Проклятье хаоса

– Кэддерли.

Голос, похотливый женский голос заставил троих замереть на ступенях витой лестницы, ведущей на второй этаж, – они едва успели сделать дюжину шагов по ней. Кэддерли, возглавляющий шествие со световой трубкой в руке, медленно развернулся, наводя яркий луч поверх голов приземистых Айвэна и Пайкела прямо на израненное лицо Хистры.

Вампирша, обнажив клыки, скорчилась и зашипела под всепроникающим сиянием.

Пайкел взвизгнул и подпрыгнул, поднятая дубинка врезалась в чудовище, и оба они, кувыркаясь, покатились вниз по лестнице.

Кэддерли инстинктивно обернулся и вскинул руку, защищаясь, как раз вовремя, чтобы отразить атаку потрепанного зомби. Молодой жрец споткнулся, и Айвэн, еще не до конца развернувшийся и не успевший сообразить, что происходит впереди, пригнулся.

Кэддерли и зомби перелетели через стойкого коротышку-дворфа и покатились, вцепившись друг в друга, чтобы присоединиться к Пайкелу и Хистре в коридоре внизу.

А Пайкел меж тем прыгал из стороны в сторону, стараясь подступиться к припавшей к земле вампирше. Он угрожающе размахивал дубинкой, потом подался вперед, занеся свое оружие над головой и раскручиваясь на месте. Впрочем, вращение оказалось неэффективным, и дворф с закружившейся головой споткнулся на первом же шаге.

– Э? – спросил сконфуженный дворф, обнаружив, что Хистра не перед ним, и вообще ее нет на том месте, где он ожидал ее увидеть.

Ее кулак ударил его в плечо, и Пайкел развернулся снова. К счастью для дворфа, на этот раз он крутанулся в другую сторону, что как-то уравновесило его головокружение, так что когда он остановился (удача вновь не покинула его), оказалось, что дворф глядит прямо на наступающую вампиршу.

– Хи-хи-хи, – усмехнулся Пайкел и рванулся в атаку, чуть обходя бывшую жрицу сбоку.

Хистра быстро повернулась, чтобы держать его перед собой, но крепко стоящий на своих широких дворфских ступнях Пайкел выставил одну ногу перед другой и бросился на противника практически лоб в лоб. Напрягшиеся мускулы затрещали, и дубинка дворфа, дубинка из ствола дерева, разминувшись с поднятой рукой Хистры, врезалась ей прямо в лицо. Вампирша отлетела назад, словно после выстрела из арбалета, и ударилась о стену, но прежде чем Пайкел издал очередное «хи-хи-хи», он понял, что совершенно не причинил ей вреда.

Пайкел осуждающе взглянул на свою дубинку, потом на самоуверенную вампиршу, потом снова на дубинку, словно оружие обмануло его.

– Ух-ох, – пробормотал зеленобородый дворф за секунду до того, как мощная пощечина Хистры подбросила его в воздух.

Оглушенный дворф сделал впечатляющее сальто в два с половиной оборота, приземлившись вниз головой у самой стены.

Кэддерли в борьбе с зомби добился большего успеха. Он поднялся куда раньше неуклюжего кадавра, и палец его уже скользнул в петлю на бечевке его веретенообразных дисков, двух небольших дисков, соединенных коротким железным стержнем. Юноша закрутил их, отпуская и притягивая, снова и снова, раскачивая веревку. И когда зомби, наконец, встал на ноги, Кэддерли без всякой жалости запустил диски в лицо твари.

Услышав хруст сокрушаемой кости, молодой жрец поморщился. Зомби, шатаясь, отступил на несколько шагов, но, повинуясь приказу, который у него не хватало ума оспаривать, вновь двинулся вперед, нелепо раскинув руки.

Диски ударили снова, на этот раз под подбородок, и когда существо начало следующую атаку, его голова неестественно откинулась – все кости шеи были сломаны.

После третьего удара зомби уже не поднялся, тем более что, когда он упал на пол, прямо на него свалился барахтающийся запущенный снаряд-дворф, Пайкел Валуноплечий, оставив открытое пространство между Кэддерли и Хистрой.

Кэддерли слышал, как Айвэн на лестнице сцепился с каким-то врагом. Он мимоходом взглянул туда, затем обернулся, обнаружив, что Хистра уже сократила расстояние и стоит всего в паре шагов от него, улыбаясь своей жуткой клыкастой улыбкой.

