Ключ Лжеца (ЛП)

Кара оглянулась на ближайший гребень, откуда скоро должны были появиться хардассцы.

– Судя по рунам, похоже, эта арка предназначена открывать двери во многие места, куда людям лучше не соваться. Вот, – Она указала на первую букву, к которой она прикоснулась, – тьма, а там свет. Чтобы пересечь многие мили в этом мире, нужно срезать путь через подобные места.

– Открой дверь в свет, – сказал Снорри.

– Чёрта с два! – Теперь я понял его план: спустить Баракеля и таких как он на Разрушенную Империю. – Пойдём тёмным путём, Аслауг проводит нас.

– Нет! – Возможно, впервые с тех пор, как он встал перед Свеном Сломай-Весло, я слышал в его голосе настоящую ярость. Вокруг него разгорелся нимб света, подёрнутый краснотой западного неба. – Той дорогой мы не пойдём.

От раздражения на вероломном лице северянина во мне тоже вскипела ярость. Чёрный гнев потёк по моим венам, тёмный и волнующий. Сама мысль, что я когда-то боялся Снорри, теперь казалась такой же нелепой, как и мысль, что я когда-то ему доверял. Прямо сейчас я знал, что одна только сила мышц ничего не будет значить, когда я протяну руку, чтобы сокрушить его. Я выдержал его взгляд. Этот ублюдок хотел выпустить Баракеля в мир. Всё, что говорила Аслауг, было правдой. Снорри уже стал слугой света.

– Кара, открой дверь в ночь.

– Нет. – Снорри вышел вперёд, и я встал напротив него – теперь мы стояли лицом к лицу под пустой аркой. Моя кожа дымилась тьмой, и я чувствовал прохладные успокаивающие руки Аслауг на моих плечах. Свет, горевший вокруг Снорри, теперь сочился и из его глаз. Сначала там был свет, который означает тепло и уют первых дней лета, а потом хлынуло яркое сияние солнца пустыни, где свет вместо уютного становится жестоким. А потом свет, который Баракель посылал через Снорри, стал совершенно нестерпимым для людей, настолько суровым, что в нём не осталось места ни для чего живого.

– Кара! – рявкнул я. – Открывай.

Снорри поднял кулак, возможно не осознавая, что в нём зажат топор.

– Я не позволю этой ночной шлюхе…

И я его ударил. Не думая. Потрясение от удара почти оглушило меня. Взрыв света и тьмы отшвырнул нас на несколько ярдов назад, но мы мгновенно оказались на ногах и, завывая, бросились друг на друга.

Второе, куда более суровое столкновение предотвратил Туттугу, вступивший под арку между нами. Снорри обнаружил, что держит топор своего отца над головой одного из двух оставшихся ундорет. А я обнаружил, что мои скрюченные пальцы тянутся к лицу Туттугу.

Снорри отдёрнул руку и уронил топор.

– Что… что мы делаем? – Миг безумия прошёл.

Я собирался с пустыми руками прыгнуть на вооружённого топором Снорри!

– Боже, во всём виновато это место! – Ни один из нас уже не владел собой. Ещё немного, и мы оба стали бы марионетками в руках воплощений, которых носили в себе. – Надо убираться, пока оно нас не убило.

– Красные викинги, наверное, управятся раньше Ошима. – Кара протиснулась мимо Туттугу, встала между нами и оттолкнула нас назад. – Я попытаюсь открыть ту дверь, с которой будет больше шансов на успех. – Он посмотрела на Снорри. – А если ты не отдашь свой драгоценный ключ, то ладно, я тебя направлю. – Она стёрла с лица раздражение и оттолкнула Снорри ещё на пару футов. Потом повернулась к арке, и в её глазах появилось то расфокусированное "ведьминское" выражение. – Вот! – Она встала рядом с ним, склонив голову, и указала на произвольную точку в воздухе, уставившись мимо своего пальца куда-то в бесконечность.

Снорри, нахмурившись, вытащил ключ на цепочке и, подойдя ближе, поднял его к указанной точке. Чернота ключа казалась аномальной в сгущающемся мраке. В этой черноте не было ничего от тьмы, но там было что-то другое – возможно, цвет лжи, или греха.

– Ничего. – Снорри убрал ключ. – Вся эта суматоха и… ничего. – Он наклонился поднять свой топор. – Прости, Ял, я плохой друг.

Я поднял руку, прощая его и игнорируя тот факт, что первым его ударил.

