той злосчастной дороге.

– Это ни к чему, Дарий. Хватит того, что я едва поседел.

– И больше ты мне ничего не хочешь сказать?

– Я могу только молиться за души тех, кто окажется пути у твоего друга, – пробормотал Мартин.

Дарий покачал головой и оставил попытки докопаться правды, признав их бесполезность.

Они уже больше недели ехали все дальше на юг. В край пришла весна – в воздухе витал аромат трав и первых цветов, солнце ярко светило на чистом, словно вымытом после зимней стужи небе, и Дарий с ужасом ловил себя на мысли, что, если бы не Рихтер, он бы никогда больше этого не увидел. Теперь гном наслаждался каждой минутой новой жизни, которую ему подарил некромант. Что и говорить, если бы не его друг, он вряд ли выбрался бы из родного города. И как бы сильно Дарий ни любил свою библиотеку, он не сожалел о том, что покинул ее каменные залы и коридоры. Гному нравилось путешествовать.