Когда она дерзко двинулась на него, Кэддерли ударил ее в грудь своими крутящимися дисками, но оружие всего лишь отодвинуло вампиршу на шаг, а она улыбнулась снова, еще шире, показывая, что жрец не причинил ей вреда.

– Дорогой Кэддерли, – промурлыкала она. – У тебя нет защиты против меня.

Кэддерли, как и Пайкел до него, взглянул с укором на не оправдавшие его доверия диски.

– Почему бы тебе не принять судьбу, которую я предлагаю тебе? – дразняще спросила Хистра.

Она казалась Кэддерли карикатурой, оскорбительной насмешкой над той соблазнительной, чувственной женщиной, которой она была когда-то. Будучи жрицей Сьюн, богини Любви, Хистра наряжалась, прихорашивалась, душилась, всегда содержала свое пышное тело в прекрасной физической форме, и в глазах ее горел огонек, обещавший чистейшее удовольствие любому мужчине, которого она выбирала.

Но теперь кожа на ее лице провисла и отслаивалась, как и ее одеяние, в лохмотьях которого нельзя уже было узнать прелестное малиновое платье. И никакие духи не смогли бы заглушить зловоние горелой плоти, витающее над изувеченной вампиршей. Но хуже всего, по мнению Кэддерли, был взгляд ее глаз, когда-то обещавший блаженство, а сейчас горящий нечестивым дьявольским огнем, олицетворением зла.

– Я предлагаю тебе жизнь, – проворковала уродливая вампирша. – Эта сделка получше будет, ибо Руфо предлагает лишь смерть.

Кэддерли устоял и перед зрелищем этой жуткой образины, и при упоминании Кьеркана Руфо, страх, испытанный им, лишь усилил его веру, предостерегая от искушения, которое неминуемо приведет к падению. Священный символ со световой трубкой взлетели вверх, и никогда еще молодой жрец не вкладывал в свет Денира столько искренней веры.

Руфо устоял перед символом Денира, но Хистра не была тут хозяином и все еще не вступила в полную силу вампира. Она немедленно остановилась и задрожала.

– Именем Денира! – вскричал Кэддерли и шагнул, высоко держа священный символ и наклоняя его так, что божественный свет, упав на Хистру, пригнул ее к земле, поставив на колени.

– Нам тут не пройти! – завопил избитый и окровавленный Айвэн, наполовину сбегая, наполовину скатываясь кубарем с лестницы.

Кэддерли зарычал и рывком опустил луч еще ниже, стонущая и хнычущая Хистра распласталась по полу. Только тогда молодой жрец взглянул на толпу зомби, шаркающих вслед за Айвэном. Потом юноша посмотрел через зал на Пайкела, который, к счастью, снова поднялся на ноги и бегал кругами – нет, танцевал, понял Кэддерли. По какой-то причине, неясной Кэддерли, Пайкел плясал вокруг своей дубинки, бурно жестикулируя мускулистыми руками, и губы его двигались куда энергичнее, чем случалось видеть юноше.

Айвэн вновь принял бой у подножия лестницы, его тяжелый острый топор безжалостно отсекал конечности упорных зомби при каждом взмахе.

– Этих проклятых тварей тут целая сотня! – вопил дворф.

Нечто гораздо проворнее и куда более зловещее, чем зомби, шагнуло вперед, раздвигая их ряды, и встало перед дворфом. Топор Айвэна встретил существо прямым ударом в грудь, но чуть только острый край прикоснулся к врагу, вампир, не дрогнув, перехватил рукоять и легко оттолкнул оружие в сторону.

– Сотня и один, – сухо поправил сам себя дворф.

Кэддерли, глухо рыча, прижал символ своего бога ко лбу Хистры, из раны сразу повалил едкий дым. Вампирша пыталась протянуть руку и отразить атаку, но в ее трясущихся конечностях уже не осталось силы.

– Я отвергаю тебя, я проклинаю тебя! – ревел Кэддерли, давя изо всех сил.

И вновь Хистра столкнулась с собственной несостоятельностью, – она не умела пользоваться возможностями, предоставленными ее новым состоянием не-мертвого, она не могла быстро и легко превратиться в летучую мышь или какое-нибудь другое создание ночи, не могла улетучиться паром.

– Удержи его! – закричал Кэддерли Айвэну, зная, что сделал Хистру беззащитной.

Он хотел позвать и Пайкела, но осекся, увидев, что тот все еще совершает свой загадочный танец, и испугался, что разум дворфа покинул его ушибленную зеленоволосую голову.