Снорри отошёл, помахивая топором. Вскоре здесь будет враг. Викингу надо было размяться. Топор описал в воздухе мерцающую восьмёрку, потом опустился по дуге и резко взметнулся вверх. В руках Снорри даже такое грубое оружие казалось почти искусством. Слева от меня готовился Туттугу – он подвязал пояс и начисто протёр лезвие парусиной. Храбрость не была для него естественной, по крайней мере та храбрость, которую восхваляют воины, но сегодня он уже принял смертельный удар и готовился умереть снова.

– Мы могли бы просто отдать им ключ. – Я почувствовал, что кто-то должен высказать очевидное. – Оставить его здесь и отправиться на запад, в Маладон.

Меня все проигнорировали. Даже мальчишка – он понятия не имел, о чём я говорю, так что это выглядело грубостью. Ведь в десять-одиннадцать лет уж точно не сможешь видеть принца Ялана насквозь, через весь его внешний лоск?

Я бы пошёл один, но ловушка Молчаливой Сестры здесь становилась сильнее с каждым шагом в сторону Колеса. Я сомневался, что пройду хоть сотню ярдов, прежде чем трещина разойдётся, и Баракель вырвется из Снорри, а Аслауг выльется из меня.

– Солнце садится, – проговорила Кара.

– Я знаю. – Тень арки, тёмная от возможностей, вытянулась в сторону Колеса. Я снова чувствовал дыхание Аслауг на своём загривке, слышал, как она сухо скребётся у сдерживавшей её двери.

На гребне показались красные викинги. Так близко, что я разглядел детали на их щитах: морской змей, пятиугольник из копий, лицо гиганта, ревущий рот которого был шишкой щита… Смертельные раны, которые нанёс Снорри, блестели в угасающем красном свете – человек, разрубленный от ключицы до бедра; ещё одного без головы вели на привязи; другие шли сзади. Где-то в толпе из-за викингской маски смотрел Эдрис Дин. Была ли среди них и некромантша, в шкурах, со щитом на руке? Или она наблюдала откуда-то издалека, как часто делала раньше? Внезапно мой мочевой пузырь объявил, что он переполнен.

– Как думаете, есть время… – начал я, но сволочные красные викинги оборвали меня своими боевыми кличами и бросились в атаку.

Оказалось, время было. Я вытащил нож, и с мокрыми ногами приготовился встретить атаку двух ближайших норсийцев.

Что-то изменилось.

Хотя от арки не доносилось ни звука, я перевёл на неё взгляд. Она вся стала чёрной, и тьма лилась из неё, холодными потоками струилась вокруг моих лодыжек, сгущая перед нами тени.

– Ялан. – Из затенённой земли поднялась Аслауг, как женщина поднимается из-под простыни – сначала укрытая, её формы неопределённые, а потом простыня её облегает, всё плотнее и плотнее, и наконец женщина перед тобой во всей своей красе. Аслауг встала передо мной спиной к врагам, а я стоял, наполняясь её силой, видя мир с идеальной ясностью, и моя кожа дымилась тьмой. – Тебе здесь не место, мой принц. – Она улыбнулась, блеснув чёрными от безумия глазами.

Первый хардассец, юный быстроногий грабитель, помчался в сторону Аслауг, готовый вонзить свой топор между её лопаток. Вместо этого он резко остановился, пронзённый острой чёрной ногой, тонкой, как у насекомого и, по всей видимости, появившейся из спины Аслауг, хотя мне не было видно, откуда именно и как. Это было что-то новенькое – она действительно стояла здесь, во плоти.

– Пойдём? – спросила меня, пока человек умирал, задыхаясь от своей крови. Она указала глазами на арку.

Следующую волну викингов встретил Снорри, вытянув руки на всю длину и точно вовремя прорубив одному лицо. Потом отпрыгнул с пути человека в шаге позади, крутанулся и рубанул его по спине, когда тот по инерции пролетел мимо. Туттугу, который стоял, прижавшись к арке с другой стороны, с похвальной сноровкой ускользнул в сторону, и удар первого врага пришёлся по камню, а оружие затряслось в его руках. Туттугу ответил, вонзив свой топор ему в грудину.

Слева от Туттугу выбегало всё больше людей, держась подальше от зияющей пропасти внутри арки. Кара бросила в них небольшую горсть своих рун, и каждая стала ледяным копьём, брошенным с такой силой, с какой даже Снорри не бросить. Копья пробивали щиты, кольчуги, плоть и кости, а враги в замешательстве глядели на пробитые в них дыры.